– Барак был прав, решив немедленно поставить в известность лорда Кромвеля. Наверняка тот сделает все, чтобы слухи не дошли до короля. В противном случае король непременно велит провести дознание, а это нам вовсе ни к чему. – Я утомленно прикрыл глаза. – Господи боже, неужели повторяется история, свидетелями которой мы с вами были в Скарнси? Вновь множество невинных людей становятся жертвами злодейского замысла.
Гай не сводил с меня глаз, и во взгляде его сквозило сомнение, причины которого были мне непонятны.
– Случилось что-нибудь еще? – спросил я.
– Пока вы спали, я выходил за покупками. Конечно, повсюду только и разговору, что о пожаре. И многие уверены, что здесь не обошлось без колдовства, без черной магии. Очевидцы утверждают: то был необычный пожар. Огонь распространялся с невероятной быстротой и за считаные мгновения охватил весь первый этаж дома.
– Так оно и было, – кивнул я, – все это я видел собственными глазами. Но, уверяю вас, Гай, черная магия здесь ни при чем. Неужели вы решили, что я связался с колдунами и ведьмами?
– Нет, но…
– Клянусь, этот кошмарный пожар – вовсе не результат действия магических сил. Поджигатели воспользовались неким горючим веществом, секрет которого был известен еще древним грекам. По поручению Кромвеля мы с Бараком пытаемся отыскать формулу этого вещества, похищенную злоумышленниками. Я не имел права рассказывать вам об этом раньше.
Гай продолжал сверлить меня испытующим взглядом.
– Я все понимаю, – кивнул он. – Ваш помощник не испытывает ко мне доверия. Возможно, вы тоже. Ведь дело касается Кромвеля, а вам прекрасно известно, что я отнюдь не отношусь к числу его доброжелателей. Удивительно, что вы вообще решили упомянуть о своем расследовании.
– Гай, напрасно вы воображаете, что я не испытываю к вам доверия. Богом клянусь, во всем свете вы единственный человек, которому я безраздельно верю.
Гай указал взглядом на распятие.
– Вот тот единственный, кому вы должны безраздельно верить, – сурово изрек он.
– Но где был Господь, когда минувшей ночью бедную девушку и ее брата изрезали на куски? – с горечью вопросил я.
– Он смотрел, как злодеи вершат свое черное дело, и лик его был исполнен скорби, которую вы видите здесь, – произнес Гай и вновь кивнул на распятие. – Господь даровал человеку свободную волю. А тот зачастую использует свою свободу, чтобы творить зло.
Гай вздохнул, поднялся и указал на флягу:
– Оставляю вам это. Время от времени можете пить, но помните: только маленькими глотками.
Когда, часом позднее, вернулся Барак, Гай проводил его в мою комнату и оставил нас вдвоем. Глаза Джека покраснели и воспалились, голос сел и охрип. Рубашка его была покрыта пятнами копоти, а волосы с правой стороны головы сильно обгорели. Контраст между короткими черными перьями, торчавшими справа, и взлохмаченными каштановыми прядями, вьющимися слева, был так забавен, что, несмотря на наше печальное положение, я разразился лающим смехом.
– Видели бы вы себя, – усмехнулся Барак. – Вы сейчас чернее любого трубочиста. Кстати, лорду Кромвелю было не до смеха. Он намерен приказать мэру и коронеру сделать все возможное, чтобы избежать распространения слухов. Жители Куинхита нашли на пепелище обгоревшие останки Джорджа Грина и сторожа. Разумеется, там только и разговоров, что о черной магии да происках колдунов. Ваш приятель-аптекарь уже сказал вам, что пожар уничтожил две улицы? Еще хорошо, что ветра не было, иначе огонь сожрал бы полгорода.
– Кто-нибудь пострадал?
– Несколько человек получили ожоги, и множество осталось без крова. Дом Гриствудов превратился в кучу пепла. Вдове Гриствуд и ее сыну некуда будет возвращаться.
– Да, ее участь достойна сожаления, – проронил я. – Теперь я видел собственными глазами, на что способен греческий огонь. Ведь все это сотворил он, правда?
– Конечно. Я сразу узнал запах. Эти негодяи наверняка притаились в гостиной. Они выжидали, когда мы поднимемся наверх и окажемся в ловушке. Стены они заранее смазали особым составом, потом подожгли их и выпрыгнули в окно. – Барак уселся на кровать. – Господи, страшно вспомнить, что мы вчера пережили. То же самое я видел на пристани: огонь охватил ко-рабль с невероятной скоростью. И дым был такой же: черный и удушливый. Но почему они решили разделаться с нами именно таким способом? – нахмурившись, спросил Барак. – Они могли захватить нас врасплох и заколоть кинжалами. Ведь именно так они поступили с Бэтшебой и ее братом.
– Думаю, преступники хотели показать лорду Кромвелю, что греческий огонь у них в руках, – предположил я.
– Да, похоже, они могут производить его сколько угодно и использовать когда заблагорассудится.
– И они хотят, чтобы лорд Кромвель понял это и сделал соответствующие выводы, – добавил я и пристально взглянул на Джека. – Барак, я очень вам благодарен. Без вас я ни за что не выбрался бы из горящего дома. В какой-то момент я совершенно оцепенел от страха.
– Я это заметил, – усмехнулся Барак. – И уж думал, придется дать вам хорошего пинка, чтобы заставить спуститься вниз.
– А как вы доставили меня в аптеку?
– Схватил одну из повозок, которые подвозили на пожар воду, и погрузил туда вас и девушку. Сам не знаю, как мне это удалось. Я чертовски боялся, что нас примут за поджигателей и арестуют, а то и вовсе разорвут на месте. Где нам укрыться, я понятия не имел. А потом вспомнил, что ваш друг аптекарь живет поблизости. Через несколько минут мы уже были у него.
Я кивнул. Без сомнения, сообразительность Барака спасла нас от ареста. Он улыбнулся, весьма довольный собой.
– А как девушка? – спросил он.
– Пока жива, но Гай сказал, что спасти ее невозможно. Вы-то как себя чувствуете?
Барак нащупал под рубашкой свой талисман и внезапно поморщился от боли.
– Плечо немного обжег, а так ничего.
В дверь постучали, и в комнату вошел Гай.
– Девушка проснулась, – негромко сообщил он, переводя взгляд с меня на Барака. – Он хочет поговорить с вами. Думаю, ей совсем немного осталось, – добавил он с сокрушенным вздохом.
– Вы можете встать? – обратился ко мне Барак. Я кивнул и, сделав отчаянное усилие, поднялся на ноги, немедленно зайдясь новым приступом кашля. Казалось, каждый мой мускул протестующее заныл. Гай провел нас в маленькую комнату, где лежала Бэтшеба. Глаза девушки были закрыты, дышала она часто и прерывисто. Лицо покрывала смертельная бледность, составлявшая разительный контраст с алыми пятнами крови, проступившими сквозь повязку. Гай обтер ей лицо, но волосы по-прежнему оставались липкими от крови. На мгновение я ощутил, что все плывет у меня перед глазами.
– Я дал ей снадобье, облегчающее боль, – донесся до меня голос Гая. – Она очень слаба.