– Сложный вопрос, – промямлила Редька. – Полагаю, заболеть намного хуже. Во всяком случае, подцепить заразу более вероятно, чем столкнуться с водоплавающим кошмаром!
– Тогда тебе просто необходимо проводить как можно больше времени на свежем воздухе! – воскликнула Катя. – Теплоход практически не проветривается, бациллы и вирусы прячутся здесь повсюду.
– Нет, – не поддалась на уговоры Аня, – никуда я не двинусь, и Никита со мной останется. В крайнем случае, спустимся на берег и посидим на песке. Если монстр обнаружится в зоне видимости, успеем улизнуть на корабль.
– Как хочешь, дорогая, – расстроенно сказала Катя. – Жаль, когда человек сам лишает себя удовольствия, но я исчерпала все аргументы. Подумай еще раз, нас ждет невероятно увлекательная прогулка, захватывающая экскурсия по пустому городу! Прямо голливудский фильм! Ты будешь отчаянно завидовать всем и ругать себя за упущенную возможность!
Неожиданно в беседу женщин вмешался мужской голос:
– Давай пойдем!
– Никита! – с раздражением воскликнула Аня. – Я же просила!
– Там, наверное, можно найти тему для новой серии картин, – задумчиво протянул художник.
– Катюша-а-а, – донеслось издалека. – Ты где?
– Вы решайте поскорей, – попросила Самойлова, – уходить пора. Двинем на центральную улицу, там, говорят, удивительный пейзаж: дома в целости и сохранности, а людей нет. Ой, совсем забыла! Стивен Спилберг ведет сейчас переговоры с Россией, хочет снимать в Козловске кино. Можно выстроить любые декорации, создать при помощи компьютера иной мир, но ничто не сравнится с реальностью. Такие места, как Козловск, на земле можно по пальцам пересчитать, и в большинство из них даже сунуться страшно: либо высокий радиоактивный фон, либо неведомая зараза витает. Так что Козловск уникален.
Нехорошо подслушивать чужую беседу, но я лежала в собственной каюте, и если Аня и Никита хотели сохранить в тайне свой разговор, им следовало запереться у себя, а не вести диалог на повышенных тонах в коридоре.
– Кит! – возмутилась Анна, когда шаги Кати удалились. – Ты обещал остаться со мной!
– Пойми, – смущенно забубнил художник. – Мне необходим толчок, новая тема, впечатления. Я хочу создать серию полотен, давно пора заняться настоящим творчеством, жизнь утекает сквозь пальцы. Перед нашим отъездом я включил телик – ба! Костя Рябкин! Мой однокурсник, абсолютно бездарный, его в Строгановское приняли исключительно из-за папиных заслуг, тот очень известный скульптор, глыба, прости за случайный каламбур. На Косте природа, как ей и положено, отдохнула. Он и малевал пейзажики, похожие на те, которыми у метро торгуют. Знаешь, кто был самый талантливый?
– Догадываюсь, – протянула Аня.
– Не стоит ехидничать, – обозлился Никита. – Действительно я. Но мы сыграли на третьем курсе свадьбу, и чтобы прокормить семью, мне пришлось подрабатывать, и в результате до сего дня я малюю фантики для конфет! А Рябкин с его нулевым потенциалом открыл выставку, о ней сообщила программа «Время»!
– Значит, из-за меня гениальный Никита превратился в ничтожество? – уточнила Аня. – Отлично! Нашел кого обвинить в последствиях собственной лени. Я не знакома с бесталанным Костей, но смею предположить, что он без отдыха стоял у мольберта! А ты любишь полежать на диване, поиграть на компьютере, потрепаться в компании о своих планах на будущее. Между прочим, я в последние годы совсем даже неплохо зарабатываю, мог бы в мастерской трудиться!
– Анечка, – неожиданно ласково перебил жену живописец, – вот и настал этот великий момент. Я готов к творческой работе, осталось только получить заряд! Пойдем в Козловск! Я вижу некое полотно в манере Босха, мир чудовищ, обнаженный кошмар человеческой души! Кстати, у меня для тебя сюрприз! Вот!
– Что это? – удивилась Аня.
– «Омолодитель»! – сообщил Никита. – Мне Василий две таблетки дал. Сегодня утром он вышел на палубу, а я курю в одиночестве. Самойлов постоял минуту и вдруг сказал:
– Похоже, это лекарство действует, а я сволочь! Отнял вчера у Алины коробку, побоялся, что народ пилюлями неизвестного состава отравится, спрятал ее в своей каюте, а ночью проснулся и задумался. Тина была полной кретинкой, я точно знаю, что ее умственное развитие соответствовало пятилетнему возрасту. Манана несколько раз у меня в долг брала, возила дочь ко всяким чудодеям. А тут за пару часов полная трансформация. Думаю сам съесть таблетку!
Я испугался и говорю ему:
– С ума сошел! Этак можно на тот свет отъехать!
А Самойлов в ответ:
– Тина в порядке, значит, в пилюлях нет никакого яда. Отчего бы не рискнуть? Короче, я принес тебе порцию, держи, здесь на двоих. Только никому не рассказывай, иначе остальные тоже потребуют, а я не уверен, что хочу вечно видеть около себя Зарецкого с его шлюхами. Вы с Анютой другое дело, вместе мы горы свернем.
– Обычные пилюли, только красные, – сказала Аня.
– Давай примем, – предложил муж.
– Офигел? – спросила она. – Представь, что тебе эту историю рассказывает другой человек! Как ты отреагируешь?
– Назову его идиотом, – честно признался Никита. – Но Тина стала нормальной, и Василий сам хочет пилюли слопать.
– Немедленно отдай их мне, – приказала Аня.
– Держи!
– Здесь одна!
– Правильно, – согласился Никита. – Тебе столько и надо.
– Вторую таблетку! – потребовала жена. – Сейчас же!
– Зачем? – насторожился художник.
– Я выброшу их за борт! – повысила голос Аня. – Никита!!! Стой!
– Поздно, дорогая, – засмеялся супруг. – Теперь с большой долей вероятности я обрету бессмертие или, как библейский патриарх, протяну тыщу лет!!
– Идиот! Кретин!!! Немедленно выплюнь! – скомандовала Аня.