– Оно, конечно, верно, Дэд, - покряхтел Старичина Хэм. - Не то, чтобы Брендискоки из Заскочья в самой Пуще жили, но порода чудная. Экая блажь: на лодках этих самых по реке ездить! Как это - по воде ездить - да сухим! Шебутной народ. Да только молодой господин Фродо не из таковских. Он, слышь, сильно на нашего Бильбо похож, и не только с виду. Отец-то у него все-таки Сумникс был. Вполне, между прочим, уважаемый хоббит господин Дрого. Да что толку, раз его булькнули.
– Э-э, как это - булькнули? - переспросило сразу несколько голосов. И эту, и другие мрачные истории здешние хоббиты слыхали не по одному разу, конечно, но в Хоббитоне страсть как любят всякие семейные были и небылицы и готовы слушать их хоть до морковкиного заговения.
– Так ведь дело-то как было, - оживился Хэм. - Господин Дрого, значит, женился на этой бедняжке Примуле Брендискок. Бильбо она приходилась кузиной по материнской линии, мать-то у ней была младшенькой Старого Тука, а господин Дрого нашему Бильбо в аккурат - троюродный кузен. Стало быть, Фродо сразу и двоюродный и троюродный ему племянник. Хэ! Наш пострел везде поспел, как говорится. Раз гостил господин Дрого у тестя, у мастера Горбадока, значит, в Брендинорье (он там частенько после женитьбы гащивал - очень покушать любил, - а вы знаете, как у Горбадока кормят!). Стало быть, отправились они домой на лодке этой самой, да на середине Брендидуина возьми да булькнись, и он, и жена его, а Фродо маленький сироткой остался…
– А я слыхал, это самое, они при лунном свете покататься решили, - вмешался старый Нетак. - Ну а Дрого-то был солидный хоббит, вот под ним лодка и потопла…
– Да нет. Это жена его спихнула, а он за нее ухватился, вот они оба и булькнулись, - тут же перебил мельник Песошкинс.
– А ты больше слушай, что тебе наболтают! - огрызнулся Хэм, недолюбливавший мельника. - «Спихнула!» Скажешь тоже! В этих самых лодках пошевелиться-то нельзя, сразу опрокинешься. Ну, дело не в этом. Главное, остался Фродо сиротой в одночасье, да среди этих свихнутых из Заскочья, да в толкотне тамошней - у старого Горбадока меньше сотни родственничков и не гостило никогда. Господин Бильбо очень великодушно поступил, когда выручил паренька из этой компании. Оно конечно, для Дерикуль-Сумниксов удар был. Когда он в тот раз ушел да сгинул, они уж совсем было заполучили Засумки, а он возьми да вернись, пришлось им убираться восвояси несолоно хлебавши. С тех пор господин Бильбо наш живет и живет, хоть бы на день постарел! Вот и на здоровье! Дерикули аж зеленые со злости. А тут - на тебе! Наследник! Да еще все бумаги выправлены честь по чести. Теперь Дерикулям Засумками только снаружи и любоваться.
– А верно поговаривают, что в этих Засумках приличный кус деньжат засунут? - поинтересовался какой-то чужак, прибывший из Микорыта в Хоббитон по делам. - Под Горкой, говорят, ходов полно, а там все сундуки, сундуки, а в них все золото, золото?
– Ну, тогда ты больше моего знаешь, - проворчал Хэм. - Наш Бильбо живет - нужды не знает, но чтоб ходы рыть - про такое я не слыхивал. Помнится, я еще в доростках ходил, лет шестьдесят тому, когда он вернулся и торговал Засумки, Хаткинс меня как раз приглядывать за садом ставил, чтобы, значит, народ лишний без толку не шастал. Как сейчас помню, господин Бильбо на Горку поднялся и пара пони при нем. Два сундука точно было, может, и с сокровищами, - в тех краях-то, говорят, аж горы золотые, - но чтобы ради двух сундуков ходы рыть - это зачем же? Вот парнишка мой, Сэм, стало быть, он в усадьбе все ходы-выходы знает, а никаких таких богатств особых тоже не видал. Он у меня прямо помешался на историях, которые ему Бильбо рассказывал, пока грамоте учил. А что? Вреда ведь от нее не будет. По мне, я ему говорю, картошка да капуста лучше эльфов с драконами, да и по тебе тоже. Не путайся ты во всякие умные дела да в чужие заботы. А то - забот полон рот, а толку никакого! Вот как я ему говорю, и другим бы то же самое сказал, - добавил Хэм, поглядывая на чужака с мельником.
Однако похоже было, что слушателей он не убедил. На слухах о сокровищах Бильбо выросло не одно поколение хоббитов.
– Может, оно и так, да ведь он и потом не раз отлучался, поди, немало прибавил к первой-то порции, - выразил общее мнение Песошкинс. - Вы гляньте, кто его навещает: гномы всякие да еще этот колдун старый, Гэндальф, и прочие не лучше. Ты мне можешь сколько угодно заливать, а я тебе скажу: Засумки - место подозрительное и народ там - с заумью.
– Ты, конечно, здорово в этом понимаешь, - ядовито ответил Хэм, чувствуя, что сегодня мельник не нравится ему больше обычного, - может, в других местах куда как лучше. Тут вот неподалеку живут некоторые в норах с позолоченными стенами, да что-то я не слыхал, чтобы там гостю кружку пива поднесли, а на Сумкиной Горке гостю завсегда рады. Вот и с Рождением этим… Сэм мой говорит, что на праздник каждого пригласят, а кого пригласят, тому и подарки будут, каждому, вот оно что! И не когда-нибудь, а уже в этом самом месяце!
«Этот самый месяц» был сентябрь, такой чудный, какого давно не помнили. Спустя пару дней пополз слух (не иначе, как от всезнайки Сэма) о готовящемся фейерверке, да таком, которого не видали больше века, с самой кончины Старого Тука.
Утро да ночь сутки прочь. Тот День постепенно приближался. Как-то под вечер и Хоббитоне появилась и с трудом поднялась в гору повозка. Пораженные хоббиты повысыпали из дверей, таращась на невиданный экипаж. На козлах, распевая песни, сидели длиннобородые гномы в плащах с капюшонами. Некоторые из них остались в Засумках, а прочие скоро уехали. Но то было только начало. Не прошло и двух недель, и от Брендидуинского Моста появилась двуколка. Вожжи держал в руках высоченный старик в длинном сером плаще с серебристым шарфом и в остроконечной синей шляпе. Долгая белая борода и густые брови украшали лицо приезжего. Хоббитята, нюхом почуяв фейерверочные штуки, с гомоном проводили двуколку до ворот Засумок. У дверей Бильбо старик начал выгружать кучу свертков, пакетов и коробок самых разных размеров. На всех стояла яркая красная метка «Г», а рядом та же буква «Г» была повторена эльфийскими рунами Г.
Конечно, «Г» обозначало «Гэндальф», а рядом с коробками стоял и сам маг, известный в Шире искусник по части огней, дымов и светов. Были у него и другие дела, посерьезней и поопасней фейерверков, но о том ширский народ не знал и не думал. Хоббитам его появление сулило дивные развлечения. «Серый дед-огневед!» - кричала ребятня, а старик слушал и улыбался. В Хоббитоне он бывал наездами и никогда не оставался надолго, но его хорошо знали, если не в лицо, то по рассказам, а вот о потешных огнях только слышали.
Гномы с помощью самого Бильбо споро перетаскали все в дом, и хозяин оделил хоббитят мелкой монетой, но, к их глубокому разочарованию, ни одной нарядной шутихи, ни одной хлопушки им не перепало.
– Бегите-ка гулять. Все получите в свое время, - успокоил их Гэндальф.