Она идет по узкой тропинке к летнему домику, замирая от страха в непроглядной тьме. Нервным движением открывает дверь и входит. Тихо и темно, никого нет. Проходит несколько минут — никого. Она поворачивается, чтобы уйти, но тут дверь распахивается, и в проеме она видит силуэт высокого широкоплечего мужчины.
— Я знал, что ты придешь, — произносит он медленно низким голосом, и она догадывается, что он сгорает от желания овладеть ею.
Тяжело дыша, он увлекает ее в угол и, крепко обхватив, прижимает к своему жаркому телу. Она чувствует на губах горьковатый вкус его поцелуев. Неведомые до сих пор ощущения, будто молнии, пронзают ее. В темноте она различает лишь блеск его глаз и привкус мяты в дыхании. Ее тело трепещет от его прикосновений, а сердце словно хочет выпрыгнуть из груди. Она забывает, зачем пришла.
— Меня сводит с ума, когда ты изображаешь, как ты застенчива и нерешительна — словно девственница со своим первым мужчиной. Но ты ведь не девственница? Никакая девственница не могла бы так смотреть на мужчину, как ты смотришь на меня. — Она молчит, не в силах произнести ни одного слова, а он продолжает: — Ты знаешь все уловки, как заставить мужчину безумно желать тебя. Но мне от тебя нужно больше, чем твоя игра в невинность. И я чувствую, что ты хочешь того же.
Его губы приникают к ее рту, а напряженное тело прижимается к ней.
— Дорогая! Дай мне показать, как сильно ты нужна мне, — звучит его низкий голос.
Чувственная дрожь пробегает по ее телу. Губы вздрагивают под его неистовыми поцелуями. Ее никто не целовал так.
— Не мучай меня. Поцелуй!
Затрепетав, она раскрывает губы. Его язык проникает в ее рот, а руки сжимают ее груди, которые напрягаются от этих возбуждающих прикосновений.
— О господи, как я хочу тебя!..
Его руки ищут молнию ее платья. И ей кажется, что ничего не может быть прекраснее, чем эти поцелуи и объятия, чем это страстное желание.
— Дай я сниму это платье. Я мечтаю прикоснуться к твоему телу. Могу поклясться, что ты сладкая как мед и нежная как шелк. Я хочу тебя!..
— Я тоже хочу тебя, — хрипло вторит она и покрывает поцелуями его шею.
Ее пальцы проникают сквозь вырез его рубашки и погружаются в мягкие, курчавящиеся волосы. Она нетерпеливо ждет, когда он расстегнет молнию на ее платье.
Но он больше не обнимает ее.
— Что происходит? — яростно спрашивает он. — Ты ведь не Рейчел? Кто же ты?..
Чармиан вздрогнула и усилием воли заставила себя очнуться от видений. Она столько лет гнала от себя воспоминания о той ночи, что почти поверила: все забыто навсегда. Лишь иногда, в горькие минуты, она вызывала в памяти смутный образ незнакомца. И вспоминала о нем со смешанным чувством вины, стыда и… желания. Почему именно сегодня, в самый неподходящий момент, все это поднялось из глубин ее памяти? Должно быть, разнервничавшись, она ослабила контроль над эмоциями.
Надо взять себя в руки.
Высокая, тоненькая и стройная, она выглядела так, будто только что вышла из парижского дома моды. На самом деле все ее наряды были сшиты ею самой — руки у Чармиан были золотые, а вкус — безупречный. Все же ее волновало, как смотрится костюм, и она сидела в напряженной позе, изредка одергивая юбку. Хорошо, что в комнате не было никого, кто стал бы разглядывать ее слишком пытливо. По-видимому, она осталась последней из тех, кто претендовал на должность домоправительницы в поместье, недавно купленном богатым бизнесменом Джеффри Хокинзом.
В другой ситуации Чармиан, может быть, и не стала бы так нервничать: ведь ей приходилось готовиться и к более ответственным встречам. Но никогда раньше она не нуждалась в работе так, как сейчас. Ей было безразлично даже то, что ее квалификация слишком высока для этой работы. Ее способности, отличная подготовка и большой опыт работы в престижных европейских отелях вряд ли пригодятся в маленьком городке.
Всю последнюю неделю Чармиан по нескольку часов в день заполняла полки местного магазина и была довольна теми деньгами, которые зарабатывала.
Проблема была в том, что работа даже в самых высококлассных отелях никогда хорошо не оплачивалась. Прежде она как-то не замечала этого и занималась своим делом с увлечением. Ей нравилось много путешествовать, встречаться с новыми людьми. И хотя она жила в отелях бесплатно, это не слишком много добавляло к ее крошечному жалованью.
Но в то время ей нужно было заботиться только о себе. Тогда ее любимая бабушка, тоже Чармиан, не нуждалась в ней так, как сейчас.
Шеф, отпуская девушку, отнесся с пониманием к ее положению и не потребовал компенсации за разрыв контракта. Старый друг их семьи Нортон, боясь разволновать Чармиан, долго не писал ей о состоянии миссис Риверс. Но Нортон и сам не знал, насколько серьезно больна бабушка.
Получив очень осторожное письмо Нортона, Чармиан тут же уволилась и приехала к бабушке. Первый же разговор с врачом поверг ее в шок.
— Да, — говорил доктор, — ваша бабушка крепкая женщина, но ей уже давно за шестьдесят, и сердце ее в очень плохом состоянии. Необходима операция.
Чармиан не могла и подумать о том, что потеряет бабушку или оставит ее без помощи в такой момент. Необходимо было срочно что-то предпринять.
— Что значит «ты возвращаешься домой»? — спросила бабушка, когда внучка неожиданно вернулась. — А как же твоя работа, твоя карьера?
— О, с этим все в порядке, — ответила Чармиан, стараясь скрыть волнение. — Я просто решила сделать перерыв, чтобы обдумать, как жить дальше. Компания предложила мне работу в только что открывшемся отеле в Сеуле, и…
— И что? — сердито воскликнула бабушка. — Ведь ты мечтала о такой возможности всю жизнь.
— Вообще-то да, — согласилась Чармиан. — Будь это какое-либо другое место, а не Сеул, я бы, возможно, согласилась. Но это слишком далеко, и кто знает, что там может произойти.
— Господи, да что ты такое говоришь?
Чармиан заметила недоверие во взгляде бабушки и поспешила успокоить ее, снова слукавив без всяких угрызений совести:
— Но я еще не приняла решение. Компания дала мне три месяца на размышление.
— Три месяца?.. Но ведь тебя никогда не отпускали больше, чем на две недели.
— Вот именно. Мне понадобится много времени, чтобы все хорошо обдумать, — ответила Чармиан.
Узнав у доктора, сколько будет стоить бабушкина операция, она пришла в отчаяние. Чармиан хорошо понимала, что ей не удастся достать несколько тысяч фунтов. У бабушки не было никаких сбережений. Она давно заложила свой маленький коттедж компании, которая обязалась ежегодно выплачивать ей небольшую сумму. С помощью этих денег бабушка кое-как сводила концы с концами. Самой Чармиан при ее мизерном жалованье не удалось скопить ничего. До сих пор это ее не слишком волновало. Но теперь…