— Эти олухи пили на посту, — бросил сержант Ликон. — Я веду их к Малевереру.

С этими словами он схватил солдат за воротники и потащил по коридору. Редвинтер проводил их довольным взглядом, как видно, радуясь, что у соперника не все идет гладко. Я захлопнул свою дверь прежде, чем он успел меня заметить.

В каюте я вскоре забылся дремой и проснулся оттого, что чья-то рука бесцеремонно трясла меня за плечо. Растерянно моргая, я открыл глаза. Каюту освещал яркий свет лампы. Дверь была распахнута настежь. Из коридора доносился гул возбужденных голосов. Подняв голову, я увидел прямо перед собой мрачное лицо Малеверера. За его спиной маячил Барак в одной рубашке, со спутанными волосами.

— Хватит дрыхнуть! — Малеверер злобно хлопнул меня по лицу. — Просыпайтесь! Вставайте!

Я поднялся на ноги. В дверях я заметил Джайлса, набросившего на плечи одеяло, и Тамазин, закутанную в плащ Барака. Вид у обоих был донельзя растерянный. За их спинами угадывались силуэты других людей. Малеверер, повернувшись к ним, яростно сверкнул глазами.

— Нечего здесь торчать! — рявкнул он. — Отправляйтесь в свои каюты! Иначе посажу всех под арест.

— Да что случилось? — спросил Джайлс, с недоумением глядя на орущего Малеверера.

— Вам лучше вернуться к себе, мастер Ренн, — сказала Тамазин и, взяв старика за руку, потащила его прочь.

Двери других кают начали закрываться, а в моей помимо Малеверера остался лишь Барак.

— Вчера вы говорили с Бродериком, — напустился на меня Малеверер. — Что он вам сказал?

Сердце мое екнуло, когда я припомнил слова Бродерика: «Вы могли бы стать одним из нас».

— Ничего достойного внимания, — пролепетал я. — Я пытался выяснить, что ему известно о Дженнет Марлин. Но он, по обыкновению, оставлял без ответа все вопросы. Но что произошло?

— Сейчас увидите, — буркнул Малеверер. — Идите за мной.

И он, едва не касаясь мощными плечами стен каюты, двинулся к двери. Я последовал за ним, мысленно радуясь, что уснул одетым.

— Что случилось? — шепотом спросил я у Барака.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Меня разбудили крики и топот.

Оказавшись в коридоре, я с удивлением увидел, что дверь каюты Бродерика распахнута. Редвинтер скрючился на полу, закрыв лицо руками. Рядом с ним стоял сержант Ликон.

— Идите сюда! — позвал Малеверер.

Я неохотно подошел к открытым дверям. Барак не отставал ни на шаг. Несмотря на охватившую меня тревогу, мне было приятно убедиться, что он не лишает меня своей поддержки.

Каюта арестанта значительно превосходила мою размерами; между двумя койками, привинченными к полу у противоположных стен, оставалось свободное пространство. В этом пространстве и висел Бродерик, голый до пояса. Из его рубашки была вырвана широкая полоса, одним концом прикрепленная к потолочной балке. Другой ее конец обвивался вокруг шеи узника. Он был мертв, тело его слегка покачивалось, и цепи, сковывавшие исхудалые руки и ноги, тихонько звенели. Ступни не доставали до пола всего два-три дюйма. Будь он немного выше, ему не удалось бы лишить себя жизни. Глаза его были закрыты, голова склонена набок под неестественным углом.

— Господи боже, — пробормотал я, поспешно отводя взгляд от впалой груди, покрытой следами ожогов. — Но как он…

— Солдаты пьянствовали на посту, — бросил Малеверер. — Сержант Ликон привел их ко мне, я послал их проспаться. Эти чертовы канальи дорого заплатят за свое пьянство. Вечером около арестанта остались только Ликон и Редвинтер. Позднее Ликон отправился ко мне — надо было решить, как наказать этих распоясавшихся ублюдков. А когда он вернулся, Редвинтер валялся на полу у койки. Если верить Редвинтеру, в дверь постучали. Он выглянул, но никого не увидел. А в следующее мгновение кто-то оглушил его ударом сзади. Потом неизвестный вытащил ключи у него из кармана, освободил Бродерика от цепи и убил его.

Малеверер подошел к Редвинтеру, который глядел на него снизу вверх. Испуг и растерянность смягчили обычно непроницаемое лицо тюремщика, и в первый раз за все время нашего знакомства он показался мне человеком, а не порождением ада.

— Бродерик не мог повеситься сам? — спросил я.

— Не мог, — отрезал Малеверер.

Он едва не задыхался от ярости.

«Разумеется, утрата столь важного арестанта будет иметь для него самые нежелательные последствия», — пронеслось у меня в голове.

— Посмотрите на его руки, они же скованы. И длина цепи между наручниками — не более шести дюймов. Наручники не снимали с Бродерика никогда, именно для того, чтобы предотвратить попытку самоубийства. Так что тут не обошлось без помощника. Он разорвал рубашку арестанта, привязал конец к перекладине, помог Бродерику забраться на койку и набросил петлю ему на шею. А потом Бродерик спрыгнул с койки.

— Понятно, — пробормотал я и с усилием вновь перевел взгляд на мертвеца.

— Помощник потянул Бродерика за ноги, чтобы сломать ему шею и избавить от долгих мучений, — продолжал Малеверер. — Проклятые заговорщики все же оказались хитрее нас. Бродерик добился своего.

Я не сводил глаз с лица узника. После смерти оно приобрело умиротворенное, безмятежное выражение, которого не знало при жизни.

«По крайней мере, Бродерик навсегда избавился от всех нас», — подумал я.

— Не сомневаюсь, что все россказни Редвинтера — это чушь собачья, — заявил Малеверер, зыркнув в сторону понурого тюремщика. — Как я могу поверить, что его ударили, если на голове у него ни единой отметины. Эй, вы! — обратился он к Редвинтеру. — С этой минуты вы арестованы за убийство заключенного. И можете не сомневаться, по прибытии в Лондон мы сумеем выяснить, из каких соображений вы это сделали.

Редвинтер уставился на него, словно ушам своим не веря. С губ его сорвался жуткий звук, нечто среднее между стоном и скрежетом зубовным.

— Посадите этого негодяя под замок и уберите тело, — обернулся Малеверер к сержанту Ликону. — Богом клянусь, вы тоже виноваты в случившемся. Вы и ваши разгильдяи. И в Лондоне всех вас ждет наказание. Вот так-то! — прошипел он, вперив взгляд в меня. — Отличная возможность выведать все о планах заговорщиков упущена. Идемте отсюда!

У меня не было ни малейших сомнений в том, что Редвинтер не имеет отношения к смерти арестанта. Малевереру просто-напросто нужен был козел отпущения, и он нашел его.

Внезапная догадка заставила мое сердце судорожно заколотиться под ребрами. Разумеется, тогда, в королевском особняке, мне нанесла удар вовсе не Дженнет Марлин. Тот, кто сделал это, находится здесь, на корабле. Это он помог Бродерику умереть.

Глава сороковая

На следующее утро на нас обрушилось ненастье — дождь, ветер и шторм, из-за которого пассажиры заблевали всю палубу. После полудня дождь прекратился, я поднялся наверх и, сидя на скамье в одиночестве, озирал бесконечные свинцово-серые просторы Северного моря. Огромные волны, увенчанные белыми пенными гребнями, набегали одна за другой; небо имело в точности такой же свинцовый оттенок, как и море. Я наблюдал за чайками, кружившимися над водой, и размышлял о том, как им удается выжить посреди разгула стихии.