Де Куси остановил коня рядом с Шандосом и оглядел солдат, проверяя их готовность.
— Ну, выглядят они прекрасно, — сказал он Шандосу. — Остается надеяться, что их охотничьи навыки не уступают внешнему виду.
— Время покажет, — ответил сэр Джон и повернулся к своим людям. — Построиться!
Они выстроились в линию.
— Те, кого мы преследуем, будут рваться во Францию, а потому двинутся на восток или на юг, чтобы переправиться через море.
Копыта загрохотали по настилу — отряд с гончими впереди и развевающимся над головами штандартом короля Эдуарда отправился в путь. Оказавшись за воротами, собаки опустили головы, жадно принюхиваясь и дергаясь из стороны в сторону в поисках запаха, подобного тому, который исходил от ночной рубашки Кэт.
— Вперед! — приказал сэр Джон. — Мы должны привезти обратно дочь короля.
«И еврея, захватившего ее в плен».
Эти слова несли в себе немалую толику откровенной лжи, и Шандос почувствовал укол стыда. Он знал Алехандро как человека чести и большого мужества, для которого истина превыше почти всего в мире. Но… какое это имеет значение? Шандос поклялся верно служить своему властелину до тех пор, пока надобность в его служении не отпадет.
«Дай бог, — про себя взмолился он, — чтобы такой день никогда не настал».
— Сэр Джон, собаки взяли след, — объявил егермейстер. — Он ведет на север.
— Не на восток?
— Нет, сэр. На север.
Кэт заманивала их, понял Шандос, подталкивая в направлении, в котором не было никакой логики. Он много раз играл с ней в шахматы; она была блестящим игроком, и теперь им предстоял едва ли не самый яркий поединок. Независимо от результата, подумал Шандос, эта охота надолго сохранится в памяти.
Все внутри протестовало против такого решения, но он приказал:
— Что же, значит, на север. И да поможет нам Бог, если мы ошибаемся.
* * *
Солнце стояло прямо над головой, когда Алехандро и Кэт остановились у ручья, чтобы отдохнуть и перекусить. Алехандро привязал коня к дереву и обтер его куском замши, а Кэт отправилась на ближайшее поле в поисках каких-нибудь овощей и корешков. Она вернулась, наполнив загнутый край рубашки всякими съедобными корнеплодами — однако все они были незрелые и грязные. Наклонившись над ручьем, она высыпала их в воду и принялась мыть.
— Тут есть марь белая, — сказала она. — Плохо, что мы не можем сварить их.
— Придется съесть сырыми, а потом терпеть, когда животы заболят.
Они поели в тени деревьев, пятна солнечного света играли на земле вокруг. Прислонившись к дереву, Кэт смотрела, как ее обожаемый père незаметно для себя задремал. Потом она встала и отошла в сторону, не выпуская его, однако, из поля зрения. Поискала среди деревьев, нашла подходящую ветку, срезала ее ножом и вернулась к Алехандро.
Сдирая кору с ветки, она заметила, что он время от времени вздрагивает.
«Какие сны ему снятся? — спрашивала она себя. — Может, какая-нибудь женщина?»
Надо будет задать ему этот вопрос, выбрав подходящий момент, решила она. Ей самой часто снился Гильом Каль, его нежные прикосновения к ее коже. Он не был простым работягой, в юности вел счета у хозяина, хитрость и лживость которого в конечном счете и подтолкнули Каля к мятежу, стоившему ему жизни. Он являлся Кэт во сне и осыпал ее поцелуями — такими нежными, такими теплыми, что и не описать. Гильом был обычным человеком, но обладал таким множеством необычных качеств и такой редкой проницательностью, что его товарищам оставалось только удивляться его талантам. «Черная смерть» изменила не только жизнь всех, на чьих глазах она буйствовала, но и сам ход истории; крепостные, никогда прежде не осмеливавшиеся подняться против своих хозяев, осознали собственную ценность и силу, которая из нее проистекает. Без их труда не было бы ни земледелия, ни торговли, ни путешествий. Впервые им пришло в голову потребовать заработка, на который можно прилично жить. Гильом Каль понял это и собрал их в боеспособную армию, под его руководством сделавшую первые шаги к свободе. Увы, его план потерпел неудачу. Кэт нередко задавалась вопросом: сколько времени пройдет, прежде чем народ Франции и Британии снова поднимется против своих поработителей?
«Столетия», — отвечала она себе.
Грустная мысль.
Почувствовав, что ее подбородок тоже клонится к груди, она стряхнула с себя дремоту; солнце уже перевалило через зенит и начало скользить вниз.
— Père! — Она мягко прикоснулась к плечу Алехандро.
Он вздрогнул и проснулся.
— Пора отправляться, — сказала она, в то время как он поднимался, стряхивая с себя остатки сна. — И нужно поторопиться. Они наверняка пустят по нашему следу гончих.
— Что это? — спросил Алехандро, кивнув на обструганную ветку.
— Часть лука. Остальное будем высматривать по дороге. Мы вооружены только ножами, этого мало.
Он кивнул.
— Ну, тогда на север.
— Да, на север.
Они уселись на коня и поскакали дальше.
* * *
— Они вошли в ручей, а потом вышли из него, — доложил егермейстер Шандосу. — Вы уверены, что тот, кто ее сопровождает, еврей?
— Да, и очень умный и хитрый, как все они. Но скорее всего, это придумала она. Нужно действовать так, будто мы преследуем двух мужчин, а иначе нам их не поймать.
В обращенных на него взглядах читалось сомнение.
— В конце концов, она дочь нашего короля, значит, унаследовала многие его качества. Наш король человек умный, не правда ли?
Все хором выразили свое согласие.
— И владеет военными навыками.
Люди Шандоса еще более энергично закричали: «Да!»
— Тогда что же удивительного, что и его дочь владеет ими? Во всяком случае, в большей степени, чем ее сестра. Возможно, даже наравне с братьями.
Он бросил взгляд на де Куси и Бенуа, но те промолчали.
«Конечно, — думал Шандос, разглядывая жалкого, низкорослого графа, — земли Бретани не могут быть настолько важны для короля Эдуарда, чтобы он отдал собственную дочь этому…»
Солдаты зашушукались, явно недоверчиво — Черный Принц был талантливым воином, и сравнение Кэт с ним граничило с богохульством.
— Бросьте, друзья мои, — добрые английские женщины не раз брали в руки меч и прекрасно управлялись с ним. — Шандос повел взглядом по лицам своих людей. — Многие из вас наверняка помнят графиню Солсбери, которая больше двух недель сдерживала осаду поместий своего мужа, пока он сражался во Франции. А некоторые из вас, если память мне не изменяет, видели все это собственными глазами.
Все пристыженно смолкли. Шандосу не было нужды напоминать им, что эта храбрая, прекрасная женщина успешно отбивала нападение войск человека, стремившегося захватить земли и богатства ее мужа, — самого короля Эдуарда — до тех пор, пока не закончились вода и продовольствие.