От усталости и кровососов Фродо не мог сомкнуть глаз. Среди ночи его обеспокоили непонятные сполохи в небе на востоке. Вспышки напоминали зарницы, но откуда бы им взяться в это время года? А до рассвета было еще далеко. Увидев, что Колоброд стоит, тоже всматриваясь на восток, Фродо спросил:
– Что это за свет там?
– Не знаю, - встревоженно ответил тот. - Слишком далеко, не разобрать. Такое впечатление, будто молнии бьют с вершины холма.
Фродо снова улегся, но еще долго видел сквозь полуприкрытые веки всполохи света и на их фоне - высокую напряженную фигуру Колоброда. Только под утро Фродо забылся беспокойным сном.
В начале пятого дня пути болота и камышовые заросли остались позади. Начался подъем. Далеко на востоке наметилась череда холмов. Один из них, крайний справа, был повыше и стоил особняком. Он отличался правильной закругленной конической вершиной.
Заветерь, - показывая на него, сказал Колоброд. - Тут неподалеку проходит Забытый Тракт, завтра будем там. Лучше бы нам поторопиться и идти напрямик.
– Почему? - спросил Фродо.
– Я не знаю, что мы найдем там.
– А Гэндальф? Разве мы его не встретим?
– Может, конечно, и встретим, да только вряд ли. Он мог и не зайти в Брыль. Но если я правильно рассчитал и он завернет туда, мы все равно можем разминуться. Дорога рядом, и ни ему, ни нам задерживаться не стоит. В глуши Всадникам нас не найти, они тоже могут отправиться на Заветерь. Оттуда хорошо просматриваются окрестности. А потом, здесь немало зверей и птиц, не всем из них можно доверять. Есть и другие шпионы, еще похуже.
Сэм сейчас же начал озираться. Однако небо над ними оставалось пустынным. Ни ястребов, ни зорких орлов.
– И так хорошего мало, а от твоих слов совсем одиноко, - насупившись, сказал он.
– Что же делать, по-вашему? - спросил Фродо.
– Я думаю, самое правильное, - словно нехотя ответил Колоброд, - идти к холмам, но не прямо к Заветери. Там есть одна тропа, она приведет нас к горе с севера. Не так заметно с дороги. А там посмотрим.
Они весь день, до ранних холодных сумерек, тащились вперед. Позади, над оставленными болотами, поднялся густой туман. Местность вокруг поражала голым унылым видом, только какие-то печальные пичуги посвистывали изредка. Но позже, к закату, затихли и они. Хоббиты с тоской вспоминали о ласковом закатном солнышке, заглядывавшем в веселые круглые окошки Засумок.
Совсем уже к вечеру повстречали ручей, торопившийся с холмов в сторону болот, и, пока хватало света, шли вдоль берега. Остановились почти ночью и разбили лагерь в чахлом ольшанике. Гребни холмов заметно приблизились. Их голые вершины словно придавили равнину. В эту ночь впервые выставили дозорных, а Колоброд, похоже, и вовсе не спал. От молодой луны на землю лег холодный серый свет.
Поутру вышли сразу после восхода. В воздухе пахло ранним заморозком, с ясного неба лился голубой свет. Хоббиты взбодрились. Видно, они привыкали к новой жизни. Еще совсем недавно после такого перехода, как вчера, им пришлось бы несколько дней отлеживаться. Пиппин заявил даже, что нынешний Фродо выглядит лучше двух прежних.
– Сомневаюсь, - отозвался Фродо, затягивая пояс. - По-моему, наоборот, от меня половина осталась. Я надеюсь только на то, что нельзя же худеть бесконечно. Этак и вовсе призраком стать можно.
– Нельзя здесь об этом говорить, - сурово остановил его Колоброд.
Холмы придвинулись вплотную. Их волнистая гряда, не меньше тысячи футов по самым высоким вершинам, словно преграждала дорогу на восток. Кое-где глаз различал остатки сооружений, не то оборонительных валов, не то оград, а в распадках виднелись развалины древних строений. Пятого октября, на шестой день после выхода из Брыля, хоббиты со своим проводником заночевали у подножия холмов.
Утром, впервые после Чагрого Бора, нашлась хорошая тропа. Хитро извиваясь, она повела их на юг. Похоже, ее и прокладывали с тем расчетом, чтобы идущих по ней не увидели ни с вершины холмов, ни с равнины. То она ныряла в заросшие балки, то прижималась к крутым склонам, а там, где деваться было уж совсем некуда, по сторонам появлялись огромные валуны и обтесанные камни, надежные, как ограда.
– Кто это ее проложил здесь и зачем? - поинтересовался Мерри. Они шли в это время мимо больших вертикально поставленных камней. - Вид какой-то кладбищенский. А на Заветери нет ли случайно упокоищ?
– Ни на Заветери, ни на других холмах, - ответил Колоброд. - Дунаданы не жили здесь. По этим холмам проходил их рубеж обороны против Зла из Ангмара. По этой тропе воины скрытно переходили из одного укреплении в другое. А еще раньше, в дни северного княжества, на вершине Заветери стояла огромная дозорная башня Амон Сул. Ее сожгли и разрушили. Теперь там только венец из остатков фундамента, а когда-то была она высокой и прекрасной. Рассказывают, во времена Последнего Союза Элендил поджидал здесь войска Гил-Гэлада.
Хоббиты с удивлением посмотрели на своего странного попутчика. Оказывается, древние предания он знал не хуже лесных троп.
– А кто это - Гил-Гэлад? - спросил Мерри, но Колоброд не ответил, погрузившись в какие-то собственные мысли. Ответ пришел с неожиданной стороны. Тихий торжественный голос произнес нараспев:
Народом Эльфов правил встарь
Гил-Гэлад, мудрый государь,
Чей мир - свобода, радость, свет -
Теперь в преданиях воспет.
Был меч его, как вихрь, могуч,
Копье - мгновенный лунный луч,
И звезд небесных чистота
Сияла в зеркале щита.
Но он ушел развеять тьму,
Что стала гибелью ему,
И канула его звезда
Во мрачный Мордор - навсегда.
Хоббиты в изумлении обернулись. Голос принадлежал Сэму.
– Что же ты остановился? Продолжай, пожалуйста, - попросил Мерри.
– Да не помню я дальше, - смущенно пробормотал Сэм и покраснел, - Это я, еще когда мальчонкой был, от господина Бильбо слышал. Он мне много всяких историй рассказывал. Знал, что меня хлебом не корми - дай про Эльфов послушать. Он ведь и грамоте меня учил. Ох, и много же он знал, и так, и по-книжному. Сам стихи сочинял. И вот про это тоже…
– Это не его стихи, - подал голос Колоброд. - Баллада «Гибель Гил-Гэлада» написана на древнем наречии. Бильбо, должно быть, перевел ее, а я и не знал…