Я улеглась рядом с гостем и загипнотизировала его, чтобы не проснулся раньше времени. Я намеревалась овладеть им сейчас же, не мешкая, успев все сделать до возвращения Элизабет. Странно, но мне почему-то было стыдно заниматься подобными вещами у нее на глазах. До сих пор чужое присутствие никогда мне не мешало, и я могла предаваться близости, когда рядом находились Влад, Дуня или мой бедный погибший брат. Если удавалось, я проделывала это с двумя или тремя мужчинами сразу. Но в присутствии Элизабет я испытывала непонятное чувство вины... словно я нарушала супружескую верность.
Однако прежде, чем я успела задрать платье и усесться на свою дорогую жертву, в комнату впорхнула Элизабет.
– Сейчас мы его выкупаем, – шепнула она. Ее сапфировые глаза сияли в предвкушении развлечения. – Дорка готовит ему ванну.
– Можешь говорить в полный голос. Я навела на него чары.
Я хотела добавить, что слишком голодна и не могу ждать, пока он вымоется. Если уж ей так нужно выкупать гостя, я просто напьюсь его крови прямо здесь, а потом пусть она развлекается дальше.
– Не торопись, – многообещающе улыбаясь, перебила меня она. – Ну почему бы нам все-таки сначала не поразвлечься?
Глядя на спящего, Элизабет всего-навсего слегка качнула подбородком. Гость что-то промычал и мгновенно проснулся (я едва успела спрыгнуть с кровати).
Он открыл свои добродушные светло-карие глаза и не сразу понял, где находится. Затем, вспомнив, мотнул головой и огляделся. Увидев двух хорошеньких женщин, он немедленно сел на постели. При виде незнакомок его добродушные светло-карие глаза округлились от удивления, а заметив, в каком виде он предстал перед ними, англичанин покраснел до корней волос. Я думала, что лопну от сдерживаемого смеха.
– Черт побери! – выругался он (у него был приятный баритон).
Большего не позволяло его воспитание. С быстротой, которой позавидовал бы и вампир, англичанин натянул одеяло едва ли не на нос. Очумело вращая глазами, он произнес:
– Леди, мне крайне неприятно, что вы застали меня в столь неподобающем для джентльмена виде!
Меня распирало от смеха. Не в силах более сдерживаться, я прижала руки ко рту и беззвучно затряслась. Элизабет и тут пришла мне на выручку, обратившись к гостю на безупречном английском (столь же безупречном, как и ее румынский. Впрочем, меня это не особо удивило: венгры отличаются поразительной способностью усваивать иностранные языки и полиглоты среди них не редкость):
– Уважаемый сэр, покорнейше просим нас извинить за это вынужденное вторжение!
Произнеся эти слова, Элизабет сделала глубокий реверанс. Выражение ее лица, не в пример моему, было серьезным и учтивым.
– Мы пытались добудиться вас, стучась в дверь, но так и не смогли. Наш хозяин, – Элизабет не обратила ни малейшего внимания на мой удивленный взгляд, – вчера строго приказал нам приготовить для вас ванну не позднее часа пополудни и позаботиться, чтобы вам было приятно мыться. Я пришла доложить вам, что ванна готова. Пока вода вполне горячая, но может остыть. Не будет ли вам угодно, сэр, совершить омовение?
Англичанин мешкал, переводя взгляд с меня на Элизабет и обратно. Я в своем венском муаровом платье, давно вышедшем из моды и заношенном до дыр, была больше похожа на служанку, чем она, одетая по последней моде. Но нас обеих "подводила" наша неземная красота.
Я чувствовала: сейчас он откажется и вежливо выпроводит нас из комнаты. Элизабет, тоже разгадавшая его намерения, заговорила умоляющим тоном:
– Сэр, прошу вас! Наш хозяин суров и отличается вспышками гнева. Если он узнает, что вы отказались, он посчитает виновными нас и прикажет жестоко выпороть!
Англичанин заморгал, судорожно пытаясь найти убедительную причину для отказа, но потерпел неудачу.
– Что за варварство! – наконец пробормотал он.
Элизабет осмелела и слегка потянула его за рукав ночной рубашки. Если бы не голод, все более властно заявлявший о себе, я бы, наверное, каталась сейчас по полу.
– Сэр, умоляю вас, пойдемте, – с напускным ужасом проговорила она.
Замешательство гостя было вполне очевидным, однако природная доброта взяла верх.
– Хорошо, мисс, я согласен. Пожалуйста, подождите меня за дверью. Я оденусь и выйду.
Элизабет радостно кивнула. Мы молча удалились. Очутившись по другую сторону двери, мы обнялись и затряслись от смеха.
Не прошло и пяти минут, как послышались его шаги. Мы спешно сделали серьезные лица. Дверь распахнулась. Англичанин предстал перед нами – в темно-фиолетовом смокинге с черным бархатным воротником и бархатным поясом, длинных брюках и кожаных домашних туфлях. Влажные каштановые волосы были аккуратно расчесаны. Только щеки оставались красными, словно это он был виноват в недавнем происшествии, а не мы с Элизабет.
– Я готов, – объявил он.
Мы направились в покои Элизабет (ванна находилась там).
– Должен признаться, меня очень удивляют ваши наряды. Вы одеты совсем не как служанки, – заметил гость, пока мы шли.
Я улыбнулась, а Элизабет вполне серьезно пояснила:
– Видите ли, сэр, наш хозяин хотя и бывает иногда жесток, но в то же время он способен проявлять удивительную щедрость.
Я снова едва не поперхнулась от смеха.
Англичанин понимающе кивнул. Дальше мы шли молча.
Дорка уже дожидалась нас с несколькими широкими полотенцами, висевшими у нее на руке.
– Ванна готова, – сказала она по-венгерски.
Элизабет кивнула, взяла полотенца и обратилась к англичанину:
– Прошу сюда, сэр.
Спотыкаясь, он прошел в покои Элизабет, где его замешательство заметно возросло (разумеется, ведь он предполагал увидеть ванную комнату!). Посередине просторного роскошного будуара стояла большая круглая железная лохань, наполненная горячей водой. Лохань поддерживали четыре массивные ножки, сделанные в виде когтистых лап.
– Леди, я благодарю вас за помощь. Дальше я справлюсь сам.
Он кивнул, прося нас уйти.
Элизабет сделала испуганное лицо.
– Но, сэр... если я в точности не исполню все повеления хозяина... Он приказал нам вымыть вас, чтобы вам было приятно.
Я поняла намек Элизабет и, лукаво улыбаясь, подошла к англичанину. Одним легким движением я развязала пояс его смокинга. Внизу оказалась все та же ночная рубашка, заправленная в брюки.
Неужели все мужчины конца девятнадцатого века успели сделаться такими блюстителями нравов?
– Послушайте, мисс! – сердито воскликнул англичанин. Это переходит всякие границы! Оставьте меня в покое. Я обручен и собираюсь жениться!
Подоспевшая Элизабет, игнорируя его недовольные возгласы, быстро стянула с нашей жертвы смокинг. Англичанин пробовал высвободиться, но мы были сильнее и держали его крепко.