К возвращению Тома они совершенно оправились и изрядно проголодались. Снова над холмом сперва появилась шляпа, потом сам Том, а за ним послушной чередой семенили шесть пони. Пять были хоббитскими, а шестой, ростом почти с коня, крутобокий и упитанный, был им незнаком.
Эй-гей, вот так так,
Где же вы, лошадки?
Тут, там, там да сям -
Что-то не в порядке.
Остроух, Мудронос, Пышнохвост и Холкин,
Симпатичный Белоног и славный Толстогоркин!
Новые клички лошадкам понравились. Всю жизнь потом они охотно отзывались только на них.
– Вот ваши пони! - с шутливым поклоном представил Том. - Они, пожалуй, кое в чем поумней хозяев. И опасность почуяли, и подались в правильную сторону. Оно и понятно, будь ты хоть распрекрасный пони, а попадать в лапы к Нежити никому неохота. Да, удрали, конечно, но недалеко, и поклажу спасли.
Мерри, Пиппин и Сэм достали из вьюков запасную одежду и оделись. Правда, некоторые вещи припасены были для холодной погоды, и в них оказалось жарковато.
– А откуда взялся этот Толстогоркин? - спросил Фродо, поглаживая большого пони.
– Дружок мой четвероногий, - с нежностью в голосе ответил Том. - Ездить-то я на нем почти не езжу, вот и бродит он сам по себе в холмах. Ваши познакомились с ним у меня в стойле, а ночью учуяли и к нему прибежали. Думаю, он за ними приглядел, объяснил, что к чему, успокоил, одним словом.
– А теперь вот, Толстогоркин, - обратился он к пони, - надо нам поехать, проводить малышей до пути-дороги, так что нужен пони. Это ж не поговоришь, коль они верхами, ну а ты пешком трусишь, топаешь ногами.
Хоббиты пришли в восторг от такого провожатого и кинулись благодарить Бомбадила. Он отмахивался и кричал, что таких умелых потеряльцев и заблуждальцев еще поискать и не будет ему покоя, пока он не выдворит их за границы своего края.
– И своих-то дел не счесть, - приговаривал он, - песни да прогулки, да пригляд за страной днем и ночью нужен, Том не может под рукой быть всегда, положим, чтоб деревья открывать, малышей выуживать. Мысль о доме в голове Тома постоянно, там хозяйка ждет его, любит неустанно.
Судя по солнцу, час был ранний, не больше десяти утра. Хотелось есть. Последний раз хоббиты обедали вчера под одиноким камнем. Они дружно навалились на остатки Томовых припасов, благо он и еще принес. Еда была немудрящая (и по хоббитским понятиям, и по обстоятельствам), но перекусив, они почувствовали себя куда лучше. Пока хоббиты усердно жевали, Том занялся сокровищами. Большинство он сложил на траве сверкающей кучей и просил полежать до времени. «Птицам, зверям ли пойдет, Эльфам или Людям. Лишь бы добрым рукам то добро досталось, тут и чарам бы конец, Нежити не стало б», - бормотал он. Из кучи Том выбрал большую брошь, усыпанную крупными голубыми камнями, и долго глядел на нее, точно вспоминая о чем-то и качая головой.
– Вот игрушка Бомбадилу, госпоже подарок, - молвил он. - В давний век эту брошь на плече носила та, что краше всех была, а теперь забыта. Златенике в ней ходить, брошь она полюбит, Тому любо посмотреть, да и память будет.
Хоббитам он подобрал каждому по клинку дивной, невиданной работы. Вынутые из ножен, они сияли на солнце, рассыпая вокруг блики. По лезвиям вились красные и золотые змейки. Металл был незнакомый, легкий и заточки необычной. Рукоятки украшали жарко горевшие каменья. Ножны ли так заботливо сохранили их, чары ли Упокоища, но время совершенно не коснулось древнего оружия.
– Будут вам вместо мечей, как раз по росту, - довольно проговорил Том. - С ними смело можете пускаться в любой путь, хоть на восток, хоть на юг, в любой мрак, на любую опасность.
Он погладил ножны и вдруг принялся рассказывать о Людях с Далёкого Запада, непримиримых врагах Темного Владыки, выковавших эти клинки давным-давно. Чародей из Ангмара, Король Карн Дума победил их в ночном бою.
– Их забыли в широком мире, - бормотал Том, - а ведь некоторые из них еще бродят дорогами Среднеземья, еще странствуют сыновья забытых королей, выходят на поединок со Злом и хранят от него малые народы.
Хоббиты не все поняли, но речь Бомбадила словно снова раздвинула для них завесу времени, и перед мысленным взором прошла вереница высоких сумрачных воинов с длинными яркими мечами, а у последнего на челе сияла лучистая звезда.
Видение исчезло. Настало время трогаться в путь. Вьюки уложили, поправили сбрую, прицепили к поясам неудобные, непривычные мечи и подумали, что уж это лишнее, вряд ли понадобятся. До сих пор хоббиты не предполагали, что в Приключении дело может дойти до вооруженной стычки.
Пони свели с крутого склона в поводу, а там уж влезли в седла и затрусили по долине. На вершине кургана долго еще можно было разглядеть жарко сверкавшую на солнце груду драгоценностей, пока Упокоище не скрылось из глаз за очередным пологим склоном. Фродо вертел головой, но так и не увидел ничего похожего на вчерашние камни-ворота. Скоро путники и вовсе покинули ложбину и выбрались на простор.
Весело было ехать, поглядывая на беспечного Тома Бомбадила, объезжавшего их то справа, то слева. Толстогоркин, несмотря на свою дородность, двигался легко и быстро. Том пел или просто нес околесицу; впрочем, может, то был какой-нибудь древний язык, на редкость удобный для радости и песен.
Теперь ехали не сворачивая, но Дорога оказалась намного дальше. Даже не будь вчерашнего приключения, к вечеру им ни за что не удалось бы добраться до нее. Полоса, принятая за деревья, оказалась густым кустарником на краю глубокого рва. Том объяснил, что здесь проходила некогда граница княжества, и умолк, будто вспомнил какую-то печальную историю.
Ров пришелся поперек пути. За ним переехали остатки древней стены и повернули на север, чтобы потом начать забирать к западу. На открытой ровной местности пони прибавили шагу, но только на закате впереди и вправду показались деревья по обочинам Западной Дороги. Путники заторопились и последние фарлонги гнали пони чуть ли не галопом, пока не остановились на вершине пологого склона. В наступающих сумерках перед ними, плавно изгибаясь, уходила за горизонт Дорога. Недавно прошел дождь, и повсюду виднелись маленькие лужицы.
– Добрались наконец, - с облегчением вымолвил Фродо. - Не так уж страшно. На моей «короткой дороге» не больше двух дней потеряли. Глядишь - на пользу. Может, они со следа сбились.