– Значит, трясите Леньку, – взвыл Василий Олегович. – Это его рук дело. Привез шлюху, назвал женой, потом невесть куда ее дел, приволок взамен супругу. Зарецкий крутую кашу заварил, у него тут свой интерес! Правильно она сказала, правильно! – Он ткнул мне в лицо указательным пальцем. – Почему Ленька контакт с Иваном Васильевичем мне дал? Ему о теплоходе молчать надо было! Какого хрена он разоткровенничался? Мы только по работе близки, расходимся по домам и друг о друге не вспоминаем! Что он задумал? В коробке сахар был! Хотите, докажу?
Василий Олегович живо вскочил, убежал в коридор. Через пару секунд он вернулся, держа в руках жестяную тару, и открыл ее. На дне каталась ярко-красная пилюля.
– А теперь подумайте, – снисходительно заявил Самойлов. – Находись тут яд, я бы либо выбросил пилюлю, либо тщательно спрятал ее. А коробка стояла в каюте, на тумбочке. Черт!
– Что? – моментально отреагировал Юра.
– После того как я дал таблетки Леониду, тут оставалось четыре штуки, – нахмурился Василий Олегович. – Зарецкий хапнул две, я не стал возражать, чем больше народу испугается, тем лучше, вручил ему «омолодитель» и лег спать. Отлично помню: в коробке было четыре пилюли. Куда они подевались?
– Не все ли равно, где они, – напряженным голосом ответила Катя. – Лекарство не представляет собой опасности, так?
– Так, – закатил глаза Василий Олегович. – Так! Так!
– Докажи! – топнула ногой жена.
Супруг протянул ей коробку:
– Можешь отнести это в лабораторию.
– Есть лучший способ, – отозвалась Катя. – Проглоти ее на наших глазах.
– Легко, – пожал плечами ее муж.
– Лучше не надо, – предостерег Юра, – мало ли что.
– Что? – гаркнул Василий Олегович. – Ты мне не веришь!.. Брехуном считаешь? Сто раз говорил: я хотел найти предателя. Тебя нанял! А толку? Нарыл, козел, сведений про их долги! Я и без тебя про эти проблемы знал! Хренов следователь! Работать не умеешь! Приволок сюда свою бабу на дармовщину гулять! Где результат? Мусор поганый!
Юра сжал кулаки, я повисла у него на шее.
– Стой. Приятель твоего отца – провокатор, мы не знаем, что еще он задумал. Василий Олегович просчитывает на десять ходов вперед. Он не зря сейчас говорит гадости.
– Умненькая стерва, – похвалил меня директор. – Да все равно тупая! Фу, устал я! Ну, глядите!
Быстрым движением он запихнул в рот таблетку, запил ее водой, потом поманил пальцем Аню:
– Хочешь мне в глотку заглянуть, чтобы удостовериться, что я сожрал пилюлю?
Алина резко вскочила:
– Там правда сахар! Меня перестало тошнить! Ноги теплеют!
Василий Олегович сел на диван.
– Все! Третья часть марлезонского балета исполнялась на японском языке. Можно и передохнуть!
– Балет не пишется на каком-либо языке, – продемонстрировала привычное занудство Алина.
Самойлов вяло похлопал в ладоши:
– Браво, ты перестала умирать!
Катя опустилась на пол.
– Тебе плохо? – заботливо спросила Тина. – Давай, отведу тебя в каюту.
Катя посмотрела на девушку:
– Тебе не стыдно зарабатывать обманом?
Тина пожала плечами:
– Каждый устраивается как может, это всего лишь работа.
В гостиной стало тихо.
– Так кто из вас сука? – спросил Василий Олегович, зевая. – Все равно докопаюсь, и…
Дверь распахнулась, на пороге возник Зарецкий.
– Явление третье. Те же и благородный принц, – съязвил Никита.
Зарецкий обвел присутствующих лихорадочным взглядом, подошел к Юре и протянул ему руки.
– Арестуйте меня.
– Не имею права, – ошарашенно сказал Шумаков. – Я нахожусь здесь как частное лицо.
– Вы мент? – распространяя запах спиртного, спросил Леонид.
– Да, – согласился Юрасик.
– Так арестуйте меня!
– Пьяная морда, – фыркнула Аня. – Нам после всего не хватает только драки.
– Сотрудник органов не имеет права… – начал Юра, но Зарецкий перебил его:
– Арестуйте меня. Я убийца!
– Вы пережили стресс, – деликатно сказал Юра, – и, похоже, пытались снять его алкоголем. Лучше вам пойти поспать. До следующего утра.
– Утра не будет, – икнул ученый. – Я убил Вику! Марфа умерла сама! Мне без нее плохо!
– Так в каюте лежит ваша законная жена? – уточнила я.
– Да, – согласился Зарецкий. – Марфа!
– А где Вика? – спросила я.
Леонид ткнул пальцем в иллюминатор:
– Там! В реке! Марфа ее утопила!
Василий Олегович издал кудахтающий звук:
– Кто еще считает меня выдумщиком? Всего-то хотел найти предателя. Ясно теперь, кто здесь псих? Леня, ты убил не Вику, а Марфу!
– Нет, Вику, – покачиваясь, ответил Зарецкий. – Мы с ней план придумали! Отличный! Но не срослось. Марфа! Почему она умерла?
– Он не в себе, – сказал Никита.
– Спиртное плюс сильный стресс – убойное сочетание, – кивнула Аня.
– Я абсолютно трезв! – не согласился Леонид.
– Запах! – отметила Алина. – От тебя водкой несет.
– Пятьдесят граммов для храбрости. Я хочу признаться! При всех! Сейчас! Немедленно! – бубнил Зарецкий. – Жизнь кончена. Ангел был прав! Он мне грозил!
– Что ты несешь! – разозлился Василий Олегович. – Уведите дурака вон!
И тут я вспомнила, как мы все, стоя на палубе, увидели фигуру в белом, и бросилась к ухмыляющемуся Самойлову:
– Как можно быть таким подлым! Вы велели человеку Ивана Васильевича, тому, кто изображал ангела, показаться нам на глаза. Скорее всего, позвонили исполнителю на мобильный, и тот стал расхаживать по берегу, чтобы его увидели пассажиры!