Корбетт почувствовал, что Ранульф тянет его за рукав, и только тут осознал, что стоит с разинутым ртом, мешая другим посетителям спускаться по лестнице. Он последовал за Ранульфом в крошечную нишу и заказал вина мальчишке-подавальщику, который, прежде чем засеменить прочь, постоял немного, жеманясь и строя глазки Ранульфу. Увиденное поразило Корбетта. Ему приходилось слышать о таких тайных заведениях, но сам он никогда в них не бывал. На первый взгляд эта таверна не отличалась от других, однако на самом деле она представляла собой не что иное, как дом разврата, но мужской, и здешние посетители очень рисковали, ведь, будучи пойманными, они испытали бы на себе сперва глумление толпы, стоя у позорного столба, а затем медленную, мучительную казнь. Этим объяснялось нежелание гостей показывать свои лица, а также их предельную осторожность в выборе места для свиданий.
Ранульф, казалось, не очень тяготился тем, что его окружало, ведь он привык жить вне закона, каждый день изощряясь в том, как обойти установленные порядки. Когда юноша принес вино, Ранульф ухватил его за рукав и прошептал на ухо имя. С недовольным видом юноша взял несколько монет, которые дал Корбетт, и не спеша удалился. Немного погодя появился еще один юноша, который подошел к столу Корбетта и Ранульфа и уселся напротив них. У него были светлые волосы, лицо сердечком, как у девушки, длинные ресницы, бледные щеки и маленький красный рот. Несмотря на нарочитую веселость, Корбетт увидел в насурьмленных глазах страх и почувствовал жалость к юнцу, чей облик красноречиво свидетельствовал о его занятиях. На вид мальчишке было лет шестнадцать-семнадцать, а судя по глазам, так и вся тысяча.
— Я — Симон, — шепеляво произнес он. — Мне передали, что вы хотите поговорить со мной.
Корбетт наклонился над столом.
— Нет, — сказал он тихо. — А вот Лоренс Дюкет наверняка хотел бы!
Смертельный ужас появился в глазах мальчишки. Несчастный бросился было бежать, но Корбетт схватил его за руку и ласково прошептал, мол, он друг Дюкета и не сделает ему ничего плохого.
— Что случилось с Дюкетом? — все так же шепотом спросил Корбетт. — Почему он умер? Его убили, да? Расскажи, пожалуйста. Я смогу защитить тебя и призвать к ответу его убийц.
Закусив нижнюю губу и старательно моргая, чтобы не заплакать, Симон не сводил взгляда с Корбетта. Он начал было говорить, но опустил голову и кивнул. Корбетту пришлось подождать, пока мальчик вновь поднимет залитое слезами лицо.
— Его убили, — еле слышно проговорил он.
— Кто? — строго переспросил Корбетт.
— Они были в плащах и масках, ими командовали великан и карлик. Пришли в церковь. Шума никакого не было. Просто подняли его, передвинули престол и повесили.
Симон вытер рукавом лицо и украдкой огляделся.
— Я не знаю, откуда они пришли и куда ушли, — торопливо добавил он. — Наверно, явились из Ада. Ни звука, ни слова. — Круглыми глазами он смотрел на Корбетта. — И Лоренс тоже не издал ни звука! Почему? — спросил он, и в его голосе послышались слезы.
— Откуда тебе это известно?
Корбетт постарался не выдать охватившее его возбуждение.
— Я был там. Еще днем прибежал в церковь. Забрался внутрь через окошко, пока священник стоял возле двери.
— А караульные?
— Их не было. Я хотел утешить Лоренса, но он приказал мне спрятаться, поэтому я лег за скамьей. А потом уснул и проспал до темноты. Горела свечка. Я уже хотел встать, как вдруг появились они. Я опять спрятался. Я очень испугался и прятался до утра, пока священник вместе с караульными не взломали дверь. В суматохе мне удалось сбежать.
Корбетт вспомнил о лоскуте, найденном в зарослях шиповника, и кивнул:
— Ты не все рассказал. Кто такой великан? А карлик? Кто эти люди?
Мальчик покачал головой.
— Мне пора идти, — выдавил он из себя.
— Завтра, — твердо проговорил Корбетт. — Встретимся завтра перед заутреней около церкви Святой Екатерины, что рядом с Тауэром.
