– К литейщику?
– Да, – кивнула она. – После того как мой сын освободился от опеки монахинь, я смогла наконец с ним видеться. Я навещала его каждую неделю, – сообщила она, и на губах ее неожиданно мелькнула нежная улыбка.
– А потом у вас поселился Сепултус и стал искать литейщика, который помог бы ему в работе? – подсказал я.
– Да. Я не рассказывала вам об этом прежде, потому что не хотела втягивать Дэвида в это жуткое дело.
– Сударыня, если причастность вашего сына к этому делу выйдет наружу – ему угрожает серьезная опасность. Но меня ему бояться нечего. Разумеется, в том случае, если он всего лишь честно выполнял свою работу.
Вдова подскочила на месте.
– Опасность? Дэвид в опасности?
– Не скрою, это так, – кивнул я. – Но если вы скажете мне, где ваш сын сейчас, лорд Кромвель возьмет его под свою защиту – так же, как и вас.
– Мальчика зовут Дэвид Харпер, – быстро произнесла вдова. – Харпер – это моя девичья фамилия. Он служит подмастерьем у опытного литейщика, Питера Лейтона из Лотбири. Это с Лейтоном работал Сепултус.
– Мастер Лейтон выполнял заказ для городского водопровода?
Вдова удивленно взглянула на меня.
– Откуда вы знаете?
– Догадался.
Мистрис Гриствуд поднялась со стула.
– Я немедленно отправляюсь к Дэвиду. Надо его предупредить. Если я не подготовлю его к разговору с вами, он ничего не скажет. Ведь дело касается его хозяина, а литейщики привыкли стоять друг за друга.
– Хорошо. Предупредите сына, что я должен поговорить с ним и с этим человеком, Лейтоном.
– В случае чего могу я послать вам записку?
Я кивнул и написал свой адрес на клочке бумаги.
– Вы ведь поможете нам, сэр? – спросила вдова дрожащим голосом.
Вся ее грубость исчезла бесследно, теперь передо мной была лишь встревоженная мать.
– Обещаю сделать все, что от меня зависит. А сейчас я поговорю с охранником, еще раз напомню ему, что он должен постоянно быть начеку. Возьмите его с собой, когда пойдете в Лотбири. Как следует заприте все двери. И закройте ставни на окнах, – добавил я, вспомнив про арбалет.
– Но сегодня так жарко…
– Это необходимо для вашей безопасности, – заявил я и направился к двери.
Выходя из дома, я думал о том, что видел обоих злоумышленников: рябого и этого здоровенного парня.
Я с облегчением приблизился к реке. Прилив на время унес прочь вонючий ил, и от воды тянуло желанной свежестью. Не заметив нигде Барака, я оставил лошадь в маленькой таверне и прошелся по берегу, разглядывая громадный склад, принадлежавший одному из купцов Ганзейского союза. Возможно, именно на этого купца работал Билкнэп. Привилегия торговать с балтийскими портами, издавна принадлежавшая немецким купцам, в последнее время упорно оспаривалась купцами английскими. Кто-то из них совершил морское путешествие в дальнюю северную страну и привез оттуда жгучий напиток, непривычный для английских глоток. Благодаря своим связям с купцами Билкнэп наверняка знал об этом необычном грузе. Может быть, именно он способствовал тому, что огненная вода попала к Гриствудам.
Я поправил кожаный ремешок сумки, висевшей у меня на плече. На реке было полно лодок, причем перевозили они отнюдь не только путешественников, которым требовалось попасть в Саутуорк или в какой-нибудь другой город вверх или вниз по течению Темзы. В этот томительно жаркий день многие состоятельные люди наслаждались прохладой и свежестью, совершая прогулку по реке. Разноцветные паруса проносились туда-сюда. Я с любопытством провожал их глазами, размышляя, не находится ли в одной из этих лодок леди Онор со своими слугами.
Кто-то тронул меня за плечо; обернувшись, я увидел Барака.
– Удалось узнать что-нибудь в Городском совете? – кратко осведомился я, ибо все еще был сердит на своего помощника за его бесцеремонное обращение с Гаем.
– Да, я привез список всех литейщиков, которые выполняли заказы для городского водопровода.
Вид у Барака был несколько смущенный; возможно, решил я, он начинает сознавать, что грубые и надменные манеры отнюдь не способствуют успеху проводимого нами расследования.
– Я тоже не терял времени даром, – сообщил я. – Мистрис Гриствуд сообщила мне нечто весьма важное.
И я вкратце передал Бараку разговор с вдовой. Потом пробежал глазами принесенный им список и удовлетворенно кивнул. Имя Питера Лейтона значилось в нем первым.
– Что ж, этот список нам очень кстати. Он подтверждает, что мы на верном пути.
– Я заехал также к себе домой, на Олд-Бардж, – сказал Барак. – Спросил, не приходило ли каких-нибудь писем. Мне передали записку от клерка лорда Кромвеля. Он просмотрел таможенные документы и выяснил, что Билкнэп ведет дела ганзейских и французских купцов: главным образом помогает им преодолеть все таможенные формальности.
– Хотел бы я знать, сколько он при этом загребает.
– Связь с французами чревата весьма серьезными последствиями, – заявил Барак, пристально глядя на меня. – Представьте только, что будет, если в Темзу войдут французские военные корабли.
– Зачем воображать подобные ужасы?
– Кстати, я вспомнил, где прежде видел Билкнэпа.
– И где же? – спросил я, с интересом взглянув на своего помощника.
– Помните, я рассказывал вам, что после смерти отца моя мать вышла замуж за судейского? Так вот, мой отчим был знаком со стариной Билкнэпом. Тот несколько раз приходил к нам в дом. По всей вероятности, он использовал отчима в качестве лжесвидетеля. Помню, как-то раз разговор шел о том, что отчим должен дать ложные показания. Заявить, что хорошо знает одного мошенника, и поручиться за него.
– Вы это точно помните? – спросил я, устремив на Барака испытующий взгляд. – Сможете в случае чего дать на суде показания под присягой?
– Разумеется, я помню точно. Я еще слишком молод, чтобы жаловаться на память.
– А сколько лет вам было тогда?
– Думаю, лет десять.
Я задумчиво потер подбородок.
– В таком случае суд может отказаться принимать во внимание ваше свидетельство. Скажите, Барак, вы по-прежнему поддерживаете связь с вашей матерью и отчимом?
– Нет, – он покраснел и сердито сжал губы, – Я не видел их уже несколько лет.
Уголки его большого рта, всегда насмешливо поднятые вверх, теперь печально опустились.
– Но в любом случае ваш рассказ дает нам важную улику против Билкнэпа. Рад, что вы отличаетесь столь отменной памятью, Джек. И вообще, сегодня вы неплохо потрудились.