— Пока нет.
— Сейчас будет вальс? — вмешалась Нора. — Дорогая, я Должна найти лорда Стерлинга, я обещала ему этот тур вальса. Наверное, он где-то наверху, на лестнице… — Просияв таинственной улыбкой, она удалилась, вручив свой полупустой бокал Тотти.
— Миссис Беннинг, окажите мне честь, позвольте пригласить вас. — Холодный вызов сиял в глазах Бротона.
— Охотно, — ответила она, вручая свой бокал Тотти. Это был уже третий бокал в руках несчастной компаньонки, которой пришлось перелить все в один и опрокинуть себе в рот.
Пары на паркете расступились, давая место Филиппе и Бротону. Разговоры стихли — все, затаив дыхание, следили за движениями новой пары. А они были холодны, спокойны и совершенны.
Его рука чуть смелее обняла ее спину — все в полном соответствии с этикетом.
— В прошлый наш танец я чувствовал себя более окрыленным и обнадеженным… — Он с досадой провел рукой по ее спине, теперь закрытой платьем.
— В самом деле? Возможно, вам не подходит ритм вальса? — отвечала она, незаметно оглядывая гостей. Когда же, наконец, появится этот Уорт?
— С вами любой танец прекрасен, — заверил Бротон. — Но я полагаю, мы могли бы найти способ сделать этот вечер более приятным…
— Более приятным? Но здесь все устроено на самом высшем уровне.
Она продолжала думать об Уорте. А что, если его задержали при входе? Леди Уитфорд успела сделать свое приглашение лишь в устной форме. Возможно, она не побеспокоилась о том, чтобы предупредить мажордома?
— В этом доме должен быть какой-нибудь незанятый уголок, который ждет, не дождется, только нас… — шептал ей на ухо Бротон.
— Сэр… — начала Филиппа, и щеки ее окрасил самый деликатный и приятный румянец.
— Пожалуйста, называй меня Филипп, — прервал он ее. Его имя — Филипп? Она помедлила, чтобы переварить эту новость, а затем продолжила без запинки:
— Филипп, а вам не кажется, что могут заметить наше исчезновение? Что о нас подумают, если мы пропадем одновременно?
— У Филдстонов вы не были такой занудой. И никто тогда не заметил нашего отсутствия, а уж здесь-то, в такой суете… Мы спокойно можем выкроить для себя каких-нибудь пятнадцать минут. — Его нежное дыхание шевелило завитки на ее виске.
Но Филиппа не была настроена покидать зал, не увидев Уорта. И маркиз приглашал ее не на партию в вист или шахматы, тут еще надо было очень хорошо подумать… Вероятно, ему передалась ее холодность, потому что хищная улыбка на его лице увяла за холодным фасадом.
— Итак, вам уже наскучила наша маленькая игра? Признаться, я ожидал от вас большего.
Филиппа подняла бровь:
— Пятнадцать минут?
— Это все, о чем я вас прошу. Нам будет достаточно этих пятнадцати минут, — уверял ее Бротон, и в этот момент музыка закончилась.
— Вам нужны минуты, а мне — часы! — отвечала она с усмешкой, не отрывая от него глаз. Ей было приятно сознавать, что они стали такими темно-синими от переполнявшего его желания.
— Миссис Беннинг… — продолжил он, уводя ее с паркета.
— Просто Филиппа, — улыбнулась она.
— Филиппа, в конце той недели лорд Гемпшир устраивает свои знаменитые бега. Вы собираетесь на них присутствовать?
— Конечно, — отвечала она, слушая его одним ухом и пожирая глазами толпу в надежде отыскать Уорта. — Это так приятно — выбраться наконец из города.
— Разумеется. — Бротон приблизился к ней на шаг и понизил голос: — Там у нас как раз будут часы… мы будем предоставлены сами себе, будем делать то, что захотим.
— Хм… — последовал невразумительный ответ. Филиппа улыбалась, как кошка, вволю наглотавшаяся сливок. — Да, вероятно, там будет такая возможность… А почему бы вам просто не пригласить меня к себе на чай?
— Какой-то чай? — Бротон вздернул бровь так, что она вот-вот могла сломаться. — И вам не будет скучно? И вы Действительно рискнули бы прибыть ко мне?
— Но, Филипп, о каком риске вы говорите? Неужели вам никогда не приходилось приглашать леди на чай? Мы не кусаемся, хотя… кто знает?
Твердо решив закончить на этом, она сделала ловкий реверанс и удалилась. Бротон остался стоять в полном смятении чувств.
Филиппа была довольна собой — маркиз у нее на крючке. Больше ей не надо мучиться и что-то изобретать — пусть он делает следующий шаг. Но она зашла слишком далеко в своей игре, он может решить, что она готова к последнему шагу…
Эта мысль заставила ее слегка занервничать. Встряхнув головой, Филиппа попыталась выбросить ее из головы и направилась в дамскую гостиную, чтобы слегка освежить лицо перед тем, как начать обыскивать каждый угол и закуток, где может застрять этот противный, невыносимый, небрежный и необязательный мистер Уорт!
— Умоляю, скажите, что эта противная мина, которую вы несете сейчас на вашем лице, предназначена кому угодно, только не мне!
Это был Маркус Уорт.
Но только не тот, к которому она привыкла… При виде этого Маркуса она остолбенела, а он занервничал, стал дергать свои бакенбарды, решив, что с ними опять что-то не так. Однако она быстро пришла в себя и вновь обрела королевское величие.
— Вы позволили себе опоздать, это недопустимо! — решила она начать разнос с самого главного.
— Да нет же, это вы опоздали. Я наблюдал за вашим появлением с высоты лестницы. Но не мог сразу подойти к вам, мне нужно было ознакомиться с расположением дома и его обитателей. А потом я снова увидел вас с балкона над бальным залом, но вы уже были заняты с леди Джейн и мисс Де Реджис, да еще явился этот маркиз, смотревший на вас, как охотник, загнавший львицу… Но, кажется, в итоге львица загнала его.
— О, вы наблюдательны… Впрочем, это у вас профессиональное…
Он был готов восхищаться ее способностью дрессировать мужчин. Этого маркиза, например. Хотя, что в нем есть, в этом маркизе? Что заставляет всех обмирать при виде его?
— Мистер Уорт, — нарушила Филиппа ход его мыслей, — я больше не в состоянии сдерживаться. Скажите на милость, что такое вы сотворили у себя на голове? — Она вдруг рассмеялась.
Он трагически поднес руки к вискам.
— Насколько я понимаю, вы не одобряете всех моих усилий?..
Она вздохнула и огляделась по сторонам.
— С этим надо что-то делать. Здесь найдется какой-нибудь уголок?
— Я, кажется, знаю один, идемте, раз это для вас так важно.
Она поспешила за ним в нижний зал, а затем снова вверх по лестнице и за угол по коридору мимо разных дверей. Потом был еще один пролет, и, наконец, он открыл перед ней маленькую дверь в бельевую — длинную комнату с рядами стеллажей и ящиков вдоль стен и стойким запахом крахмала. Затворившись в ней, они оказались в смоляной черноте. Маркус водил руками по стене у двери, пока не нащупал свечу.