– И как же это сделать? – поднял брови Сетос.
– Вы жрец Амона-Ра высокого ранга. Глаза и Уши Фараона. Вы беспрепятственно можете ходить, где хотите, не опасаясь лишних вопросов. Вы оставили в траурном зале отравленную вилку с указанием для Хатусу уколоть труп. Тем временем вы подбросили ядовитую змею на барку фараона. Были у вас и другие планы. Вам необходимо было вызвать смятение, хаос, раздоры, чтобы на этом фоне исчезли любые напоминания о намерениях Тутмоса. Следовало также позаботиться о тех, кто сопровождал фараона в Саккару. Это были Менелото, Ипувер и Аменхотеп. Фараон мог открыть душу не вам одному, но и им также. Они должны были замолчать навсегда. В своих тайных посланиях вы приказали Хатусу выдвинуть обвинение против Менелото. Ипувера вы убили в зале заседаний совета. А бедняга Аменхотеп откликнулся на приглашение господина Сетоса. Он должен был прийти в какое-то глухое место на берегу Нила. Вы сами расправились с ним? Или там его дожидались амеметы с указаниями от вас отсечь ему голову и отослать под видом дара на тот роковой пир, где собрались члены придворного совета, и тем самым вызвать дальнейший раскол?
– Хорошо придумано, – одобрил Сетос. – Но зачем мне понадобилось все это?
– Чтобы защитить храмы с их обрядами. И чтобы в хаосе и смуте были окончательно позабыты все мечты Тутмоса. Наверное, вы считали себя избранным богами. Благодатной почвой для ваших посевов стало противоборство Хатусу и Рахимера.
– А посев был змеями? – съязвил Сетос.
– Теперь о змеях. Помните суд над беднягой Менелото? Для своей защиты он пригласил старого жреца Лабду, служителя богини-змеи. Старик-жрец сказывал о разных змеях и между делом упомянул вас. Описывая свойства ядовитых змей, он сказал: «Господину Сетосу самому это известно!» В тот момент никто, кроме вас, не обратил внимания на эти поразительные слова. Лабда намекал на то, что хотя ваш отец был жрецом Амона-Ра, а ваша мать являлась жрицей богини-змеи Меретсегер. И она располагала знаниями о гадюках, которые в изобилии водятся в пустыне, а также на богатых растительностью берегах Нила. Доказательством этому служит ее гробница в Городе мертвых. Выяснением занимался мой родич Пренхо. Именно он привлек мое внимание к словам старика-жреца. Пренхо, возможно, слишком увлечен толкованием снов, но сообразительности и наблюдательности ему не занимать. Он разыскал усыпальницы ваших родителей. С наружной стороны есть изображение вашей матери.
Сетос моргнул и отвел взгляд.
– Вы ведь хорошо помните тот рисунок? На ней одежды жрицы, а в руке она держит змею и учит, как с ней обращаться маленького мальчика с локоном, падающим на лицо. Тот мальчик – вы, обученный обращению со змеями. – Амеротк помолчал, устраиваясь поудобнее. – Вы отнесли змею на барку фараона, а вилка, которая была подложена вами Хатусу, часто используется служителями богини-змеи!
Сетос учащенно дышал, голова его откинулась, глаза были полузакрыты.
– Змеи не представляют большой опасности, если уметь с ними обращаться, – продолжал Амеротк. – Вы принесли змею в мешке для свитков. Сытая змея спокойно лежала во тьме мешка. Во время перерыва в заседании вы подменили мешок. Бедняга Ипувер, ничего не подозревая, сунул в него руку, и потревоженная змея тут же бросилась на него. А что с Омендапом? В вино был подмешан яд змеи? Вы подложили в его вещи отравленные кувшины еще в Фивах или уже в походе?
– Доказательства? – скрипя зубами, потребовал Сетос. – Вы должны представить доказательства.
– Вы рассчитывали, что в суматохе все будет потеряно, – ответил Амеротк. – Но потом все стали подозревать, что я медленно, но верно продвигаюсь к истине. Вам также была ясна опасность, которую для вас представлял старик Лабда. Он помнил вашу семью и полученные вами уроки. Его надо было заставить замолчать. Вы отправились в священную пещеру, убили его, а затем заманили туда меня. Те мостки убрали вы. Прошли бы месяцы, прежде чем было обнаружено то немногое, что оставили бы от меня гиены. Еще одна загадка, что бы дать пищу воображению и слухам. – Амеротк помолчал и продолжал: – Я бы исчез, как должен был исчезнуть Менелото. Амеметы получили приказ увезти его в Красные земли, убить и там же спрятать труп. В Фивах все считали бы его сбежавшим преступником. Путаница за путаницей! Главарь амеметов сам разносил восковые куклы предвестники смерти? Кстати, он сообщил вам, что Менелото удалось сбежать?
