— Моя чашка, добрый господин! Она мне нужна.
— Ладно, только быстро! — согласился Вульфила.
Он пошел за ней следом к экипажу, и едва чашка оказалась в руке девушки, тут же снова отшвырнул разносчицу в сторону. Она смогла лишь обменяться взглядом с пленниками, не успев сказать ни слова. И потом стояла на обочине дороги, провожая взглядом конвой, — пока отряд не исчез за маленьким холмом, пока не затих вдали стук копыт и скрип колес старого экипажа.
Лишь тогда она повернулась к горе и увидела одинокого всадника, наблюдавшего за ней с вершины; это был Аврелий. Девушка вошла в лес и зашагала по извилистой тропинке к подножию горы. Аврелий уже ждал ее, держа в поводу вторую лошадь. Ливия вскочила в седло.
— Ну, как? — спросил легионер. — Ты заставила меня поволноваться.
— Неудача. Он уже собирался что-то сказать, когда Вульфила оттолкнул меня. Если бы я попыталась возразить, он бы сразу меня заподозрил и задержал. Но теперь, по крайней мере, они поняли, что мы следуем за ними, так мне кажется. Тот человек, что едет с императором, производит впечатление; у него очень проницательный взгляд. Он наверняка умен, как никто.
— От него одни неприятности, — заметил Аврелий, — но он воспитатель мальчика, и нам неизбежно придется учитывать его в наших планах. А что мальчик? Ты его рассмотрела?
— Императора? Да, конечно.
— Как он выглядит? — спросил Аврелий.
— Я бы сказала, он здоров, но в глазах у него — печаль. Должно быть, смерть родителей оказалась для него чудовищным ударом.
Аврелий некоторое время молча раздумывал о чем-то, потом сказал:
— Давай-ка подумаем, не сможем ли мы как-нибудь с ними связаться. Стражи теперь уже не так внимательны. Может, решили, что их пленники никого не интересуют.
— Солдаты, может, и не очень внимательны. Но об Вульфиле такого не скажешь. Он очень насторожен и подозрителен. У него глаза, как у волка; тебе никогда не застать его врасплох. И он следит за всем, ничто не ускользает от его внимания. Я в этом уверена.
— Ты видела его лицо?
— Так же хорошо, как вижу сейчас твое. Ты оставил ему хороший подарочек на память о себе, не сомневайся. Если он хоть раз видел себя в зеркале — ну, тогда мне бы не хотелось очутиться на твоем месте, когда он до тебя доберется.
— Такого никогда не случится, — бросил Аврелий. — Он никогда не получит меня, живым.
Они снова ехали весь день до самых сумерек, а перед самым закатом увидели, что отряд Вульфилы меняет направление движения, поворачивая возле Минтурна. Далее старая Аппиева дорога становилась полностью непроезжей. Болота, некогда частично осушенные при помощи дренажных канав, система которых была построена императором Клавдием, теперь снова напитались водой, и поглотили обширные пространства полей и дорог, поскольку никто больше за ними не следил. Вонючая вода на мгновение вспыхнула огнем, отразив садящееся солнце, но тут же снова приняла свинцовый оттенок. Вдали, над морем, собирались грозовые облака, и с запада доносились раскаты грома; похоже, скоро дождь должен был добраться и до этих мест.
Воздух, насыщенный зловонными болотными испарениями, стал тяжелым и удушающим.
И Аврелий, и Ливия обливались потом, но упорно двигались вперед, не желая терять из вида колонну, сопровождавшую императора, — тем более что варвары прибавили ходу, желая найти сухой участок земли для ночного лагеря. Аврелий приостановился ненадолго, чтобы выпить воды из фляги, и Ливия протянула ему свою деревянную чашу, чтобы он налил воды и ей, — свою флягу она опустошила, поя варваров Вульфилы.
Поднеся чашку к губам, девушка осушила ее одним большим глотком. И когда дно чашки обнажилось — лицо Ливии внезапно просветлело.
— Капри! — вскрикнула она. — Их везут на Капри!
— Что? — недоверчиво переспросил Аврелий.
— Они направляются на Капри. Смотри! Я же говорила тебе, тот старик невероятно умен. — Она протянула Аврелию Чашку. На дне было нацарапано иглой: КАПРИ.
— Капри! — повторил Аврелий. — Это остров в Неаполитанском заливе, голый и скалистый, и совершенно пустынный, там живут только козы.
— Ты бывал там?
— Нет, но о нем рассказывали несколько моих товарищей, что жили в тех краях, неподалеку от этого острова.
— Не могу поверить, что все обстоит так плохо, как ты говоришь, — возразила Ливия. — Должны же быть какие-то причины, почему-то ведь император Тиберий построил там свою виллу. Я уверена, там хороший климат, наверняка очень мягкий, и я могу представить, как запах моря смешивается с запахом сосен и ракитника…
— Даже если ты и права, — заметил Аврелий, — это все равно тюрьма. Давай-ка поднимемся повыше на холм, там поищем местечко для ночлега. Если мы останемся здесь, внизу, москиты просто сожрут нас живьем.
Они нашли небольшой шалаш, сооруженный из стеблей тростника и соломы, — возможно, когда-то его построили крестьяне, чтобы жить в нем во время сбора урожая, но теперь он был явно необитаемым. Ливия поджарила в железной чашке немного пшеничной муки и смешала ее с водой и сушеным сыром, растертым в крошки, — это и был весь их ужин. Усевшись возле маленького костра, в котором потрескивали сухие ветки, оба ели молча, прислушиваясь к непрерывному лягушачьему хору, доносившемуся снизу, из болота.
— Я первой останусь на карауле, — сказала Ливия, вешая на плечо лук.
— Ты уверена?
— Да. Я не устала, и к тому же я предпочитаю ложиться спать тогда, когда ночь уже окончательно наступила. А ты пока постарайся хорошенько отдохнуть.
Аврелий кивнул, привязал Юбу к рябиновому деревцу и ушел в шалаш, где и растянулся прямо на земле, подстелив под себя плащ и накрывшись одеялом. Некоторое время он смотрел на своего коня, жевавшего сочные красные ягоды, потом перевернулся на бок и попытался заснуть, — однако его одолели мысли о спутнице, нынешнем его товарище по оружию… и Аврелия охватили беспокойство и неуверенность. Конечно, он мог дать волю инстинктам… но страх перед неизбежной разлукой, когда их миссия будет завершена, удерживал его от этого.
Ливия пригасила костер и теперь сидела в темноте, глядя с холма вниз, на огни вражеского лагеря, раскинутого на равнине. Прошло сколько-то времени — хотя Ливия и не могла бы сказать, сколько именно, — когда девушка вдруг заметила нескольких верховых варваров, поскакавших куда-то вдоль болота с зажженными факелами в руках. Конечно же, это была обычная разведка местности, однако при виде скачущих фигур в памяти Ливии всплыла картина, казалось бы, давно похороненная: целое войско варваров мчится галопом к берегу лагуны, а за их спинами — море огня, и они налетают на одинокого человека, ждущего их… Ливия содрогнулась, как от порыва ледяного ветра, и повернулась к шалашу. Аврелий крепко спал, измученный долгим путешествием и истощенный скудным питанием. Ливия внезапно сунула в угли сухую ветку, и когда та вспыхнула и дала немного света, подкралась к Аврелию. Она присела рядом с ним на корточки и протянула руку, чтобы коснуться его груди. Аврелий мгновенно вскочил, держа в руке меч и направив его острие на Ливию.