Доктор Берридж быстро установил причину кровотечения: оказалось, что во время падения Джошуа прикусил язык. Он быстро перевернул мальчика на бок, чтобы тот не глотал кровь. Язык заживет, успокоил он родных. Затем, тщательно осмотрев больного, установил, что все кости и голова целы, и высказал предположение относительно затянувшегося бессознательного состояния: причина, по его мнению, заключалась в контузии — иными словами, в сотрясении мозга. Оставалось лишь ждать, пока организм восстановит утраченное равновесие.
Каково же было всеобщее облегчение, когда через некоторое время равновесие восстановилось настолько, что Джошуа смог открыть глаза, узнать мать и сестру и даже слабо улыбнуться. После этого он уснул нормальным, здоровым сном.
Уилтоны и доктор Берридж выразили желание в знак благодарности крепко пожать руку мистеру Уорту, что и сделали, обнаружив джентльмена в библиотеке. Руку он подал, но, по мнению сэра Уилтона, вел себя крайне холодно: не хотел ни разговаривать, ни даже смотреть в глаза. Нежелание принять выражение чувств и равнодушие к состоянию здоровья Джошуа показались весьма странными. Впрочем, доктор Берридж возразил, что суть вопроса не в том, как ведет себя мистер Уорт, а в том, что он спас мальчика. Затем леди Уилтон успела заметить, что доктор обратился к джентльмену с вопросом, на который тот ответил категоричным отказом и отвернулся к стене.
Поистине странно.
Спустя некоторое время, уже после того как Виктория увела Майкла домой, было решено, что Джошуа достаточно окреп, чтобы можно было перевезти и его. Мальчик жаловался на головокружение и пульсирующую боль в висках, однако спать уже не хотел. Учитывая небольшое расстояние, доктор Берридж разрешил транспортировку.
Доббс, слуга мистера Уорта, услышал в деревне разговоры о несчастном случае на озере. Вернувшись домой и не обнаружив хозяина, быстро смекнул, в чем дело, и поспешил в Коттедж. Несмотря на бурные протесты леди Джейн, немедленно погрузил больного в экипаж и увез.
Няня Нэнси поднялась наверх, чтобы позаботиться о герцоге, который все утро оставался на попечении второй сиделки. Джейсон, который до сих пор не сомкнул глаз, наконец-то смог переодеться и лечь в постель. Две горничные занялись наведением порядка в гостиной; предстояло погасить огонь в камине, убрать многочисленные пледы и одеяла и расставить по местам сдвинутую мебель.
Внезапно в доме наступила тишина. Буря миновала, и Джейн обнаружила, что стоит в холле в утреннем пеньюаре. Взглянула на старинные напольные часы, которые вот уже почти столетие продолжали невозмутимо тикать, и увидела, что стрелки приближаются к полудню.
Что за невероятное, пугающее начало дня, растерянно подумала она. Посмотрела по сторонам и поняла, что ей остается лишь подняться в свою комнату, переодеться и поискать что-нибудь на завтрак.
Стоит ли говорить, что в ближайшую неделю оправдались многие предсказания леди Джейн? Во-первых, Берна действительно снабдили вареньями и соленьями вплоть до нового урожая, а во-вторых, герою действительно следовало подумать о манерах.
Боль в ноге постепенно притупилась, однако он осторожничал, опасаясь любой нагрузки: страшно было пережить новую агонию. Доктор Берридж пришел, осмотрел рану и снова предложил в качестве болеутоляющего дозу настойки опия, на что получил категоричный отказ. Он рекомендовал постельный режим, и больной неохотно согласился, оговорив, правда, что лежать будет на диване в гостиной. К сожалению, вынужденная пассивность означала доступность хозяина дома для каждого, кто считал необходимым нанести визит, — при этом жители деревни не слишком интересовались, готов он принимать гостей или нет.
Первой явилась миссис Хилл и застала героя лежащим на диване в рубашке и брюках, с задранной на кучу подушек ногой. Она хлопотливо выгрузила из корзинки черничное варенье и свежий хлеб, не переставая восхищаться невероятной храбростью и самоотверженностью спасителя. Затем, сменив тему, осудила старые шторы на окнах и сообщила, что намерена расширить ассортимент своего магазина и завезти драпировочные ткани — на тот случай, если джентльмену захочется «привести гнездышко в порядок», как она изволила выразиться.
Вслед за миссис Хилл пожаловала миссис Морган — тоже с корзинкой. На сей раз на стол явилась домашняя ветчина: Отдав должное проявленному мужеству, матрона поинтересовалась, куда бы могла уплыть лодка мистера Моргана. Поиски до сих пор не дали результата — обстоятельство странное, если учесть сравнительно небольшую площадь озера Мерример. Впрочем, долго выслушивать рассуждения не пришлось, потому что миссис Морган была вынуждена уступить место миссис Катлер. Та принесла сыр.
Спустя примерно полчаса небольшая гостиная уже едва вмещала посетительниц. Скоро стало ясно, чего, а вернее, кого, все ждали. Вскоре после того как дамы с восторгом обнаружили старинный сервиз вдовы Лоу и, ни на секунду не переставая щебетать, приготовили один из экзотических чаев усопшей хозяйки, явилась леди Уилтон с огромной корзиной фруктов (а именно яблок из собственного сада) и потребовала всеобщего внимания.
— Мистер Уорт, — заговорила она, сразив публику высокомерно-тожественным тоном. — Я пришла, чтобы поблагодарить вас за доброту к моему сыну Джошуа. Если бы не вы, мальчика сейчас не было бы с нами.
Дамы принялись бурно аплодировать спасителю, а леди Уилтон царственно опустилась на стул и милостиво согласилась ответить на многочисленные вопросы. Всем не терпелось узнать, как себя чувствует Джошуа, что рекомендовал доктор и принимаются ли меры к устранению из чистых вод озера Мерример опасного топляка.
Берну нестерпимо хотелось немедленно вышвырнуть болтливую компанию из своего дома. И все же он держался поистине стоически, хотя и не знал, надолго ли хватит терпения, а потому, в качестве предупредительной меры, изобразил на лице болезненное выражение и жалобно заскулил. Прием сработал: дамы засуетились и рассыпались в извинениях. Еще бы, бедный мистер Уорт так утомился! Вскоре они удалились — все, кроме леди Уилтон, которая осталась, чтобы позаботиться об удобстве больного. Забота состояла главным образом в перетряхивании одеял и подушек и сетовании на скромное убранство жилища (а вот этого Берн совсем не выносил: в конце концов, холостяку позволительно не задумываться о стильном украшении интерьера). К счастью, явился Доббс с охапкой дров и, мгновенно уловив настроение господина, выставил хлопотливую особу прежде, чем та успела нанести серьезный моральный ущерб.
На следующий день настал черед джентльменов. Их визиты оказались не столь продолжительными и массовыми, но и они неуклюже сидели в гостиной и натужно пытались поддержать разговор. Некоторые спрашивали о лондонских родственниках. Учитывая, что Берн давным-давно не отвечал на письма невестки Марии, он и сам слабо представлял современное состояние дел, а потому ограничивался короткими, общими, обтекаемыми ответами. Мистер Катлер поинтересовался службой во время войны. Эта тема нравилась мистеру Уорту еще меньше, и ответы оказались еще менее конкретными.
Как ни старался Берн, ему до сих пор не удалось понять свойственного деревенским обитателям стремления знать все о каждом. К сожалению, во время путешествий он постепенно утратил способность казаться милым и приятным собеседником, готовым вести пустые разговоры с незнакомыми людьми, да еще и со счастливым видом.