Тогда, может быть, сэр Эдвин? Сейчас он одержим гневом и печалью, и потому трудно судить, как он ведет себя в обычных обстоятельствах. Однако по тому, что я о нем слышал, сей джентльмен был ничем не примечательным богатым купцом. Все его заботы направлены на упрочение своего благосостояния и, разумеется, благосостояния семьи. Дворецкий Нидлер, несомненно, чрезвычайно дерзкий и неприятный тип. Но он более всего печется о том, чтобы сохранить доверие и расположение своих хозяев. Все это в порядке вещей. Лишь два члена семейства Уэнтворт вырывались из привычных рамок – Элизабет, в невиновности которой я был неколебимо уверен, и покойный Ральф.
Добравшись до Смитфилда, я огляделся по сторонам. Монастырь Святого Варфоломея и прилегающая к нему больница по-прежнему были пусты и охранялись стражниками. У рынка я заметил работников в ливреях Городского совета, которые расставляли рядами деревянные скамьи. Другие прибивали длинные цепи к высокому деревянному шесту. Мне вспомнились слова Верви о том, что на следующей неделе здесь состоится огненная казнь двух анабаптистов, которые отрицали церковные таинства. Я вздрогнул и мысленно помолился о том, чтобы эти люди принесли покаяние и избежали уготованной им страшной участи.
Повернув на Лонг-лейн, я заметил у ворот монастыря нескольких слуг в красных с золотом ливреях дома Говардов; все они держали под уздцы лошадей. В воротах монастыря появился герцог Норфолкский собственной персоной; его пурпурная мантия горела огнем на фоне серых камней. Он беседовал с другим вельможей, который величаво скрестил руки на груди. К несказанному своему удивлению, я узнал в собеседнике герцога сэра Ричарда Рича.
Они тоже заметили меня. Герцог махнул рукой:
– Эй, законник! Подъезжайте-ка сюда.
«Черт, что ему от меня надо?» – пронеслось у меня в голове. Я повернул Предка к воротам, надеясь, что лошадь и дальше будет вести себя благонравно. У ворот я увидел нового привратника и подумал об участи толстяка, которому Барак задал хорошую трепку. Когда я приблизился, Рич вперил в меня холодный злобный взгляд. Норфолк, напротив, смотрел вполне дружелюбно. Очевидно, Рич с почестями встречал герцога Норфолка в своих новых владениях, но им обоим вовсе не хотелось, чтобы их видели вместе. В последнее время атмосфера при дворе была столь тревожной и переменчивой, что встреча двух королевских советников за пределами Уайтхолла, несомненно, повлекла бы за собой многочисленные слухи и сплетни. О чем могли говорить меж собой ближайший сподвижник Кромвеля и его злейший враг? Ломая голову над этим вопросом, я спешился и отвесил вельможам низкий поклон.
– Мастер Шардлейк, – произнес Норфолк, и едва заметная улыбка скользнула по изборожденному морщинами лицу. – Лорд Рич, это тот непревзойденный дока по части законов, которого я встретил вчера на званом вечере леди Онор. Полагаю, он не из тех, кто скрипит перьями в вашей Палате перераспределения.
– Да, он служит в Линкольнс-Инне, не так ли, брат Шардлейк? Хотя по долгу службы ему подчас приходится бывать в самых неожиданных местах. Не далее как несколько дней назад я застал его в собственном саду. Признайтесь, брат Шардлейк, вы хотели похитить белье, вывешенное там для просушки?
Я ответил на шутку вельможи натянутой улыбкой и принялся неловко оправдываться:
– Сэр, я всего лишь проходил через сад, направляясь в монастырскую библиотеку. А сейчас я оказался здесь, потому что избегаю оживленных улиц. Видите ли, у меня новая лошадь, и я опасаюсь, что в толпе она испугается и понесет.
