* * *
Лейни продолжала идти до тех пор, пока позволяли свет и накапливающаяся усталость. Потом она нашла относительно ровное место, насыпала на него опавших листьев для мягкости и расстелила одеяло — палатки были сложены под Томом; по крайней мере, будет относительно сухо.
— Давай, ковбой, — сказала она, помогая Джеймсу слезть с лошади. — Вряд ли тебе здесь так уж удобно.
Для такой довольно миниатюрной женщины, как она, это был тест на силу, но она сумела уложить Джеймса на одеяло, не причинив вреда ни ему, ни себе. Все время, пока это продолжалось, он стонал, а потом, устроившись на одеяле, кивнул в сторону Тома.
— Как он?
— Не знаю. Мне хотелось сначала устроить тебя. Думаю, ничего хорошего. Он почти все время без сознания.
Она подошла к волокуше и опустилась рядом с ней на колени. На лицо Тома налипли кусочки листьев и грязь; она смахнула их, прогнала черных насекомых, облепивших его нос.
— Том?
Никакого ответа.
— Вы меня слышите?
По-прежнему ничего. Тем не менее она подоткнула одеяло вокруг его шеи и продолжила разговаривать с ним, в надежде, что он слышит.
— Я разожгу костер. Думаю, ночью будет холодно, давайте-ка я укрою вас получше.
Он зашевелился и пробормотал:
— Алекс…
Интересно, он отдает себе отчет в том, что его сына тут нет? Лейни положила руку ему на плечо и сжала его.
— Все в порядке.
Она встала, безмолвно моля Бога о том, чтобы с Алексом действительно было все в порядке.
Костер успокаивающе потрескивал, но Лейни не спала. Если появится какой-нибудь зверь, она одна способна отогнать его. Устраиваясь у костра, она видела красные глаза на краю поляны, маленькие, близко посаженные; скорее всего, енот или хорек. Дай бог, чтобы не пекан-рыболов; они в лучшем случае непредсказуемы и в возбужденном состоянии достаточно опасны.
Девять часов до рассвета… целая вечность.
* * *
Джейни и Эван стояли на краю тропы и смотрели вниз, в лес. Эван водил биноклем туда и обратно, выискивая свет костра. Судя по словам Алекса, лагерь — если они сумели его раскинуть — находился по крайней мере на расстоянии мили в глубине леса.
— Ничего не вижу, — удрученно сказал он. — Думаю, нужно просто спускаться и продолжать искать по дороге. Может, их скрывает какая-то неровность почвы. Уверен, мама развела костер. Она понимает, что мы на это рассчитываем.
— Ладно, — отозвалась Джейни. — Пошли.
С фонарями в руках они начали спускаться по верхней, самой крутой части склона. Спуск был ненадежен, они двигались медленными, осторожными шагами. Джейни несла в рюкзаке медицинские инструменты. Вес груза, вдобавок к темноте, мешал ей сохранять равновесие. Один раз она поскользнулась, но успела ухватиться за ветку дерева, хотя чуть не выронила фонарь.
— Осторожно, — сказал Эван, поддерживая ее. — Троих нам с мамой не дотащить.
* * *
На этот раз глаза зверя, стоявшего на краю полянки, были больше и по расположению напоминали кошачьи. Они не отрываясь смотрели на Лейни, которая, с пистолетом в руке, тоже не отводила от них взгляда.
— Давай, сделай еще шажок, — пробормотала она. — И у меня появится прекрасная новая шубка.
Пума глухо зарычала.
— Ты, видать, по-настоящему голодна, раз так осмелела рядом с костром, — продолжала Лейни. — Давай, что же ты?
Светящиеся глаза резко приблизились.
Лейни со щелчком оттянула спусковой крючок.
Огромная кошка выскочила на поляну.
Лейни выстрелила, нанеся ей удар, когда она уже была в воздухе. Инерция пронесла пуму вперед, но вместо того, чтобы приземлиться на все четыре лапы рядом с Томом и обнажить клыки, она рухнула бесформенной грудой на расстоянии примерно ярда от него. Лейни увидела на фоне костра темный силуэт: это Том сначала приподнял, а потом снова опустил голову. Она подползла к нему.
— Все хорошо, — сказала она. — Я попала в нее. Все в порядке.
— Хорошо. — Том застонал. — Алекс…
И он снова отключился.
* * *
— Я слышал выстрел, — сказал Эван.
Они двинулись в направлении звука. Эван с помощью бинокля обшаривал местность вокруг.
— Вижу что-то. Костер!
Они бросились сквозь тьму.
Двадцать минут спустя Лейни подняла взгляд на уходящий вверх склон и увидела пляшущие огни двух фонарей. Она вскочила, «чашечкой» приложила ладони ко рту и закричала:
— Сюда!
Эван просигналил матери, водя фонарем туда и обратно.
Она рухнула на колени и разрыдалась от облегчения. Когда фонари приблизились к краю полянки, она вытерла мокрое лицо грязным рукавом, встала и отряхнулась.
* * *
Фонари висели на ветке над импровизированной постелью Тома. Джейни осматривала мужа, насколько это было возможно здесь, на месте.
— Том?
Никакого ответа.
— Том! — повторила она, громче и тверже.
Он открыл глаза и посмотрел на нее.
— Привет, — прошептал он. На его лице проступил намек на улыбку. — Я упал.
— Так мне и сказали. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
— Скажи, где болит.
— Ну, нос точно не болит.
Она присела на корточки рядом с ним и обшлагом куртки вытерла лоб. Несмотря на серьезность ситуации, в ответ на его попытку пошутить у нее вырвался смешок. Она задрала штанину пострадавшей ноги Тома и слегка сжала ее в области носка. Он не реагировал. Она сжала сильнее. Он, казалось, даже не ощущал, что она делает.
Джейни потребовались все ее силы, чтобы сохранить спокойствие. Она продолжила осмотр, и вскоре стало мучительно ясно, что в пострадавшей ноге Тома потеряна чувствительность. Она сжала другую ногу в том же месте, и нога дернулась.
— Ой! — вскрикнул Том.
— Прости. Я не хотела причинить тебе боль. — Джейни положила руку на его ладонь. — Можешь сжать ее?
Том поднял на нее взгляд.
— Это обязательно? Слишком много усилий…
— Да, обязательно.
Он сжал ее руку; ну, по крайней мере, спинной мозг не поврежден.
— Хорошо. Полежи пока, я сейчас вернусь.
Он одарил ее слабой улыбкой. Джейни поднялась и поспешила к Джеймсу.
— Покажите руку.
Он поднял ее. Джейни развязала повязку и увидела глубокий порез, прямо поперек большой, проступающей на поверхности кожи вены. Кровь все еще сочилась, но не била струей, как прежде.