Мужчины были примерно одного роста, однако Марсель гораздо полнее и старше; Каль же стройный, мускулистый, вынуждена была признать она со смутным раздражением, и гораздо лучше сложен.
«Не важно, если одежда чуть-чуть висит на нем, — подумала Кэт с облегчением. — По крайней мере, от нее нет запаха».
— Добрый день, — сказала она, и оба посмотрели на нее.
— Ах, мадемуазель! — С кривой усмешкой Марсель слегка приподнялся и вежливо кивнул ей. — Вы спали так крепко, что напугали Марию. Она подумала, уж не отправились ли вы на встречу со своим богом. Я рад, что этого не произошло. Мы оставили вам немного еды. Спуститесь в кухню, Мария покормит вас.
Покончив, таким образом, с проявлениями вежливости, он вернулся к своим занятиям.
Кэт перевела взгляд на Гильома, тоже вежливо кивнувшего ей. Однако в выражении его лица чувствовался легкий оттенок усмешки, неопределенный намек на некоторую интимность. Внезапно почувствовав неловкость, она улыбнулась ему и отправилась в кухню.
Там пахло щелоком, повсюду была развешана мокрая одежда Гильома.
— Он собирается снова носить ее в этом доме, — возмущенно заявила Мария. — Я ему не позволю.
— Очень разумно.
Кэт взяла свисающий рукав, поднесла его к носу и ощутила запах мыла и лаванды. Гильому, безусловно, наплевать, чем пахнет его одежда; может, подумала Кэт, служанка добавила лаванды в воду, чтобы сделать приятное его спутнице, то есть самой Кэт? Они что, производят впечатление людей, между которыми есть какая-то связь? Какого рода связь? Поинтересоваться этим она, однако, не осмелилась.
— Ты совершила чудо, — сказала она. — И хотя, возможно, джентльмен этого не заметит, зато я вижу. Спасибо. Мсье Марсель сказал, что здесь для меня оставлена еда.
Служанка кивнула и достала из корзины маленькую булку.
Кэт взяла ее, поднесла к носу и с наслаждением вдохнула аппетитный запах.
— Откуда у вас такая прекрасная мука?
— У мсье есть помощники, — ответила служанка. — Я не спрашиваю, кто они. Просто беру то, что дает мадам, и веду хозяйство.
— Мадам тоже сейчас здесь?
— Ах, нет, мадемуазель! Мсье отослал мадам, ради ее же безопасности. На юг, к своей матери.
— И ты с ней не поехала?
Мария кокетливо сверкнула глазами.
— Конечно нет. Кто будет заботиться о нуждах мсье прево?
В самом деле, кто? Хлеб в руке Кэт был еще чуть теплый; она отломила кусочек и положила в рот. Это был не грубый, зернистый крестьянский хлеб, а золотистая булочка, выпеченная из прекрасной, легкой муки, редкой и дорогой даже в мирные времена. Изумление девушки только возросло, когда служанка достала из буфета зрелую сливу и с улыбкой вручила ее гостье.
Сидя в прохладной подвальной кухне, она ела предложенные ей яства с удовольствием человека, знакомого с такими деликатесами не понаслышке, но давным-давно лишенного их. Потом она напилась воды, горячо поблагодарила свою благодетельницу и снова поднялась к мужчинам.
Они энергично строили планы, по-видимому придя к некоторому взаимопониманию и отбросив пьяные ночные разногласия. Еще поднимаясь по лестнице, Кэт услышала слова Марселя:
— Наварра вот здесь, в замке барона де Куси, который пригласил его к себе.
Палец прево заскользил по карте.
«Мне знакомо это имя — де Куси», — внезапно поняла Кэт и попыталась вспомнить, где она его слышала. Кажется, при дворе отца.
Она подошла поближе, на что Марсель среагировал явно неодобрительно. Он не сказал ничего, просто сердито воззрился на Каля, как бы предлагая тому призвать спутницу к порядку.
Не дожидаясь реакции Гильома, Кэт подошла еще ближе, встала у него за спиной и с интересом взглянула на стол через его плечо.
Марсель подозрительно сощурил глаза.
— Она умеет читать карты? — подчеркнуто обращаясь к Калю, спросил он.
Каль явно занервничал и встал.
— Пожалуйста, извините меня, мсье прево, я сейчас.
Он взял Кэт за руку и отвел в другую комнату, поменьше, где можно было поговорить наедине.
— Умоляю, сделай, как я прошу, — сказал он. — Я должен посовещаться с Марселем, пока есть возможность. Мне меньше всего хочется оставлять тебя одну или подвергать сомнению твой ум, но, боюсь, у меня нет другого выхода.
— И чем мне прикажешь заняться, пока ты обсуждаешь свои важные дела?
На мгновение задумавшись, Каль ответил:
— Может, служанка пойдет на рынок. Почему бы тебе не составить ей компанию?
А вдруг он и впрямь сказал Марселю, что Кэт его служанка? Во всяком случае, судя по обращению с ней хозяина дома, тот именно так и считал. Неприятная мысль обожгла Кэт, но выяснять подробности она не стала.
— А как же с возвращением на улицу Роз? — спросила она.
— Мы непременно пойдем туда днем, как только я закончу переговоры с Марселем.
Рассерженная, обиженная и отчасти недоумевающая, Кэт тем не менее согласилась оставить Гильома наедине с Марселем.
— Прекрасно! — презрительно фыркнула она. — Пойду посмотрю, устроит ли служанку моя компания.
Она резко повернулась и, охваченная раздражением, отправилась на кухню. По крайней мере, хоть сорочку выстирает.
К тому времени, когда появился Гильом, чтобы отвести Кэт на улицу Роз, сорочка была выстирана, высушена и снова надета.
Кэт собрала свои немногочисленные вещи и попрощалась с Марией, которая вела себя вполне дружелюбно на протяжении того недолгого времени, что они провели вместе. Марсель был занят, поэтому она не смогла поблагодарить его лично — да, по правде говоря, и не очень жаждала этого, поскольку было в нем что-то такое, отчего по спине у нее пробегал неприятный холодок. Ей хотелось знать, испытывает ли Гильом такое же ощущение, но спрашивать она не стала. Скоро она встретится с père, и это не будет иметь никакого значения.
— Пожалуйста, передай ему мою благодарность, когда вернешься, — сказала она Гильому, когда они спускались по лестнице.
— Можешь рассчитывать на меня, — галантно ответил он. — Я тебя не подведу.
— Не очень-то я верю твоим обещаниям — ты едва не подвел меня сегодня. Я начала думать, что ты так никогда и не оторвешься от своего приятеля.
— Ты же знаешь, мы разрабатывали планы мятежа, — взволнованно, с затаенной надеждой сказал Гильом. — Этьен Марсель убежден, что, если мы временно присоединимся к Наварре, король может потерпеть поражение.
— Но… Наварра же настоящее чудовище! По-твоему, ему можно доверять?
— Не знаю. Но, думаю, над этим стоит хорошенько поразмыслить.
Услышав неуверенность в его голосе, она подумала, что он прав в своих колебаниях. Однако этот странный союз навязывал ему сильный, энергичный, умеющий убеждать политик, и в дипломатии Каль ему не ровня.