Симон кивнул, встал, натянуто улыбнулся и засеменил прочь.
Посидев еще немного, Корбетт и Ранульф пониже надвинули на лица капюшоны и покинули таверну, ведомые похожим на тень привратником. Корбетт с удовольствием посмотрел на звезды и вдохнул ночной воздух, словно желая очиститься от скверны подземелья. Довольные тем, что они одни и никто за ними не следит, Корбетт и Ранульф отправились в Тауэр. Ранульф почти ничего не слышал из того, о чем Корбетт говорил с Симоном, и забросал хозяина вопросами, но, получая в ответ лишь хмыканья и туманные объяснения, вскоре умолк.
Чиновник был потрясен рассказом Симона, хотя и понимал, что тот лишь подтвердил его подозрения. Дюкета убили несколько человек. Ну и что дальше? Кто такой великан? Кто такой карлик? Как фигурам в черном удалось без единого звука подкрасться к церкви? Как им удалось проникнуть внутрь? Корбетт все еще размышлял об этом, когда они добрались до боковых ворот Тауэра и сонный ворчливый караульный пустил их внутрь. Они отправились в свое новое жилище, а там Корбетт велел Ранульфу заткнуться и не приставать к нему, после чего, укрывшись плащом, отвернулся к стене и приказал себе спать, стараясь заслониться от ужасов прошедшего дня воспоминанием об атласной коже Элис.
На другой день Корбетт отправился на встречу с Симоном, оставив Ранульфа в Тауэре отсыпаться и отдыхать после вчерашних трудов. Он вышел из боковых ворот, откуда до церкви было всего несколько шагов. Зазвонили колокола, призывавшие к заутрене.
Обычно перед церковью было пустынно, и Корбетт, сразу все поняв, бросился бегом к собравшейся толпе в ужасе от того, что сейчас предстанет его глазам. Толпа расступилась, и он чуть было не споткнулся о тело мальчика, с которым беседовал ночью. Симон был в той же одежде и с той же прической. Вот только на шее у него зияла рана и кровь пропитала тунику на груди. Он лежал, раскинув руки и ноги и уставившись невидящими глазами в небо.
— Как это случилось? — спросил Корбетт у стоявшей рядом морщинистой старушки с загорелым лицом и выбившимися из-под капюшона седыми волосами.
— Не знаю, — ответила она. — Мы шли на рынок, а он тут. Рядом никого. Ну, послали за коронером и глашатаем. — Она пристально посмотрела на Корбетта, как это обычно делают старухи. — А почему ты спрашиваешь? Знаешь его?
Корбетт покачал головой:
— Нет. Сначала показалось, что знаю, но я ошибся.
Он повернулся и медленно побрел прочь, поняв, что ночью за ним следили. Кто-то видел, как он разговаривал с мальчиком, и решил ему помешать.
Неожиданно на Корбетта навалилась неодолимая усталость. Он, чиновник Короны, исполняет волю короля, а ему шагу не дают ступить, дважды чуть не убили, а теперь лишили жизни несчастного мальчишку. Корбетта охватило отчаяние, словно он — странник во тьме, который сбился с тропы и оказался по пояс в болотной жиже. Кому-то все известно. И этот кто-то заплатит за перерезанное мальчишеское горло. Вот только кто это? Может быть, Ранульф? Наверно, ему тоже нельзя доверять. Неужели убийцы Дюкета успели его подкупить? Корбетт решительно отверг эту мысль как чудовищную и недостойную всего того, что Ранульф сделал для него за последние дни. В конце концов, убеждал он себя, это Ранульф нашел таверну «Черный дрозд» и привел его туда, чтобы он встретился с Симоном. Стоило ли так трудиться, чтобы потом убить мальчишку? Единственным человеком, которого Корбетт подозревал в совершении преступления или по крайней мере в причастности к нему, был Роджер Беллет, священник церкви Сент-Мэри-Ле-Боу. Мрачный настоятель всем своим видом давал понять: ему известно больше, чем он говорит. Стоило Корбетту вспомнить сардоническую усмешку и издевательские замечания Беллета, как он со злобой осознал, что его опять обманули. Нет уж, довольно. Священник достаточно поводил его на крючке. Кажется, Барнелл говорил о полной свободе в расследовании? Что ж, он воспользуется этой свободой.