Так великой победой завершилась Третья Эпоха, но самым печальным в ее окончании было прощание Элронда с дочерью, ибо их разделили Море и Судьба. Даже за гранью мира не встретиться им больше.
Когда Кольцо Всевластия было уничтожено, Три Кольца тоже лишились силы, и Элронд, уставший от груза веков в сердце, ушел на Запад, чтобы никогда больше не вернуться. Арвен приняла удел смертных, но смерть не властна была над ней, покуда не ушло все, что получила она от жизни.
Королевой Людей и Эльфов в блаженстве и славе прожила она с Арагорном сто двадцать лет.
Долгой была жизнь Арагорна, но и она подошла к концу. Тогда обратился он к Арвен с такими словами:
– Прекраснейшая в этом мире, любимая, тает мой мир. Мы славно жили, но приходит время платить по счетам.
Нетрудно было понять, о чем он говорит, Арвен ждала этих слов, и все же печаль охватила ее.
– Неужели ты хочешь покинуть свой народ до срока? - спросила она.
– Если сейчас я не уйду сам, скоро мне придется уйти. Наш сын, Эльдарион, уже может принять правление.
Арагорн спустился в Усыпальницу и возлег на давно ожидавшее его ложе. Здесь простился он с сыном, передав ему Корону Гондора и Скипетр Арнора, а потом рядом с ним оставалась только Арвен. Ни мудрость, ни королевское достоинство не смогли сдержать ее просьб повременить немного, обращенных к Арагорну. Жизнь еще не утомила ее, и удел смертных, принятый на себя добровольно, казался горькой участью.
– Любимая моя, - молвил Король, - суров час, но пробил он давно. И под березами Дольна, и на Керин Амрот нам ведомы были наши судьбы. Спроси себя, неужели ты хочешь дождаться, пока я выроню скипетр от слабости? Нет, Арвен, я - последний нуменорский Король, и мне дарована не только долгая жизнь, но и право вернуть дар. Я ухожу. Я не утешаю тебя, потому что неизбывно горе в этом круге мира. Но у тебя по-прежнему есть выбор: ты можешь уйти в Серебристую Гавань и унести на Запад память о днях нашей жизни, сделав ее вечноживой, но это будет только память, а можешь принять долю Людей.
– Выбор сделан, - ответила Арвен, - мой корабль давно уплыл, и я приму удел смертных, хочу того или нет. Но вот что должна я сказать тебе, мой Король. До сего дня я не понимала повести о твоем народе и его падении, не понимала, и поэтому свысока смотрела на нуменорцев, теперь мне жаль их. Если смерть, действительно, как говорили в Эльдамаре, дар Единого Людям, горько принимать его.
– Это только кажется, - улыбнулся Арагорн. - Мы, отвергшие Тьму, отказавшиеся от Кольца, устоим и перед последним испытанием: уйдем в печали, но не в отчаянии. Слушай! Не навек привязаны мы к кругам мира, и за ними - больше чем память. Прощай!
– Эстель, Эстель! - воскликнула она, но он в ответ только молча поцеловал ее руку и погрузился в сон.
Неведомая доселе красота облекла вскоре его черты; дивились видевшие его, ибо в лице Короля сошлись свежесть юности, доблесть зрелости и мудрость прожитых лет. И долго лежать ему там в славе и почете - подлинному Королю Людей.
Когда Арвен вышла из Усыпальницы, она показалась людям холодной и печальной, как зимние беззвездные сумерки. Вскоре она простилась с сыном и дочерьми и навсегда покинула Минас Тирит. Она вернулась в Лориен и жила там одна среди увядающих мэллорнов, пока не пришла зима. Давно уже не было Галадриэль, и Келеберн ушел за Море; молчали земли некогда Благословенного Края.
Когда с мэллорнов облетела последняя листва, она прилегла отдохнуть на Керин Амрот и там покоится с тех пор. Мир меняется, дни ее жизни забыты новыми людьми, и золотой эланор не цветет больше к востоку от Моря.
На этом кончается последнее из преданий древности, собранных в этой книге.
Йорл Юный правил людьми Йотеода. Его страна располагалась у истоков Андуина, между самыми дальними отрогами Мглистых Гор и северными окраинами Сумеречья. Йотеоды заселили эти области во дни Короля Эарнила II, придя из долины Андуина между Кэрроком и Оболонью. По происхождению были они сродни Бьорнингам и Людям из западных лесов. Род Йорла восходил к королю Ровениона, еще до нашествия кочевников правившему землями за Сумеречьем. Таким образом, Йотеоды не без основания считали себя в родстве с королями Гондора - потомками Эльдакара. Они любили вольные степи, ценили коней, но в среднем течении Андуина стало слишком тесно, да и тень Дол Гулдура постепенно наползала на эти земли. Поэтому, прослышав о свержении Короля-Чародея, отправились всадники в поисках свободных земель на север и быстро изгнали оттуда оставшихся ангмарцев. Во дни Леода, отца Йорла, это был многочисленный народ; но многие из них тосковали по родине.
В 2510 году Третьей Эпохи орды дикарей с северо-востока прокатились через Ровенион и Бурые Земли, а потом переправились на плотах через Андуин. Почти одновременно (едва ли случайно) в Гондор вторглись горные орки (до войны с гномами они представляли реальную военную угрозу). Когда был захвачен Каленардон, Правитель Гондора послал на север за помощью. Но к этому времени людей в долине Реки оставалось немного, их небольшие поселения мало общались друг с другом, и помощь от них не пришла. Как только до Йорла дошли вести о бедах Гондора, он немедля выступил во главе большого отряда Всадников.
Йорл успел к битве на полях Келебранта - зеленой страны между Серебренью и Светлимой. Там северная армия Гондора, только что выдержавшая тяжелое сражение в степях, оторвавшаяся от южных войск, попала под удар превосходящих сил орков. Казалось, гондорцам уже не сдержать натиск. Но именно в этот момент Всадники обрушили на тылы противника неожиданный и сокрушительный удар, орки бежали за Светлиму и никак не могли остановиться, преследуемые воинами Йорла по всему Каленардону, к этому времени совсем обезлюдевшему сначала от моровой напасти, а потом - от набегов вастаков. Кирион в благодарность за помощь отдал Каленардон Йорлу. Всадники доставили с севера жен с детьми и начали обживаться на новых землях. Гондорцы назвали страну - Рохан, а ее жителей - рохирримы, Повелители Коней. Так Йорл стал первым Королем Рохана, свободной страны, живущей по собственным законам, но в вечном союзе с Гондором.