Я сел и потряс головой. Меня до половины прикрывала простыня, и я закутался в нее плотнее, чтобы закрыть голую спину. Это движение заставило меня сморщиться от боли.
— Я же говорил: именно это он и сделает в первую очередь, когда очнется, — произнес голос сзади.
Я повернулся и увидел Барака. Ниже пояса он тоже был закутан в простыню. Другие мужчины в разных позах лежали по всей лужайке. На дальнем ее конце полыхал дом Годдарда. Через рухнувшую кровлю и оконные проемы рвались языки пламени и валил густой дым.
— У него был порох, — торопливо заговорил я, схватив коронера за руку. — Он был там. Он подпалил бочки…
— Да, я знаю, — мягко сказал Харснет. — Но все позади. Задняя часть дома обвалилась, остальное быстро догорает. Предупредив нас об опасности, вы спасли нам жизнь, сэр.
— Все успели выбраться?
— Да, но несколько человек получили ранения. Одного из людей сэра Томаса подбросило в воздух, после чего он упал на голову. Вероятно, он умрет. Уже послали за врачом из Барнета. Вы напугали нас, сэр. Вы находились без сознания больше часа.
— Ты не ранен? — спросил я Барака.
— Получил несколько ожогов, как и вы, и, кажется, сломал пару ребер.
— Почему на тебе простыня?
— Взрывом мне спалило чулки, а вам — верхнюю одежду и дублет.
Барак говорил легко, но в его глазах я видел страх — точно такой же, какой он, наверное, видел в моих.
— Все кончено, — умиротворяющим тоном произнес Харснет. — Он излил седьмую чашу и сделал землетрясение. А заодно убил самого себя, вероятно полагая, что отправится прямиком в рай.
Губы коронера сложились в жесткую линию.
— Но сейчас он наверняка находится в аду!
Поколебавшись, Харснет добавил:
— Мы думаем седьмой жертвой предстояло стать вам.
— Откуда ему было знать, что я тоже приеду сюда?
— Он знал, что в расследовании вы являетесь ключевой фигурой.
Харснет прикоснулся к левому плечу, сморщился и зашипел от боли. Он тоже был ранен.
— Да вы сами говорили, что он наверняка ожидал появления здесь большой группы вооруженных людей. Он предположил, что в их числе, несомненно, будете и вы. Заряд, видимо, был заложен довольно давно, и порох успел немного отсыреть, иначе погибли бы все, кто находился в той части дома. Впрочем, ему было безразлично, сколько человек погибнет, — с горечью произнес Харснет. — А вот и доктор.
Я увидел, как сэр Томас, Рассел и человек в робе врача переходят от одного раненого к другому.
— Местным жителям скажут, что Годдард был алхимиком, преследовался законом за проведение запрещенных опытов и взорвал дом по неосторожности. Чуть не половина деревни собралась здесь. Люди сэра Томаса удерживают любопытных на границе леса, не позволяя им пройти дальше.
— Зачем Годдарду понадобилось убивать себя? — спросил я. — Только для того, чтобы концовка поставленной им драмы оказалась более эффектной? Если он считал, что по окончании всего должен произойти Армагеддон, то непременно захотел бы посмотреть на это.
— Кто знает, что творилось в его голове? Я все же продолжаю думать, что он был одержим, мастер Шардлейк, и дьявол заполучил его душу.
Голос Харснета звучал глухо, и мне оставалось только надеяться на то, что со временем мой слух полностью восстановится. Испытывая неимоверную усталость, я лег, облокотившись на локоть.
— Хотите, я принесу вам воды? — спросил он.
— Сделайте одолжение.
Коронер ушел, а я лежал в траве, морщась от боли, которой была охвачена вся спина. Сев, я плотнее завернулся в простыню и посмотрел на пылающий дом. Послышался треск, и в воздух взлетел огромный сноп искр. Это провалилась остававшаяся часть крыши. Я повернулся к Бараку и сказал:
— Ничего еще не закончилось.
— Но мы видели его. Это был Годдард — с бородавкой на носу и ссадиной на щеке, которую он получил, когда Орр сорвал с него фальшивую бороду. Он расставил нам ловушку, гуси предупредили его о нашем приближении, а потом он поджег заряд, так, чтобы, войдя в дом, мы скоренько отправились в царствие небесное.
— Но из этого ничего не вышло. Мы все успели спастись.
— Пока!
На секунду у меня закружилась голова, и я провел ладонью по лицу.
— Ты обратил внимание на окно, под которым стояли бочки с порохом? Ставни на нем были слегка приоткрыты. Там мог быть некто, кто поджег заряд и выскочил в окно. Заряд был рассчитан таким образом, чтобы у обнаружившего его осталось время выскочить из дома и засвидетельствовать, что убийца погиб.
— Но ведь мы сами видели, как он сидит и ухмыляется, глядя на нас. Успокойтесь, пожалуйста.
— Что, если убийцей был все же не Годдард? Что, если семь чаш — всего лишь первая ступень какого-то более грандиозного плана, для осуществления которого ему удобнее, если его будут считать мертвым?
Я встал и пошатнулся.
— Ложитесь. Вы были без сознания больше часа.
Но я лишь плотнее завернулся в простыню и позвал сэра Томаса и его спутников. Мне показалось, что собственный голос звучит откуда-то из-под воды.
— Если вы сейчас скажете сэру Томасу, что после всего этого убийца снова ушел от нас, он будет вне себя. Он и без того находится не в лучшем расположении духа.
Однако я не внял доводам своего помощника. Наконец подошли сэр Томас, Рассел и врач. У Сеймура был подавленный вид.
— Что ж, Шардлейк, — проговорил он, — вот и эффектная концовка нашей охоты. Вам удалось уцелеть, а вот один из моих людей обречен на смерть.
— Мне очень жаль, — ответил я, — но я вовсе не уверен в том, что убийцей был Годдард. Мне кажется, в той комнате мог находиться кто-то еще, кто выбрался через окно.
Я повернулся к Расселу.
— Может, кто-то из ваших людей, остававшихся в лесу, слышал или видел что-нибудь после взрыва?
— У вас повредились мозги! — со злостью выпалил сэр Томас, а доктор, тщедушный старичок с длинной бородой, пронизал меня профессиональным взглядом, словно пытаясь распознать первые признаки душевного расстройства.
Рассел задумчиво кивнул.
— Да, сразу после взрыва один из моих парней заметил, как что-то движется по лесу. Ему показалось, что это человек. Но вокруг творился хаос, все заволокло дымом, люди были потрясены взрывом, а по лесу метались испуганные животные.
— Наверняка это был олень, — заявил сэр Томас, но по взгляду Рассела я понял, что у него тоже возникли сомнения.
Командный пункт устроили в конюшнях, стоявших позади дома Годдарда. Рассел помог мне дойти туда и послал за человеком, который, по его словам, что-то видел. То был один из молодых слуг сэра Томаса, цепкий и сообразительный парень.