– Несколько дней назад один из коллег мастера Шардлейка решил преподать мне урок и разъяснить основные правила новой религии, – сообщил Норфолк, повернувшись к Ричу. В глазах его сверкнул ледяной огонек. – Но насколько мне известно, мастер Шардлейк, сами вы не относитесь к числу поборников всеобщего чтения Библии.
– Ваша светлость, я неукоснительно следую правилам, установленным нашим королем, – изрек я, склонив голову.
Норфолк проворчал что-то нечленораздельное и, повернувшись к Предку, окинул лошадь взглядом истинного знатока.
– Судя по виду, этот мерин не обладает особыми достоинствами – пренебрежительно бросил он. – Впрочем, от горячего и резвого коня в городской толчее мало проку. И, я полагаю, вы не большой любитель быстрой езды, – с усмешкой добавил он и бросил выразительный взгляд на мою согбенную спину.
Повернувшись к Ричу, герцог произнес, сделав широкий жест:
– Богом клянусь, Ричард, я буду счастлив, если парламент распустят и я смогу вернуться в деревню. А вы, насколько я понимаю, закоренелый городской житель?
– Я родился и вырос в Лондоне, ваша светлость, – сухо ответил Рич и обратился ко мне: – Мы с герцогом обсуждали вопросы, связанные с передачей некоторых монастырских земель новым владельцам.
Разумеется, пускаться передо мной в объяснения у него не было ни малейшей необходимости. Однако Рич счел необходимым запастись оправданием на тот случай, если я вздумаю пустить слух о готовящемся заговоре. Впрочем, вполне вероятно, он говорил чистую правду. Ни для кого не было тайной, что Норфолк, несмотря на весь свой религиозный консерватизм, урвал хороший кусок от имущества уничтоженных монастырей.
– Здесь вы неплохо устроились, Ричард, – усмехнулся Норфолк. – Я так полагаю, вы оставите этот монастырь себе, вот только название измените? – насмешливо спросил он. – Сэр Ричард раздарил дома вокруг этого монастыря стольким своим чиновникам, что этот квартал вполне можно назвать Смитфилдским отделением Палаты перераспределения, – заявил он и расхохотался. – А бедный приор Фуллер так до сих пор и не умер. Правду говорят, Ричард, что вы его отравили?
Рич растянул губы в фальшивой улыбке.
– Приор страдает тяжкой болезнью, ваша светлость, – проронил он.
Я догадался, что язвительные насмешки герцога также предназначались для моих ушей и призваны были доказать, что Норфолк и Рич отнюдь не являются друзьями. Рич повернулся к слуге, который вышел из ворот с тяжелой сумкой в руках и что-то тихонько сказал, обращаясь к своему господину.
– Отнесите их в мой кабинет, – с недовольным видом распорядился Рич. – Я просмотрю их позднее.
Норфолк проводил любопытным взглядом слугу, который скрылся за монастырской стеной.
– Что за сокровища в этой сумке? – без обиняков спросил он.
– Я приказал вскопать старое монастырское кладбище, чтобы устроить на его месте сад, – пояснил Рич. – Похоже, в этом монастыре существовал древний обычай, согласно которому вместе с умершим монахом хоронили кое-что из его имущества. И теперь работники постоянно находят довольно занятные вещи.
Мне припомнился день, когда я приехал сюда, чтобы встретиться с Кайтчином, аптекарские ученики, копавшиеся в извлеченных из могил костях, и маленький золотой медальон, который присвоил стражник.
– Я так полагаю, вещи эти не только занятные, но и ценные? – осведомился герцог.
– Да, встречаются и ценные. По крайней мере такие, что представляют интерес для антиквара. Старые кольца, амулеты, предохраняющие от чумы, и все такое. В могиле лекаря мы обнаружили даже сушеные травы. Вы ведь знаете, ваша светлость, я неравнодушен к старине. Приращение собственных богатств – это далеко не единственное, что меня увлекает, – с горечью добавил он.