— Оставь фонари на месте, идиот! — рявкнул Беллринджер, когда Фамфред попытался взять один из них.
Достигнув подножья лестницы, мы напряженно прислушались, но ничего не услышали. Беллринджер повел нас к главному холлу, и мы ощупью добрались уже до середины последнего, когда позади раздался громкий голос, звенящий от гнева и потому совершенно неузнаваемый:
— Стойте, где стоите!
Мы все стали точно вкопанные. Из темноты стремительно выступил человек, щуривший глаза в попытке разглядеть нас. В одной и другой руке он держал по дуэльному пистолету, и я услышал сухие щелчки взводимых курков.
— Это ты, Беллринджер, подлый обманщик? Теперь я узнал голос: Дейвид Момпессон.
— Это я, Джон Хаффам, — сказал я.
— Тогда держитесь в стороне, вы, любитель совать нос не в свои дела, — сказал он. — Правый суд должен свершиться.
Он подошел ближе и оказался прямо передо мной.
— Не делайте глупостей, Момпессон, — предостерег я.
Он напряженно смотрел мне через плечо, и я обернулся. Тут снова сверкнула молния, и в ярком свете я на мгновение увидел черный силуэт человека, бесшумно крадущегося к выходу. Момпессон, увидевший то же самое, вскинул правую руку. Я шагнул влево и оказался между ним и намеченной жертвой.
— Вы не можете пристрелить его сейчас! — крикнул я.
Лицо Момпессона превратилось в подобие холодной белой маски; я понял, что сейчас он спустит курок, но обнаружил, что не в состоянии сдвинуться с места. Внезапно кто-то оттолкнул меня в сторону. Перед моими глазами полыхнула ослепительная вспышка и в ушах зазвенело, точно от крепкого удара по голове. Мои легкие наполнились едким дымом, и я задохнулся. Потом я осознал, что лежу на полу, судорожно ловя ртом воздух, с сыплющимися из глаз искрами. Кто-то лежал рядом со мной. Мгновение спустя грохнул следующий выстрел, на сей раз на безопасном от меня расстоянии.
Раздался ужасный пронзительный вопль.
Потом голос Джоуи хрипло проговорил:
— Ты цел, Джон?
Он спас мне жизнь. Он вошел в дом через ту же дверь, что и все мы, и в последний момент оттолкнул меня в сторону, спасая от первой выпущенной пули. (Позже Джоуи объяснил свое неожиданное появление там: он увидел мою карету, возвращавшуюся из Торп-Вулстона, и бежал за ней до самого Старого Холла.)
Он помог мне подняться на ноги, и, опираясь на его руку, я нетвердой поступью приблизился к остальным. Мистер Фамфред принес два фонаря из часовни, и в их тусклом свете я увидел, что все стоят над распростертым на полу телом Беллринджера, если не считать Биссетт: она опустилась на колени и расстегивала сюртук и рубашку, на которых расплывалось пятно, казавшееся черным в бледном свете луны. Генриетта, сжавшись от страха, таращилась на Момпессона.
Когда мы все подступили вплотную, Беллринджер прохрипел:
— Теперь я рассчитался с тобой, Момпессон. Тебя повесят за убийство, и ничто уже не спасет тебя.
Его лицо хранило выражение злобного торжества.
— Он пытался бежать! — возопил Момпессон, обращаясь ко всем присутствующим. — У меня не было выбора!
Посмотрев на раненого, я увидел, что пуля вошла ему под лопатку и вышла прямо под сердцем.
— Я умираю, — внезапно сказал он. А потом, испустив смешок, похожий на судорожный всхлип, добавил: — Таким образом, Амфревилл отомщен.
Крайне изумленный последними словами, я уже собирался спросить, что он имеет в виду и что знает о преступлении, произошедшем в далеком прошлом, но в этот момент в дверях появились две фигуры — дама и господин с фонарем. Когда они приблизились, я опознал в них леди Момпессон и мистера Барбеллиона. (Сэр Дейвид, как стало известно впоследствии, вышел из кареты в нескольких милях от дома, сел верхом на одну из упряжных лошадей и въехал в парк через задние ворота — вот почему он опередил их.)
— Что здесь случилось? — спросил поверенный.
Момпессон открыл было рот, но мистер Барбеллион предостерегающе поднял руку.
— С вашего позволения, сэр Дейвид. Я советую вам ничего не говорить сейчас.
— Он выстрелил ему в спину, — коротко сообщил мистер Памплин.
— Кто-нибудь из вас видел, как это произошло? — спросил мистер Барбеллион, переводя проницательный взгляд с одного лица на другое.
Биссетт смотрела на поверенного безучастно, а мистер Фамфред испуганно, и он время от времени поглядывал на леди Момпессон, которая не сводила с него пронзительного взгляда. Мистер Памплин отвел глаза в сторону.
— Вы собираетесь хитростью спасти его от моей мести? — прохрипел Беллринджер. — Чарльз, черт вас побери, вы же все видели.
— Было слишком темно, чтобы толком увидеть что-нибудь, — пробормотал священник.
— Генриетта?
Она молчала. Потому ли, что лишилась дара речи от потрясения?
— Я все видел, — сказал мистер Фамфред, глядя прямо в глаза леди Момпессон.
— Идиот! — взвизгнула она и отвесила сыну пощечину.
— Тогда я ничем не могу помочь вам, сэр Дейвид, — сказал мистер Барбеллион. — У вас очень мало времени. Советую вам распорядиться им с толком.
К великому моему удивлению, леди Момпессон опустилась на колени рядом с умирающим и принялась торопливо обшаривать его карманы. Сэр Дейвид тоже встал на колени и последовал примеру матери, положив пистолеты на пол.
— Зря стараетесь, — прохрипел Беллринджер.
Они выкладывали все у него из карманов на усыпанный битой черепицей пол. Леди Момпессон нашла записную книжку и торопливо пролистала.
Я шагнул вперед:
— Я протестую. Человек тяжело ранен. Надо послать за врачом.
Эта парочка не обратила на меня никакого внимания. Они напомнили мне двух воров, рывшихся в карманах у мертвеца, которых я видел однажды на пустыре близ Бетнал-Грин.
Затем мне на ум пришло совсем уже зловещее соображение. Завещание будет представлять для них ценность лишь в том случае, если произойдут два события: моя смерть и бракосочетание Генриетты либо с самим Момпессоном, либо с Томом. По всей видимости, они с таким рвением искали завещание потому, что точно знали, что некто исполнен решимости убить меня.
Мистер Барбеллион внимательно смотрел на меня и теперь улыбался слабой приветливой улыбкой. Надо полагать, я представлял собой странное и жалкое зрелище, ибо теперь, вдобавок к повреждениям, нанесенным мне Барни, брови у меня были опалены и лицо покрыто копотью и обожжено от пистолетного выстрела.
— А, наследник Хаффам принимает нас в доме своих предков, — промолвил адвокат.
Я услышал звон и увидел, как Момпессон вытряхивает из кармана Беллринджера на вытертый каменный пол связку ключей. Один из них был огромным.
— Оно не при мне, — с трудом проговорил Беллринджер. — Я не такой дурак. — Он судорожно глотнул ртом воздух и приподнял голову, чтобы видеть леди Момпессон и ее сына, которые прекратили поиски и теперь напряженно смотрели на него. — Оно в надежном месте. — Слова звучали все тише, и паузы между ними становились все длиннее. — Оно вернулось обратно… где и должно находиться…