Корбетт встал, закутался в плащ и медленно прошелся по голой унылой комнате.
Бернелл вызвал его в Вестминстер в конце марта и напрямик объявил, что в связи с внезапной и таинственной смертью Александра III Шотландского Корбетту следует отправиться в Эдинбург и выяснить истинную причину смерти шотландского короля. Корбетт протестовал, просил и умолял, но Бернелл был неумолим. Сидя с непроницаемым видом за своим большим письменным столом и спокойно загибая белые, пухлые, унизанные драгоценными перстнями пальцы, канцлер перечислил причины, по коим он выбрал именно его, Корбетта: Корбетт — опытный чиновник суда Королевской Скамьи, знаток судейского дела и еще достаточно молод (как будто это не ему стукнуло уже тридцать шесть лет?), чтобы выдержать трудности такого путешествия. Корбетт — опытный воин, сражался за короля Эдуарда в Уэльсе, и кроме того, невозмутимо добавил Бернелл, Корбетт уже доказал, что ему можно доверить секретное поручение и тайное дело. Корбетт согласился скрепя сердце, и Бернелл вручил ему рекомендательные письма к шотландскому двору и к Бенстеду, чрезвычайному посланнику Эдуарда в Эдинбурге.
Корбетт, прервав хождение по комнате, тяжело опустился на табурет и склонился над маленькой, докрасна раскаленной жаровней, чтобы согреть закоченевшие пальцы.
За вручением грамот последовало нечто и вовсе странное: канцлер ясно дал понять, что Корбетт будет особым поверенным именно его, Бернелла, а не короля. Донесения его должны поступать только канцлеру, а никак не королю и не Бенстеду. Никто не должен знать, с какой на самом деле целью Корбетт прибыл в Шотландию. Он должен писать прямо Бернеллу и использовать людей, сопровождающих его в Шотландию, только в качестве гонцов. Корбетт осведомился о причине этого, но в ответ услышал лишь «Ступайте, Корбетт».
Он снова взялся за перо.
«Я встретился с Бенстедом, и он кое-что рассказал мне о том, что происходит в Шотландии. Вечером 18 марта король Александр III пировал со своим двором в Эдинбургском замке (и Бенстед самолично присутствовал там). Внезапно Александр объявил, что, несмотря на неистовую бурю, намерен отправиться в свое поместье Кингорн, где его ждет молодая жена, французская принцесса Иоланда. Александр III Шотландский, человек сангвинического склада, не пожелал слушать никаких возражений и, покинув дворец, поспешил по дороге к переправе у Дэлмени, чтобы в лодке переплыть через Ферт-оф-Форт. Там перевозчик тоже пытался отговорить его, но Александр был настойчив, и лодочник переправил короля и двоих сопровождавших его людей через трехмильный залив к городу Инверкейтингу, где их уже ждал королевский управляющий с лошадьми. Там вновь была предпринята попытка отговорить Александра от сего столь внезапного путешествия, однако король отказался слушать и со своими сопровождающими галопом ускакал в кромешную тьму. Очевидно, он и его сопровождающие потеряли друг друга из виду, и на следующее утро король был найден мертвым на морском берегу, под утесами, со сломанной шеей. — Корбетт покусал перо, прежде чем продолжить. — Разумеется, сразу же возникают некоторые вопросы.
Во-первых,
почему Александр настаивал на возвращении к жене в столь ненастную ночь, пренебрегая очевидной опасностью переправы через Ферт-оф-Форт и не менее опасной скачкой в Кингорн?
Далее.
Почему он сорвался с места так внезапно и со столь малочисленной свитой?
Далее.
Коль скоро то было вожделение к молодой жене, отчего он не мог подождать? Александр III Шотландский первым браком был женат на покойной, всеми ныне оплакиваемой принцессе Маргарите, сестре нашего доброго господина короля Эдуарда. Принцесса Маргарита умерла в 1275 году, но только в октябре 1285 года Александр III женился во второй раз на Иоланде из Дре. В этом промежутке шотландский король вряд ли хранил целомудрие, да и волочиться за женщинами — это было в его обычае. Согласно слухам, распространенным повсеместно, он готов был бросить вызов любой непогоде ради того, чтобы по своей прихоти посетить матрону или монахиню, девственницу или вдову днем или ночью, иногда переодетым и нередко в сопровождении одного лишь слуги. Он поступил так же и в ночь своей смерти. Но почему? Он уже не был новобрачным, ибо они с королевой Иоландой состояли в супружестве месяцев пять. Ходят даже слухи, что королева носит от него младенца.
Далее.
Коль скоро король был столь охвачен похотью, разве при дворе не имелось других леди, каковые, разумеется, с удовольствием помогли бы ему в этом случае? И к тому же, когда он высадился у Инверкейтинга, королевский управляющий, как утверждают, сказал: „Милорд, оставайтесь у нас, и мы обеспечим вас всеми желаемыми леди, какие вам угодны, до самого рассвета“. Бенстед сообщил мне об этом, чтобы указать на похотливое настроение короля. Я же не могу понять, почему это предложение не было принято и столь опасное путешествие продолжилось, особенно если учесть, что, по слухам, король Александр и королева Иоланда не испытывали друг к другу особой страсти.
Далее.
Может показаться, что решение отправиться в Кингорн было принято Александром внезапно, но коль так, отчего же на том берегу Ферта его ждал управляющий?»
Корбетт вздохнул и просмотрел свои заметки, прежде чем продолжить.
«На все эти вопросы должны существовать удовлетворительные ответы, и я попытаюсь отыскать их, не вызывая подозрений, и сообщить вам, хотя это будет нелегко. В общем, обстановка в Шотландии спокойная. Александр не оставил прямого наследника, но бароны уже принесли присягу юной принцессе Норвежской. Она притязает на трон через свою мать, дочь Александра, выданную замуж за короля Эрика Норвежского. Она еще дитя, и в стране ее нет, посему был образован Регентский совет опекунов. Он состоит из милордов Стюарта и Комина, графов Бухана и Файфа, а также епископа-настоятеля аббатства Святого Андрея и епископа Глазго.
Я еще буду писать вам. Да хранит вас Господь. Писано в аббатстве Святого Креста 16 мая 1286 года».
Корбетт перечел письмо, прежде чем скатать его в свиток и запечатать воском. От холода и продолжительного писания пальцы не слушались. Он встал, налил чашку дешевого, довольно кислого вина и уселся на узкую кровать с соломенным тюфяком. Он написал Бернеллу, что здесь все спокойно. Но это совсем не так. Некое напряжение, предчувствие отдаленной угрозы витает в Холируде — дворце шотландских королей. Ходит слишком много предсказаний насчет смерти Александра, и хотя маленькая Маргарита Норвежская признана наследницей, но есть и другие претенденты на престол. Еще больше тех, кто готов искать собственной выгоды в сумятице, вызванной небесспорным порядком наследования, — особенно среди могущественных шотландских родов, которые Александр во время своего долгого царствования держал в ежовых рукавицах. Ложась на тюфяк, Корбетт вспомнил вопрос, который великий Цицерон обычно задавал относительно любого убийства: «Cui bono?» — кому это выгодно? Кто выиграл от того, что Александр рухнул в бездну той темной ночью? Было ли падение несчастным случаем или жестоким убийством короля, помазанника Божьего? Размышляя об этом, Корбетт погрузился в тяжелый сон.