Незнакомец наливал себе в стакан спиртное и слушал болтовню Тобиаса, но его умные глаза оглядывали комнату. Скользнув мимо Мадлен, они двинулись дальше, затем на мгновение остановились и вернулись к ней. Он знал, что она наблюдает за ним, — неужели этот фокус был проделан сознательно? Мадлен уставилась на свой стакан так, будто ничего интереснее в жизни не видела.
— Вы курите?
Незнакомец стоял перед ней, протягивая мягкую пачку «Житан», из которой торчала одна сигарета, чтобы она могла ее взять.
— Спасибо.
Мадлен взяла сигарету и стала ждать, пока он даст ей прикурить.
— Меня зовут Карл. Мюллер.
Он назвал свою фамилию так, словно ему пришло в голову сделать это в самый последний момент.
Мадлен представилась.
— Значит, вы подруга Тобиаса? — спросил он и мягко улыбнулся.
Нежный голос. И никаких признаков дешевки. Мадлен улыбнулась ему в ответ — нет смысла быть холодной и сдержанной, когда ты в красном.
— Соседка.
— Вы работаете в Кане?
Мадлен уловила легкий акцент и подумала, что, возможно, он немец, хотя его французский был безупречным.
— Читаю лекции в университете.
— А, понятно. И по какому предмету?
— История. Средние века.
Мадлен сделала глоток водки, раздумывая, не начать ли лекцию про монархию в Аквитании. Это был отличный способ отделаться от людей, с которыми она не хотела разговаривать. Но с другой стороны, почему бы не поболтать с ним? Он совсем не противный и даже может оказаться интересным.
— Преподаватель истории — не лучшая профессия для светской беседы, — сказала она.
Карл сочувственно кивнул.
— Разговор должен быть серьезным — иначе зачем тратить силы?
Может быть, его интересует Аквитания…
— А вы чем занимаетесь? — осмелев, спросила она.
— О, можно сказать, что я занимаюсь финансами, — ответил он и весело улыбнулся.
Мадлен невольно поморщилась.
— Я почти ничего не знаю про финансы… разве что чем больше нулей, тем лучше.
— А про них и не нужно ничего особенного знать. Это всего лишь игра в цифры.
— Но во всех играх есть правила.
Карл, прищурившись, посмотрел на нее; словно пытался понять, есть ли какой-то подтекст в ее словах. Она и сама этого не знала, но почувствовала, как от выпитой водки по телу разлилось тепло и победило все волнения и тревоги. Карл взглянул на ее пустой стакан.
— Что вы пьете?
Он ушел и вернулся со стаканом с тройной порцией водки — так решила Мадлен. Но, поскольку предыдущая была двойной, она могла и ошибиться.
Карл прикурил.
— Расскажите мне про средневековый Кан — с ним наверняка связана целая куча поразительных исторических фактов. Это ведь город Вильгельма Завоевателя?
Мадлен кивнула. Ей показалось, что он задал вопрос совершенно искренне, а его глаза ни разу не опустились на ее грудь. Вот это она и любила в мужчинах, которые родились не во Франции. Они так хорошо воспитаны.
— А вы откуда? — спросила она.
— Из Дании.
— О, викинг. Викинги были здесь задолго до Вильгельма.
— Да, но я не могу отвечать за плохое поведение моих предков.
Мадлен приподняла бровь. Карл невольно затронул ее любимую тему. Она бросилась в наступление.
— История — всего лишь учет повторяющихся, практически одинаковых преступлений против человечества. Все мы должны отвечать за них, иначе цикл будет продолжаться и ничего не изменится.
Она вздохнула, поражаясь тому, что ей удалось произнести столько слов четко и без запинки — все-таки она пила водку. Ей показалось, что на Карла ее речь произвела впечатление.
— Но у нас всех есть собственные проблемы, — сказал он, — и мы должны решить их, прежде чем сможем изменить мир, согласны?
