Прошлым вечером перед сном они с Майклом еще раз обсудили проблему нового союза.
«Не следует торопиться, — говорила она. — Прежде чем что-то отдать, нужно удостовериться, что в обмен мы получим желаемое».
«Знаешь, они наверняка сейчас рассуждают точно так же. В целом ты права, конечно; нужно продвигаться небольшими шажками. Со временем все само собой утрясется».
— Я, пожалуй, обойдусь без шины, — сказал плотник и встал. — Просто буду осторожен с рукой.
— Уж постарайтесь, — ответила Джейни. — Будем ждать вас — нам нужно починить ворота.
Все дети Оринджа оказались на редкость здоровы. Она детально расспрашивала взрослых об иммунизации — их самих и тех детей, которые родились во времена «до». Все люди старше пятидесяти были иммунизированы против оспы. Большинство переболели обычными детскими болезнями — корь, свинка, краснуха, ветряная оспа, — и все старшие дети получили соответствующие инъекции. Самыми уязвимыми были младшие, те, кто родился «после». Однако они жили не в открытом обществе, где риск подцепить инфекцию был гораздо выше; вынужденная изоляция защищала их. Тем не менее оспа им угрожала — если какими-то неведомыми путями она вырвалась бы из хранилищ в Атланте или Киеве.
— Кристину ждет большая работа, — сказала Джейни, перед отъездом отозвав Лейни в сторону.
* * *
Первая «делегация» состояла всего из одного электрика, долговязого чернокожего мужчины по имени Джеймс. Вся группа — Джейни, Майкл, Джеймс, Лейни и Эван — отправились в путь ранним утром следующего дня, прихватив с собой лишнего коня, чтобы везти поклажу. На возвращение ушло почти вдвое меньше времени, чем на дорогу туда.
Алекс и Сара выбежали им навстречу, но остановились как вкопанные при виде Джеймса.
Они, конечно, видели фотографии и фильмы, но вживую чернокожего человека — никогда.
«О Господи, пожалуйста, — мысленно взмолилась Джейни, слезая с коня, — пусть они ведут себя вежливо».
По счастью, ее молитва была услышана. Когда детей знакомили с Джеймсом, они только и сказали:
— Привет!
— Где папа? — спросила Джейни Алекса, выпустив его из объятий.
— В сарае. Я за ним сбегаю.
Он умчался, и вскоре Том вышел из сарая. Увидев, что жена вернулась в целости и сохранности, он выронил охапку сена, которую нес, и бросился к ней.
— Вы уж извините нас.
Джейни заключила Тома в объятия и на мгновение прижалась к нему. На то, чтобы объяснить присутствие Джеймса, много времени не потребовалось.
— Ну, выходит, моя жена не единственный человек, которого я по-настоящему рад видеть. — Том пожал Джеймсу руку и поднял взгляд к небу. — Мне, конечно, не хочется подгонять вас, но все еще достаточно светло; может, сходим на электростанцию, когда вы устроитесь?
Когда вскоре они пересекали площадку, откуда открывался вид вдаль, Том сказал:
— Довольно огорчительно видеть все эти вышки внизу, такие бесполезные.
— Они не были бы бесполезными, если бы на них подавался сигнал, — ответил Джеймс. — Если бы он откуда-то исходил.
Том остановился.
— Вы хотите сказать, что они все еще могут работать?
— Конечно. Это же всего лишь ретрансляционное оборудование. Никакой реальной «работы» они не делают, просто передают сигнал, генерируемый где-то в другом месте. Тут главное — сориентировать их в правильном направлении. Помните мертвые зоны, где сотовые телефоны не работали?
— Кто же не помнит?
— Это происходило там, где что-то мешало прохождению сигнала. Здания…
— Горы?
Джеймс улыбнулся и пробежал взглядом по склону горы до вершины.
— Да, гора может сыграть эту роль.
Когда они добрались до электростанции, Джеймс бегло оглядел оборудование.
— Выглядит неплохо. Однако кое-что нужно делать регулярно, если вы хотите, чтобы так было и дальше.
Он подробно рассказал о смазке и маркировке; Том внимательно слушал его.
Потом они снова вышли наружу; уже начало темнеть. Джеймс перевел взгляд сначала на опору ветряной мельницы, потом на Тома.
— Как думаете, я еще успею слазить наверх?
— По-моему, да, — ответил Том. — Только будьте осторожны. Вы тут единственный электрик.
— Я всегда осторожен.
Он взбирался по боковой стороне опоры, словно какой-нибудь паук-переросток, ритмично переставляя длинные ноги и руки. И вскарабкался наверх вдвое быстрее, чем это делал Том. Пристегнувшись к держателю, он затенил руками глаза и посмотрел вниз, на долину, после чего отстегнулся и спустился на землю.
— Там есть две вышки сотовой связи, которые видны и из Оринджа. Если сориентировать их как нужно и если в них все еще есть ячейки, можно было бы наладить между нами связь.
— Шутите?
— Ничуть.
— Тогда позвольте задать вам глупый вопрос. Почему вы не сделали этого раньше?
Джеймс вскинул на плечо сумку с инструментами.
— Просто не возникало желания с кем-то связываться. Здесь отнюдь не все настроены дружелюбно.
Том кивнул в знак согласия.
— Это правда можно сделать?
— Не без проблем, конечно, и серьезных, но если мы найдем то, что требуется, то вполне.
* * *
Ночь была ясная, месяц отбрасывал мягкий свет на полянку рядом с домом. Звезды сияли над Кристиной и Эваном, сидящими на скамье рядом с кленом. Легкий ветерок вздымал вокруг их ног прошлогодние листья. Кристина наклонилась и набросала поверх ботинок груду листьев.
— Зачем ты это сделала? — спросил Эван.
— Ноги замерзли. Хочу, чтобы скорее стало тепло.
— Я тоже. Я всю свою жизнь прожил в Калифорнии — пока мы с мамой не перебрались сюда, — сказал Эван. — И все еще не привык.
— На что похожа Калифорния?
— Сейчас? Откуда мне знать? Раньше там было очень хорошо. Полно народу, конечно, но все равно хорошо. У нас были славные соседи, у меня много друзей…
— Я никогда не бывала там… прежде. А жаль. Теперь уж вряд ли туда попаду.
— Этого никто не знает. Всегда есть шанс — если жизнь изменится к лучшему.
— Пройдет, наверно, много времени, прежде чем мир хоть отчасти станет таким, как прежде.
— Так, как было, скорее всего, никогда уже не будет. — Эван вздрогнул под порывом холодного ветра. — Но это не так уж плохо. В том старом мире было немало скверных вещей, по которым я совсем не скучаю.
— Ты скучаешь по друзьям?
Он помолчал.
— Да, я скучаю по друзьям. Очень сильно. И скучаю по сестренкам.