Мирей набралась смелости и подошла к двери, взялась за ручку, немного приоткрыла створку и заглянула в образовавшуюся щель: по ту сторону виднелась ведущая вниз лестница, оканчивающаяся небольшим помещением, где едва горело лишь рабочее освещение и поблескивало еще что-то, похожее на сигнальные огни на электрическом щите. Внезапно она снова услышала тот же шум, но к тому моменту уже была уверена, что в столь маленьком пространстве просто нет таких больших расстояний.
Она открыла дверь, спустилась по лестнице и оказалась перед электронным табло, размещенным на самой длинной стене. На нем поблескивал какой-то маршрут — то ли улица, то ли железная дорога, то ли линия метро, а на боковом отрезке, отходившем от главной оси, мигал красный огонек, перемешавшийся вдоль сегмента, и частота его мерцания в точности совпадала с частотой звука шагов. Трюк. Компьютерная иллюзия. Но зачем?
Слева внизу располагались переключатели, она инстинктивно нажала первый из них, и раздался голос, заставивший ее вздрогнуть от страха:
— Стой!.. Стой, идиот! Ты разве не видишь, что мы как кретины преследуем пустоту?
— Но, капитан, вы ведь тоже слышали шаги…
— Да, мы и сейчас их слышим. Они доносятся из рукава, который мы уже прошли пять минут назад, и попасть туда можно только с того места, где мы сейчас находимся. Если б он действительно был там, думаешь, мы бы его не увидели? Это трюк, проклятие, свинский гребаный трюк…
Боже, голос капитана Караманлиса! Он звучал так гулко, словно раздавался где-то под каменным сводом… Значит, Караманлис по-прежнему в канализации, и это адское изобретение может определять его местонахождение, вероятно, по голосу или по шагам — его или его людей — и программировать акустические ловушки, заманивая его то туда, то сюда в бессмысленной погоне по системе сточных вод, в погоне за призраком!
Мирей вернула переключатель в исходное положение, и голоса умолкли. Боже, какой разум способен замыслить подобного рода защитное приспособление, и неизвестно, сколько еще других подобных, вокруг недоступной ставни дома на улице Дионисиу, 17?
Она прошла в смежное помещение и снова оказалась в коридоре, где сильно пахло свежеиспеченным хлебом. Она подняла глаза к потолку и увидела вентиляционные отверстия, очевидно, каким-то образом сообщавшиеся с пекарней, расположенной в полуподвальном помещении дома номер 15. Типография, вероятно, расположена примерно над ее головой. Именно там выпустили сочинение, лишившее Мишеля сна, — «Гипотеза о некромантическом ритуале в одиннадцатой песни „Одиссеи“».
В конце коридора находилась небольшая деревянная лестница, поднимавшаяся к потолку, где виднелся закрытый люк. Она пошла туда, стала подниматься и, по мере того как приближалась к люку, почувствовала, как ее охватывает удушливое и гнетущее ощущение тревоги, словно она приближается к вратам ада.
Капитан Караманлис увидел перед собой лестницу, ведущую на поверхность, и сказал, обернувшись к своим людям:
— Если я не ошибаюсь, то, поднявшись здесь, я окажусь в двух шагах от своей машины. А вы возвращайтесь туда, откуда мы вошли, и убирайтесь отсюда. Дежурные пускай едут в участок и снова приступают к обычному патрулированию. Разумеется, никаких отчетов и донесений.
— Как вам будет угодно, капитан.
Караманлис поднялся по скользкой и ржавой железной лестнице к люку, держа в руке фонарик. Он при поднял крышку и высунул наружу голову, потом вылез целиком, опираясь на колени, и погасил фонарик. Он все еще отлично ориентировался в пространстве: действительно, его машина стояла метрах в пятидесяти с левой стороны дороги. Капитан быстрым шагом дошел до нее и вставил ключ в замок. И тут благодаря шестому чувству опытного полицейского он понял — за спиной у него кто-то стоит. Спустя миг голос, услышать который он меньше всего ожидал, подтвердил его подозрения.
— Приветствую вас, капитан Караманлис.
Караманлис резко обернулся, бледный от удивления и усталости.
— А, мнимый адмирал Богданос. Хорошо. Вам-таки удалось меня провести. — Он задыхался. — А теперь вы отправитесь со мной в управление: я должен задать вам несколько вопросов и прежде всего посмотреть ваши документы.
— Не говорите глупостей. Я пришел спасти вам жизнь. Клаудио Сетти жив.
— Если это все, что вы имеете мне сообщить, можете отправиться со мной в полицейский участок: там нам будет удобнее говорить.
— Клаудио Сетти собирается убить вас и это толстое животное, вашего агента, которого я однажды уже спас от неминуемой смерти. Кроме того, он намеревается отправить генеральному прокурору письменные и подкрепленные документами показания касательно убийства Элени Калудис. В лучшем случае вы будете гнить в тюрьме остаток дней своих, а вашего друга разделают на куски, как свинью, и подвесят к потолку за ноги. Но не исключено, что и вас постигнет та же участь… Ведь, по сути, этот мальчик непредсказуем.
— Я не верю ни единому вашему слову. Вы — лжец.
— В таком случае взгляните на фотографию, ее сделали в Стамбуле несколько дней назад. Видите, за его спиной — реклама матча между Турцией и Испанией.
Караманлис посмотрел на снимок, где, вне всяких сомнений, был изображен Клаудио Сетти на улице турецкого города.
— В данный момент он находится в Греции, под чужим именем.
— Где?
— В Эфире.
— Эфира. — Караманлис внезапно вспомнил хриплый насмешливый голос калликантароса на горе Перистери.
— Значит, там вы хотите меня убить, да? Но почему? Почему в этом чертовом месте? Разве нельзя свести счеты здесь, в Афинах. В Афинах тоже есть красивые места…
— Не говорите глупостей. Сетти в Эфире, потому что там у него есть друг, Аристотелис Малидис. Думаю, он всегда ему помогал и защищал, на протяжении всех этих лет. Но Клаудио останется там ненадолго, насколько я понял. Если нам не удастся схватить его сейчас, мы рискуем упустить его окончательно. А если это случится, можете быть уверены: он нападет на вас, когда вы меньше всего будете этого ожидать. Он способен годами прятаться и выжидать, чтобы нанести удар после того, как все о нем забудут. Это относится также и к вашему другу… Вспомните о Руссосе и Карагеоргисе… и о ночи в Портолагосе…
Караманлис был поражен и обескуражен.
— Но почему вы делаете все это? Ведь вы — не адмирал Богданос… Адмирал Богданос покоится в своем фамильном склепе в Волосе… Я не знаю, кто вы такой.
— Лучше вам продолжать оставаться в неведении еще некоторое время. В любом случае вы не можете знать наверняка, кто похоронен в могиле в Волосе.
— Вы же не хотите сказать, что обманщик — тот, кто похоронен на кладбище Волоса?
— Я сообщаю вам факты, отдаю вам в руки человека… Надеюсь, на сей раз вы не дадите ему уйти. А когда мы покончим со всем этим неприятным делом, кто я — уже будет не важно. Во всяком случае, постарайтесь как можно быстрее обезвредить Клаудио — и тогда получите все желаемые объяснения. Это приказ сверху, если хотите знать.