Его отношения с отцом уже давно стали прохладными, если не сказать враждебными. Поэтому молодой человек не хотел просить у него помощи. Не хотел доставить ему такого удовольствия. Но сейчас, найдя в себе силы обратиться к нему, Норман раскаивался в том, что не сделал этого сразу. А ведь стоило: к настоящему моменту проблема уже была бы решена. Надо было об этом подумать, черт возьми. И Клаудио, и Мишель хорошо знали, как обстоят дела, поэтому не осмелились просить его обратиться к отцу. Проклятие, проклятие! А теперь кто знает, где находится Мишель, кто знает, успеют ли они спасти Элени. Идиот. Идиот. Быть независимым — роскошь, которую не каждый может себе позволить. А если приходится смиряться и гнуться, как тряпичная кукла, когда попадаешь в беду, лучше делать это сразу.
Жаловаться теперь было бессмысленно, единственное, что имело для него значение, — это сделать все как можно скорее. Он понимал — остались считанные минуты. В кабинет, улыбаясь, вошел отец:
— Где находятся твои друзья? Служебная машина уже готова, через час они будут в безопасности.
Голос Нормана задрожал:
— Папа, я не знаю, как… Мой друг-итальянец живет в однокомнатной квартире на Плаке, Аристоменис, 32, на втором этаже: туда ведет маленькая лестница с внешней стороны дома. Я могу поехать вместе с водителем.
— Исключено. Мы пошлем туда нашего агента, уже выполнявшего подобные поручения, но он должен ехать один. Полагаю, ты понимаешь.
— Да-да, конечно. Но пожалуйста, действуйте быстро.
— Ты сказал, Аристоменис, 32?
— Да.
— Я сейчас же пойду отдать распоряжения.
И он направился прочь по коридору.
— Папа!
— Да?
— Спасибо.
Норман вернулся в кабинет и выглянул в окно. Он увидел, как отец выходит во двор, приближается к машине, ожидавшей его с работающим двигателем, и говорит что-то человеку за рулем. Автомобиль тут же тронулся с места и двинулся в сторону Плаки. На улицах оживленное движение, понадобится время… время…
— Аристоменис, 32. Они вышли из такси и поднялись на второй этаж, девушка и молодой человек. Они там уже примерно полчаса.
Офицер полиции взял рацию:
— Говорит капитан Караманлис. Можешь рассмотреть, есть ли в квартире телефон?
— Нет, дом не соединен ни одной линией. Они изолированы.
— Ты уверен, что они ни с кем не встречались до приезда туда?
— Абсолютно. Такси доставило их прямо туда, нигде не останавливаясь. Они говорили только со своим другом, который их провожал.
— А он сейчас где?
— Он ушел пешком, но Руссос и Карагеоргис отправились за ним, на машине 26.
— Хорошо. Никуда не двигайся оттуда, ни на секунду не теряй их из виду. Ты за них отвечаешь.
— Вы можете быть спокойны.
Агент выключил передатчик и закурил. Окно на втором этаже по-прежнему оставалось закрытым, во всем доме не наблюдалось никаких признаков жизни. Он не очень хорошо понимал, почему должен следить за этими ребятами. Они показались ему совершенно безвредными. Его коллега, сидевший за рулем, вытянулся и надвинул кепку на лоб. Прошло несколько минут, и из радиопередатчика снова донесся голос:
— Это капитан Караманлис, вы слушаете?
— Да, капитан, слушаю вас.
— Приступайте к аресту, немедленно.
— Но ничего ведь не произошло.
— Я разговаривал с машиной 26. Молодой человек, за которым они следили, вошел в британское посольство, и вскоре оттуда выехал на автомобиле агент в штатском. Он направляется к вам. Они могут нам помешать, вот что произошло. Я не хочу неприятностей. Сейчас же схватите их и привезите сюда.
— Понял. Приступаем к выполнению.
Они вошли во дворик и поднялись по внешней лестнице, остановились на площадке. Постучали в дверь:
— Откройте, полиция!
Клаудио резко проснулся, Элени тоже очнулась от своего полузабытья. Кастрюля стояла на огне, содержимое ее клокотало, по комнатке разносился приятный запах бульона. Молодые люди переглянулись с выражением тревожного замешательства.
— Нас предали, — сказал Клаудио. — Скорее, через окошко в ванной ты можешь выйти на террасу и через слуховое окно проникнуть в соседнюю квартиру. Там никто не живет.
Потом он обернулся к двери:
— Минутку! Сейчас иду!
Он заставил девушку встать и, поддерживая ее, вытолкал в ванную, потом помог ей залезть на стул, чтобы она могла вылезти через окно.
— Все бесполезно, — сказала Элени. — Бесполезно. Позволь им взять меня.
— Открывайте, или мы вышибем дверь! — кричали снаружи полицейские.
— Я их задержу. Делай, как я говорю. Потом ты выйдешь через заднюю дверь, пересечешь улицу: там стоит церковь Святого Димитрия, прямо напротив дома. Спрячься в ней и жди меня.
Он закрыл дверь в ванную и пошел отпирать, дверь уже качалась, поскольку полицейские пытались выбить ее плечом.
— Где девушка? — закричали они, целясь в него из пистолета.
— Час назад она уехала со своими родителями.
Агент залепил ему звонкую пощечину:
— Где она?
Клаудио не ответил. Второй попытался открыть дверь в ванную, но молодой человек бросился на него и очень сильно ударил кулаком в затылок, тот тяжело рухнул на пол. Первый полицейский, в свою очередь, кинулся на Клаудио, намереваясь ударить его рукоятью пистолета, но юноша, заметив его краем глаза, отпрянул в сторону и сбил его с ног. Агент упал, но тут же перевернулся и наставил на него пистолет. Клаудио тем временем собирался наброситься на него.
— Я тебе мозги вышибу так, что они по стене растекутся, если сделаешь хоть одно движение.
Клаудио остановился и попятился, подняв руки. Полицейский ударил его в живот — один раз, два, три, — так что тот согнулся пополам, — а потом добавил снизу коленом, разбив ему губы. Клаудио осел на пол, изо рта и из носа шла кровь. Второй агент поднялся и ногой вышиб дверь ванной, увидел стул возле окна, высунулся наружу. На террасе Элени с трудом двигалась к слуховому окошку. Он прицелился в нее из пистолета:
— Немедленно возвращайся сюда, малышка, нам нужно поболтать.
Машина британского посольства прибыла несколько минут спустя. Агент припарковался и собирался было подняться, но замер неподвижно на водительском сиденье, опустив голову: по внешней лестнице спускались двое мужчин. Один из них тащил под руку девушку, очень бледную, с черными кругами под глазами, которая каждый раз пошатывалась, ставя ногу на ступеньку, второй почти что на себе тащил молодого человека в полуобмороке, в одежде, испачканной кровью. Они сели в машину, припаркованную с другой стороны улицы, и тронулись, быстро набирая скорость. Агент включил радиопередатчик: