– Ого! Значит, тебе не сказали, в чем дело? Нам ничего не говорят, но они тоже иногда ошибаются. Даже самые Верхние.
– А ну тихо, Горбаг! - Шаграт понизил голос настолько, что даже странно обострившийся слух Сэма едва улавливал его. - У них глаза и уши повсюду, даже среди моих, я уверен. Я знаю только одно: они чем-то встревожены. И назгулы внизу, и те, наверху, тоже. Что-то чуть не сорвалось!
– Чуть не сорвалось, ты говоришь? - переспросил Горбаг.
– Да. Только давай-ка отложим разговор, - сказал Шаграт. - Подожди, вот выйдем на Нижний Путь, там есть где поболтать.
Неожиданно Сэм перестал видеть свет факелов. Раздался рокот и вслед за ним - глухой стук. Похоже было, что орки свернули в тот самый тупик, где были и они с Фродо. Это и сейчас был тупик.
Дорогу перекрывал огромный камень, но орки каким-то образом миновали его, Сэм слышал их голоса по ту сторону. Они продолжали углубляться в толщу горы. Сэма охватило отчаяние. Тело его друга уносили с какими-то черными замыслами, а он не мог этому помешать. Он тянул и толкал камень, бросался на него всем телом, но камень не шелохнулся. Потом, словно совсем радом, он услышал голоса обоих предводителей. Сэм припал ухом к камню, надеясь узнать хоть что-нибудь полезное для себя.
– Нет, не знаю, - послышался голос Горбага. - Приказы доходят быстрее, чем можно было бы долететь. А мне наплевать, как это делается! Лучше не соваться. Грр! От этих назгулов у меня мороз по коже. Они враз сдерут с тебя шкуру и бросят в темноте, как падаль. Но Ему они нравятся. Они сейчас Его любимцы, так что ворчать бесполезно. Говорю тебе, не дело служить внизу.
– Попробовал бы ты наверху, - заметил Шаграт, - вдвоем с Шелоб.
– А по мне, лучше бы ни там, ни там. Война началась. Когда она кончится, будет полегче.
– Говорят, все идет успешно…
– Посмотрим, - проворчал Горбаг, - посмотрим. Если она пойдет хорошо, то места будет больше. Что ты скажешь, если нам с тобой податься куда-нибудь с надежными ребятами, куда-нибудь, где добычи много и нет никаких начальников?
– Ха! - сказал Шаграт. - Как в старые времена…
– Ага, - ответил Горбаг. - Только вряд ли… Мне почему-то тревожно. Я уже сказал, Верхние… - голос у него понизился до шепота, - да, и даже самый Верхний, они могут ошибаться… Ты говоришь, что-то чуть не сорвалось? А я говорю - сорвалось-таки! И нам велено смотреть в оба. Всегда так: кто-то прохлопал, а исправлять бедным Урукам, и благодарности не дождешься. А враги, между прочим, ненавидят нас ничуть не меньше, чем Его, и, если Он проиграет, нам тоже конец… Да, кстати, когда вам приказали выступать?
– С час назад примерно. Мы получили известие: назгулы встревожены, на Лестницах лазутчики, удвоить охрану. Мы сразу же вышли.
– Плохо дело, - сказал Горбаг. - Наши Безмолвные Стражи тоже забеспокоились, только дня два-три тому назад. Но мне никто ничего не приказывал. Сказали: это оттого, что Верховный назгул отправился на войну. А теперь наверху не обращают на нас внимания.
– Должно быть, Око было занято, - предположил Шаграт. - Говорят, на Западе происходит что-то важное.
– Говорят! - прорычал Горбаг. - А тем временем враги разгуливают по Лестницам! А ты где был? Тебе полагается охранять их, верно? А ты что делал?
– Не учи меня! Мы все время следили и знали: началось что-то забавное.
– Куда уж забавнее!
– Да. Свет, крики и все такое. Но Шелоб была настороже. Мои ребята видели ее. Видели и ее Проныру.
– Ее Проныру? А это еще что такое?
– Ты, должно быть, тоже видел его: черный такой, тощий, похож на лягушку. Он уже бывал здесь. Несколько лет назад он вышел из Лагбура, сверху, и нам было высочайше велено пропустить его. С тех пор он приходил еще один или два раза, но мы его не трогали, кажется у него есть какое-то соглашение с Ее Милостью. Должно быть, он невкусный, а то бы никакие приказы сверху Ей не помешали. И он побывал здесь за день до того, как начался весь этот шум, а ваша стража в долине его не заметила. Мы видели его прошлой ночью. Ребята сообщили, что Ее Милость забавляется, и я был спокоен, пока не пришло это известие. Я думал - Проныра принес ей игрушку, или ты прислал пленника в подарок, или что-то еще в этом роде. Я никогда не мешаю ей забавляться. Если Шелоб вышла на охоту, от нее ничто не ускользнет.
– Ничто, ты говоришь? Да разве у тебя глаз нету? Говорят тебе, то, что поднялось по лестнице, ускользнуло-таки. Оно порвало паутину и вышло из норы. Ты об этом подумай!
– Но она же поймала его в конце концов!
– Поймала? Кого? Эту кроху? Но если бы он был один, она давно бы уже утащила его в нору и он висел бы сейчас у нее в кладовой. А если бы он понадобился наверху, принести его пришлось бы тебе. Хорошенькое для тебя было бы дело, а? Но он был не один!
Тут Сэм стал слушать внимательнее.
– Кто разрезал нить, которой она опутала его? Тот же, кто прорезал паутину. Разве ты не видишь этого, Шаграт? А кто воткнул гвоздь в Ее Милость? Он же, конечно. А где он? Где, Шаграт?
Шаграт не ответил.
– Подумай хорошенько, если умеешь. Это не шутки. Никто, слышишь ты, никто и никогда не втыкал ничего в Шелоб, и тебе это хорошо известно. Ее болячки - ее дело. Но подумай: здесь бродит на свободе кто-то опаснее всякого мятежника в недоброе старое время Великой Осады. Что-то проскользнуло-таки!
– Так что же это такое? - прорычал Шаграт.
– Судя по всему, доблестный Шаграт, это какой-то могучий воин, скорее всего - эльф, во всяком случае - с эльфийским мечом, а то и с топором в придачу. И он разгуливает здесь свободно, а ты так и не заметил его. Смешно, право! - Горбаг сплюнул, а Сэм мрачно усмехнулся, услышав, как его расписывают.
– Э, да что там! Ты просто боишься, - беспечно ответил Шаграт. - Ты, конечно, умеешь читать всякие там знаки, но толковать их можно по-разному. Как бы то ни было, я расставил повсюду стражей и намерен заниматься только одним делом зараз. Когда я разберусь, что мы такое поймали, тогда и начну думать о чем-нибудь другом.
– По-моему, тебе с этого пленника мало толку, - сказал Горбаг. - Может, он и вовсе ни при чем во всей этой суматохе. Тому, большому, с мечом, он был вообще без надобности, вот он его и бросил на дороге. Обычное дело для эльфов. А что вы с этим хотите делать? Ты только не забудь: я его первым увидел. Если забава, то в ней должны участвовать и мои ребята.