Казалось, Сетос вот-вот зарычит. У него даже приподнялась губа, как у зверя.
– Как прокурор короны вы знали, как общаться с шайкой убийц, – продолжал, словно ничего не замечая, Амеротк. – Должно быть, вы им хорошо заплатили, чтобы они следовали за армией и ждали команду напасть на меня, Омендапа или Хатусу.
Амеротк соединил ладони. – Я знаю великую тайну, – тихо проговорил он. – Я прочитал надпись на плите в Саккаре. – Он помолчал, не спуская глаз с Сетоса. – Амеметы шли за мной и Менелото. Они предоставили все нужные мне доказательства. Одного из них удалось схватить.
– Они все мертвы! – огрызнулся Сетос и тут же закрыл глаза, сознавая, какую непоправимую ошибку допустил.
– Вы сами спускались туда? – спросил Амеротк.
– Вы прошли потайным путем?
Сетос сидел опустив голову.
– Прошу взглянуть на доказательства, – предложил Амеротк. – Как прокурору короны вам было известно об амеметах. Вы пользовались доверием божественного Тутмоса. Вы были жрецом в дворцовой молельне царицы Яхмос. Вам были известны ее навязчивые фантазии о зачатии Хатусу.
В день возвращения фараона в Фивы вы были у пристани. Вы присутствовали на заседании суда, когда старый жрец упомянул ваших родителей. Вы разбираетесь в змеях. В вашем присутствии был убит Ипувер. Аменхотеп вам доверял и согласился пойти на встречу с вами, несмотря на свое подавленное состояние. Вы могли свободно добраться до Омендапа. Ваше присутствие возле его вещей не вызвало бы ни у кого подозрения. Мы с вами не на суде, но будь я сейчас в Зале Двух Истин, я бы обязательно счел доказательства достаточными для обвинения.
Сетос потер лицо, едва заметно улыбаясь.
– Знаете, Амеротк, – медленно заговорил он, в конечном итоге победа за мной. Я выполнил волю богов. Тутмос рассказал мне обо всем, что узнал в Саккаре. Что мне оставалось делать? – развел руками Сетос. – Неужели позволить этому мечтателю вернуться в Фивы? Чтобы он разрушил обряды поклонения в храмах, существовавшие века? Отнял сокровища, разогнал жрецов? Он напоминал ребенка с новой игрушкой! Откровенничая со мной, он думал, что я стану плясать от радости!
Сетос покачал головой. – Я поспешил в Фивы и молился богам вразумить меня, подать совет, как лучше поступить. Осквернение его гробницы, раненые голуби вызвали всего лишь страх, но когда Тутмос умер, я понял, что боги услышали мои молитвы. Я мог держать в своей власти Хатусу, или так мне по крайней мере казалось. Но она доказала всем нам, что мы ее недооценивали, верно, Амеротк? В ней больше силы, чем в ее муже и отце вместе взятых. Но я на самом деле хотел посеять смуту. Я хотел до конца стереть память об идеях Тутмоса и его откровениях. Мне казалось, что суд над Менелото усилит неопределенность, углубит разногласия. Меня также интересовало, много ли ему известно и что он может сказать на открытом заседании суда. Однако разбирательством занимался господин Амеротк. Я понял, что совершил ошибку. Менелото должен был быть убит, но бежал. А другие? – Он пожал плечами. – От Аменхотепа следовало избавиться непременно. Мне оставалось только гадать, что рассказал божественный Тутмос Ипуверу, а может быть, он чем-то поделился и с Омендапом. Я рассуждал так. Если использовать соперничество между Хатусу и Рахимером, любые безрассудные планы покойного фараона будут забыты. – Он развел руками. – Тутмос был мертв, но кто еще знает обо всем? Хатусу? Рахимер? Омендап? Менелото? Аменхотеп? Если бы престолонаследие прошло мирно, гладко, кто знает, какие причудливые идеи могли быть выдвинуты. Неужели вам не понятно, что у меня не оставалось другого выхода! Тутмос или те, кого он убедил, могли бы нанести удар в сердце религии Египта. Я сожалею насчет амеметов и истории в Долине царей, но опять повторяю, что у меня не было выбора. – Он вскинул голову и смотрел на Амеротка расширенными от волнения глазами. – Меня направляли боги, Амеротк! Над моей душой властвовал Сет. Что значит людская суета по сравнению с волей Амона-Ра?