— Она у вас? — спросил он.

— Да. Но она не хочет к вам. Мне пришлось ее связать.

— Только смотрите, чтобы с ней ничего не случилось. Я знал, что на вас можно положиться.

— Я хочу поговорить с Шеллом.

— В этом нет необходимости. Я человек слова.

— Либо я поговорю с ним, либо наша сделка расторгается.

На другом конце провода наступило молчание.

— Шелл, как вам прекрасно известно, очень нелегкий клиент, — сказал наконец Агариас. — Ему два раза почти удалось бежать. Мне пришлось посадить его на цепь и немного утихомирить.

— Утихомирить? — сказал я, и в моем голосе прозвучала гневная нотка.

Я заранее решил, что буду холоден как лед, но теперь терял контроль над собой.

— Хорошо. У вас есть тридцать секунд.

Вскоре в трубке зазвучал голос Шелла.

— Не привозите ее сюда, — сказал он слабым, запинающимся голосом.

— Мы едем за тобой, — сказал я. — К черту ее, с ней одни неприятности. Ты о ней всего не знаешь.

— Не делай этого, — повторил он. — Ты не прикован цепью к этой сделке. Я не хочу, чтобы ты хоть пальцем пошевелил ради меня.

— Все пройдет гладко, — сказал я. — Как Макларен и красный шарик.

— Гладко, — послышался голос Агариаса.

Я знал, что он будет подслушивать.

— Тридцать секунд еще не прошли, — возразил я.

— У вас есть час, чтобы добраться сюда, — сказал он. — Возьмите карандаш и запишите, как ехать.

Я безмолвно молился, чтобы он назвал то самое место. Если назовет другое, то все пропало. Я так нервничал, что пропустил первые слова Агариаса, но потом прозвучало «Форт-Соланга», а после этого встали на место все названия улиц и повороты.

Когда Агариас закончил, я сказал ему:

— Я должен буду все время видеть Шелла. Справедливый обмен. Я выведу из машины Морган, вы выведете мне навстречу Шелла.

— Конечно. Но вам лучше поторопиться, потому что если вы опоздаете хоть на минуту, я начну переливание, а я не думаю, что мистер Шелл сейчас готов принять чистую кровь Мерлина.

Я повесил трубку. Антоний стоял в дверях.

— Едем, — сказал я.

— Ты говорил с Шеллом?

— Он сказал, что у него есть шпилька и он откроет любую цепь, в какую они могут его заковать.

Я собирался подняться, но тут меня словно прорвало. И куда только девалась моя холодная сдержанность — я расплакался. Моя память была переполнена мыслями о Шелле, в мозгу вертелся калейдоскоп сцен из проведенных с ним лет. Я был обязан ему жизнью, а теперь его жизнь зависела от моих действий. Мне потребовалось несколько минут, чтобы снова взять себя в руки. Поразительно, но Антоний не сказал ни слова. Наконец я вытер глаза и встал.

Силач положил руку мне на плечо.

— Ну, ты готов? — спросил он.

— Да.

— Поехали, пора кончать с этими хмырями.

Когда мы вошли в гостиную, Мардж, которая сегодня уже рисковала жизнью и здоровьем ради нас и теперь должна была остаться одна и держать оборону, обняла меня с такой силой, что мой позвоночник чуть не хрустнул.

— Ни пуха ни пера, дружок, — пожелала она.

Я взял Морган за плечи, Антоний — за ноги: она извивалась, связанная, с кляпом во рту. Мы пошли к машине вслед за Халом, который для схватки оделся в старый мешковатый костюм и вооружился карманным пистолетом Пиви. Замыкал шествие Капитан Пирс, которого чуть не сбил с ног ковер: после нашего ухода он занял свое место в проеме двери.

— Шуму от нее — ой-ой-ой, — пожаловался Хал, когда мы с Антонием положили Морган на колени его и Капитана: оба занимали заднее сиденье.

— Ну хотя бы не поет, — сказал я.

ТО ЛЕГКОЕ ПОМРАЧЕНИЕ

После Форт-Соланги дорога погрузилась в непроглядный мрак, и мы чуть было не пропустили поворот на грунтовку, которая вела на базу Агариаса. Сердце у меня готово было выпрыгнуть из груди, когда фары «корда» высветили стену, открытые ворота, а за ними — неясные очертания дома.

— Все готовы? — спросил Антоний.

Во рту у меня пересохло, и я не смог ответить.

— Готовы, — отрапортовал Капитан.

— Сейчас, только проверю штаны, — сказал Хал.

Мы миновали ворота, и за стеной я сразу же увидел охранника с автоматом. Антоний проехал половину расстояния до дома и заглушил двигатель, но фары не потушил. Прямо перед нами в круге света был Агариас — он стоял на крыльце рядом с закованным в наручники Шеллом. Голова у Шелла была опущена, на ногах он держался нетвердо. Рядом с ним стоял Агариас, уткнув в левую щеку Шелла пистолет. Перед крыльцом — двое охранников в черном: один с «томпсоном», другой — с пистолетом. Справа, на том же месте, что и день назад, стоял черный «форд». Оглянувшись, я увидел еще двух охранников в черном: одного в правой части двора, там, где начинались деревья, другого — в левой.

Мы с Антонием вышли во двор. Он стоял близко к машине, рядом с открытой дверью, а я от двери отошел, чтобы Агариас мог хорошо меня видеть.

— Где Морган? — спросил Агариас.

— Здесь.

Я подал знак Халу и Пирсу, которые не без труда вытащили извивающуюся Морган из машины и положили ее на землю в нескольких ярдах от «корда». Ее волосы, лицо и руки светились в ночи. Она корчилась и вертелась, пытаясь разорвать путы, и глухо рыдала под кляпом. Два человека в черном, стоявшие перед крыльцом, двинулись вперед, за ними — Агариас и Шелл. Хал и Капитан отступили на шаг.

Когда люди Агариаса подошли к Морган, тот, что был с пистолетом, сунул оружие в кобуру и нагнулся, чтобы поднять женщину. Он едва подсунул руку под ее плечо, но вдруг замер и сказал: «Погоди-ка…» Первые признаки подозрения были заранее условленным сигналом для Хала — он должен был дернуть за леску, один конец которой был закреплен на груди нашей Морган. Хал так и сделал, и грудь широко распахнулась. Охранник с «томпсоном» поднял свое оружие, а его напарник отпрянул и потянулся к пистолету, который только что убрал в кобуру. С тела, сварганенного нами из папье-маше, поднялась и полетела прямо на охранников стая голубей — именно они заставляли «Морган» извиваться и стонать. Охранники невольно отпрянули, подняв руки, чтобы прикрыть лица.

Хал вытащил из кармана свой пистолетик, сделал вперед два шага, прицелился и выстрелил в лицо охраннику с «томпсоном». Тот упал вперед, на куклу. Его напарник пришел в себя и поднял пистолет, собираясь ответить на выстрел Хала, но не смог нажать на спусковой крючок, потому что пальцы его перестали работать — из запястья торчал нож. Охранник вскрикнул, но крик его тут же замер — еще один нож вонзился ему в горло и перерубил спинной нерв.