Он тоже перелез через сетку и остановился у входа.
— Выходи! — закричал он.
Голос его проник в подземные лабиринты, превращаясь в глухое мычание.
Карагеоргис обернулся, чтобы посмотреть, не подъехал ли его коллега: ему не хотелось рисковать и одному входить в узкие коридоры. Если незнакомец опасен, он может без труда застрелить Йорго, спрятавшись в одном из тысяч закоулков системы гротов. Он подсчитал, сколько времени понадобится коллеге, чтобы добраться до этого места: всего несколько километров, в обшей сложности десять минут пути. Так почему же, черт возьми, он так задерживается?
Однако Андреас никак не мог догнать его за короткое время: в противоположном направлении двигалась фура, груженная деревом, она заняла собой всю проезжую часть.
— Уступи дорогу, черт возьми, мне нужно проехать!
Водитель грузовика высунулся из окна:
— А куда мне деваться, я ведь не умею летать! Вдвоем мы тут не проедем.
— Так поезжай задом. Там будет расширение.
— Нет, сударь. Это вы должны сдать назад, у меня здесь на два километра нет широких мест, а я не могу два километра ехать задом на этой штуке, а не то свалюсь с обрыва.
Полицейскому пришлось включить заднюю передачу и двинуться обратно по извилистой дороге, высунув голову из окна, наблюдая, не появится ли с той стороны еще кто-нибудь.
Йорго Карагеоргис понял: что-то, видимо, случилось, — но все равно решил войти. Нельзя оставлять того типа в пещерах: назавтра придут туристы, может произойти серьезная трагедия, и его сочтут ответственным. К черту! Он вернулся к машине и снова связался с коллегой по рации:
— Шевели задом. Этот сумасшедший вошел в пещеру Катафиги, нужно немедленно вытащить его наружу.
— Послушай, тут в гору едет фура, она заняла всю дорогу, я не могу проехать, и мне пришлось сдавать назад, до первого расширения.
— Фура? Что за фура?
— Послушай, я не знаю, кажется, из Иеролимина.
— Пусть по крайней мере заплатит штраф: ему не положено ехать по этой дороге с таким грузом. И поспеши сюда, как только освободишься.
— Хорошо. Буду у тебя, как только смогу.
Йорго Карагеоргис вошел в пещеру и увидел, что освещение включено. Значит, у того человека есть ключи, или по крайней мере он знает, где их взять. Карагеоргис вынул пистолет из кобуры и передернул затвор, после чего быстрым шагом прошел первый отрезок пути. Коридор довольно скоро расширился, и галерея превратилась в широкую площадку, где росла целая чаща сталагмитов кристальной белизны. Он напряг слух, но услышал только нежную музыку капель, падавших с потолка пещеры. И вдруг — негромкий плеск: озеро! Незнакомец вошел в подземное озеро, а может, сел в одну из лодок для туристов.
Он принялся бежать изо всех сил и за несколько секунд добрался до берега первого из озер, находившихся внутри огромной пещеры. Он никогда прежде не видел этого места вот так и с такой точки зрения: вокруг ни единой живой души, тишина, широкое пространство пещеры, переменчивая игра огней на темной воде, потрясающие краски скал. Увиденное вдруг наполнило его ощущением религиозного благоговения. Зачем же незнакомец проник сюда в такой час, что он здесь ищет? И где он теперь?
Йорго двинулся вперед по тропинке, протянувшейся вдоль берега озера метров на сто. На поверхности воды, блестящей и черной, словно пластина из вороненой стали, не было ни единой складки, тем не менее казалось, что в ней может таиться какая угодно угроза, любая зловещая мысль способна обрести форму под этим сверкающим мраком. Он поднял камень и бросил его в воду, словно желая разрушить чары и прогнать прочь кошмар. Вода поглотила камень почти бесшумно. Йорго Карагеоргис слышал только собственное дыхание, ощущал лишь биение своего сердца, внезапно участившееся.
Он подумал, что лучше было бы вернуться назад и посмотреть, не подъехал ли коллега. В любом случае разумнее дождаться его снаружи, у входа, ведь незнакомец должен же будет когда-нибудь выйти. Он стал возвращаться, но тут над озером раздался голос, отражаясь от стен пещеры и преломляясь среди рощи сталагмитов, торчавших из пола и из воды:
— Йорго Карагеоргис!
Кровь его застыла в жилах от ужаса и ударила в сердце. Он сжал оружие, скользя по нему холодной и потной рукой, но перед ним не было никого, только прозрачные, белые стебли, испещренные зелеными слезами, бездушные, безжизненные.
— Откуда ты знаешь мое имя? — прокричал он. Его голос ударил в потолок, усеянный сталактитами, и, расколовшись вдребезги, дрожа, дождем пролился на него сверху.
— Ты бросил девушку в озеро, Йорго Карагеоргис! Не ты ли бросил ее, нагую, в озеро?
Сейчас голос, казалось, доносился у него из-за спины… Как это возможно?
— А теперь я пришел за тобой… Разве ты не знаешь, что это врата ада?
Карагеоргис прижался к стене и застыл беззвучно. Потом глубоко вздохнул. «Значит, или я, или ты», — подумал он и начал скользить к самому темному и укромному уголку пещеры. Он поднял голову вверх, и ему почудились огромные зубы в раскрытой пасти чудовищной собаки: два острых сталактита, залитые красным светом, казались окровавленными клыками. Дурное предзнаменование.
Вдруг тишину нарушил легкий плеск. Карагеоргис изумленно поднял глаза и взглянул на поверхность озера. С противоположного берега, полностью погруженного во мрак, выплывала лодка. На корме фигура, укутанная плащом с капюшоном, управляла ею при помощи весла.
Карагеоргис ухмыльнулся:
— Подобный маскарад не заставит меня обделаться, дружок.
Он аккуратно рассчитал, какое расстояние отделяет его от цели. Когда незнакомец, по его представлениям, оказался достаточно близко, Йорго выскочил из своего убежища и прицелился, обеими руками держа перед собой пистолет.
— Зачем ты это сделал? — снова громко произнес в этот момент незнакомец. Казалось, то был человеческий голос, полный боли.
— Выбора нет! — прокричал Карагеоргис. — Выбора нет, проклятие!
Однако, пока он нажимал на курок, свет внезапно погас. Прогремел выстрел, разрывая неподвижную атмосферу пещеры, гул проник во все самые отдаленные уголки и вернулся, тысячекратно усиленный, раздробленный, искаженный, превратившись в рев, в оглушительный лай.
Когда грохот утих, Карагеоргис, окруженный кромешной тьмой, утратил всякое ощущение пространства и его размеров. Он слышал только неистовое биение своего сердца.
Снова раздался легкий плеск: лодка продолжала неумолимо приближаться к нему. Он потерял контроль над собой и начал неистово стрелять наугад, а когда затих последний выстрел, слева от него пламя разрезало потемки. Он не успел ни о чем подумать и ничего понять: треск, резкий свист, а потом троекратная острая боль разорвала его тело и мозг.
Теперь его освещал пучок света, рядом раздавались шаги по гравию дорожки. Холодные руки призрака опустились на его истерзанное, трепещущее тело и раздели его. Потом маленькое пятно света удалилось, шорох шагов замер вдалеке, а он остался умирать в одиночестве, в теплой луже собственной крови, омывавшей землю.