Джейни нежно улыбнулась полицейскому, и на какой-то миг ей почудилось, будто во взгляде его мелькнула догадка. Но догадка мелькнула и исчезла, и полицейский с коротким кивком улыбнулся в ответ. Потом он вновь увлекся своей беседой, а Джейни отправилась дальше.
Дежурившие на балконе люди в зеленых комбинезонах несли безмолвную, неусыпную вахту, направив химические карабины вниз на толпу пассажиров. Джейни быстро прошла по залу и вошла в книжный магазин, где собралась сделать последнюю в Англии покупку. Полет будет долгим, и она хотела отвлечься. Книжка поможет прогнать демонов, которые то и дело поднимали свои головы и в диком танце крушили те последние крупицы покоя, какие ей удалось обрести.
«Еще одна утрата, — думала Джейни. — Похоже, теперь эта страшная боль утрат становится для меня привычкой…» С грустью представила она, как бы изменилась ее жизнь, если бы они с Брюсом нашли способ преодолеть разделявшее их расстояние.
Попрощались они накануне вечером у него дома. Они были не одни, за стеной находилась Кэролайн, и Джейни осталась собой недовольна. «Я должна была бы сильней огорчиться. Мне должно было быть грустно или что-то в этом роде…» Но вместо печали она ощущала лишь пустоту внутри и ничего больше. Заранее она велела себе не поддаваться никакой боли. «Если не хочешь, то и не почувствуешь».
Тем не менее, несмотря ни на что, ей было больно. Боль проникла в сердце, свернулась под ложечкой и лежала там, готовая в любой момент, под малейшим предлогом немедленно начинать драть и терзать. Джейни решила, что не позволит ей выбраться наружу до тех пор, пока не окажется дома, а там ей уже никто не помешает рыдать и терзаться.
— Почему ты не хочешь остаться? — спросил он. — Здесь тоже есть чем заняться. Я тебе помогу… Помогу найти работу…
— Не знаю, Брюс, — сказала она, растерянная и смущенная. — Я не могу сейчас принять такое решение. Слишком многое в моей жизни сейчас меняется, и я ничего не понимаю. Когда я только что сюда прилетела, мне казалось, что здесь как в раю. Но на самом деле у вас свободы еще меньше, чем у нас. И похоже, все так далеко зашло, что вряд ли скоро наладится. Там, у нас, мы все еще можем на что-то влиять. И мне, похоже, не нравится жить под этим… контролем, — А потом она спросила его: — Почему бы тебе не вернуться домой? Гражданство у тебя осталось, и ты тоже нашел бы там чем заняться. Тебе нужно всего-то купить билет и сесть в самолет. Мы тебя примем с распростертыми объятиями. Нам тоже нужен блестящий ученый.
Брюс улыбнулся печально:
— Возможно, когда-нибудь я и преподнесу вам такой сюрприз.
«Иначе говоря, — подумала она, — ты не хочешь». На том они и остановились, упрямо не пожелав принимать никаких решений.
В глубине магазина на стойке она нашла книгу с забавной обложкой. Прочла аннотацию, первую страницу и решила, что романчик сгодится. Потом подошла к кассе, заплатила и вышла. Возле сканера стоял тот же молодой человек, недавно споривший с дежурным. Вид у него был злой и обиженный. Он стоял, сунув руки в карманы и подняв плечи так, словно с ним случилась серьезная неприятность. На Джейни, возвращавшуюся в самолет, он взглянул с таким негодованием, будто знал, что и она виновата в его сегодняшнем поражении.
«Никогда ты этого не узнаешь», — подумала она, и волна облегчения окатила ее с головы до пят.
Стюард лучезарной улыбкой встречал пассажиров. «Домой, в старые добрые Штаты», — подумала Джейни, мысленно поаплодировав его победе над биокопом.
— Хорошая работа, — сказала она, во второй раз пройдя через контроль.
Он одарил и ее своей белозубой улыбкой и подмигнул:
— К тому же еще и забава.
Она прошла мимо кабины, где суетились перед полетом стюардессы, и двинулась к своему месту в хвосте. Две женщины убаюкивали младенцев, стюардессы помогали пассажирам убрать на верхнюю полку ручную кладь. По соседнему проходу двигался стюард с охапкой одноразовых комплектов безопасности и, раздавая их, отвечал пассажирам, летевшим в первый раз, что да, они действительно одноразовые. Потом Джейни перевела взгляд и увидела пожилую пару, неловко примерявшую маски.
Потом она увидела Брюса.
— Сюрприз, — сказал он.
Кэт на лужайке чистила щеткой коня, а Алехандро в доме приводил себя в порядок, смывая пот и грязь после болезни. Одежду он сбросил на пол и плескался в корыте до тех пор, пока не почувствовал себя очистившимся и обновленным, освободившимся от болезни, которая едва его не сожрала. Он переоделся в чистое платье, которое положил в седельную сумку, когда собирался в Кентербери, причесал пальцами волосы и почистил зубы расщепленным концом зеленой ветки.
Несмотря на слабость, он решил не оставаться в доме матушки Сары, а двигаться дальше, ибо не сомневался, что король вышлет за ними погоню. Он сидел за столом, размышляя, что с собой взять, и вдруг краем глаза заметил какое-то шевеление. Оглянувшись, он увидел крысиный хвост, исчезавший в куче брошенной возле очага одежды. Вскочив, он закричал, пытаясь прогнать крысу, но она и не думала убегать, так что пришлось гнать ее толстой палкой. Тогда она выскочила, с писком, похожим на птичий, и скрылась в стене, в трещине между камнями.
Что же делать? Если он прав, то его платье может стать источником новой заразы и погубит того балбеса, кто, ничего не подозревая, найдет его и наденет. Нельзя его здесь оставлять. Его нужно сжечь, ибо много еще есть людей, беспомощных и обездоленных, которые не задумываясь наденут даже обноски.
Концом метлы он сгреб свою одежду в очаг. Сверху положил прутья и сухие листья. Тем временем в дверях появилась Кэт.
— Чем это вы заняты? — спросила она.
— Хочу сжечь платье, в котором лежал больной. В него забралась крыса, и я подумал, что если сюда кто-то войдет и позарится на мою одежду, то и он тоже заразится. Я уверен, что болезнь разносят именно крысы. Пусть огонь поглотит заразу, — сказал он девочке. — Не хочу брать грех на душу.
Кэт, которой тоже захотелось принять участие в столь важном действе, попросила:
— Доктор, пожалуйста, можно я ударю по кремню?
— Как хочешь, детка, — сказал он и протянул его девочке.
Она подняла крепкий камень, валявшийся рядом, и собиралась высечь огонь, как вдруг услышала лошадиный топот и повернула голову. В тревоге они переглянулись. Кэт бросила кремень и камень, и они кинулись к двери. Алехандро схватился за нож и, заслонив собой Кэт, осторожно выглянул из двери.
На опушке показалась пышная женщина в разорванном платье, верхом на не подходившей к ее крупной фигуре лошадке, изо всех сил тащившей непосильную тяжесть. Головной убор сбился набок, лицо было в брызгах дорожной грязи, и она забавно взмахивала локтями, подскакивая в седле. Кэт, выглянув из-за спины Алехандро, вдруг воскликнула:
— Это мамина служанка!
Алехандро прикрыл ладонью глаза от бившего солнца.