Мадлен тяжело вздохнула:
— Да, но, возможно, решая собственные проблемы, мы меняем мир… или что-то в нем.
— Вы грустите.
Карл переступил черту, он стал сочувствующим и внимательным, в то время как ей требовался лишь ничего не значащий разговор с мужчиной, которого она больше никогда не увидит. Кроме того, это не ее тип. Неожиданно Мадлен поняла, что пришла к этому выводу чисто автоматически. А ей следовало как минимум дать ему шанс произвести впечатление. Пока ему это удавалось совсем неплохо.
Карл снова наполнил ее стакан, и неожиданно Мадлен обнаружила, что рассказывает ему о смерти матери, о поездке в Англию, о последнем романе и чужой жене, а также о своих фантазиях, в которых она превращается в кошку. Она продолжала говорить, но через несколько секунд после того, как слова слетали с ее губ, уже не помнила, о чем шла речь. Сообразив, что уже достаточно пьяна и думает только о том, чтобы пригласить Карла к себе выпить по стаканчику, она решила, что пора домой. Розы нигде не было видно, поэтому Мадлен извинилась, сказав, что ей кажется, будто она оставила включенным утюг, и отправилась на поиски подруги.
Роза сидела на полу в гостиной и громко хохотала над словами юного гота. Она встретилась с Мадлен глазами и покачала головой, видимо решив остаться здесь на ночь.
Мадлен осторожно пробралась между телами, заполнявшими комнату, — некоторые из них шевелились, другие — нет, — и вышла из квартиры. В вестибюле она села на нижнюю ступеньку и сняла туфли, решив, что это совершенно необходимое действие перед восхождением по лестнице. Когда она сидела босиком, прислонившись головой к перилам, дверь в квартиру Тобиаса открылась и оттуда вышел Карл. Он сунул руку в карман длинного черного пальто из кожи и достал блестящий мобильный телефон размером с кредитку. Он не сразу заметил Мадлен, потому что набирал номер, стоя к ней спиной. Она не слышала, о чем он говорил, — а может, слышала, но ее пропитанный алкоголем мозг не справился с этой информацией. Через мгновение она поняла, что он разговаривает на датском.
Эта интерлюдия позволила Мадлен оторвать голову от перил, хотя встать и выпрямиться за такое короткое время было совершенно нереально. Карл повернулся, убирая телефон в карман, и заметил ее. Он замер, очевидно удивившись тому, что она сидит на лестнице, хотя должна была уже проверять, не сжег ли утюг ее квартиру дотла.
Он медленно направился к ней.
— Вы в порядке, Мадлен?
— О да, просто я решила немного отдохнуть. Я пока не в лучшем состоянии, чтобы справиться со ступеньками, но рано или поздно мне придется… скорее всего, поздно.
Карл наклонился, поднял ее туфли на высоких каблуках, а затем подал ей руку.
— Я вам помогу.
Мадлен некоторое время колебалась, но потом подумала, что, раз уж она собиралась провести ночь на лестнице, ей следует как можно интеллигентнее принять его предложение. Она не станет приглашать Карла к себе. Вежливо, но твердо попрощается с ним у двери и поблагодарит за то, что проводил. Понимает ли он, что она пьяна? Наверняка. Трезвым людям не требуется помощь, чтобы подняться по лестнице. А где ключи? Неужели она вышла из квартиры без них? Нет, она смутно помнила, что они лежали в сумке вместе с сигаретами. Когда они добрались до ее площадки, Мадлен собралась открыть замок, сумка упала на пол, и к ногам Карла вывались ключи и пачка сигарет. К счастью, ничего более интимного, чем заколка для волос и помада, там не было. Мадлен с отвращением уставилась на кучку вещей на полу, понимая, что ей придется наклониться, а потом снова выпрямиться. Карл выпустил ее руку, и она слегка покачнулась, но устояла на ногах, успев опереться о стену. Он сложил в крошечную сумочку все, что оттуда выпало, оставив только ключи.