Я от души рассмеялся и тут же невольно поморщился от боли. Компания этого жизнерадостного эрудированного старичка позволила мне на несколько часов избавиться от черных мыслей.
Мы расстались около одного из кафе в Афинах. Мой вылет задерживался, и мне пришлось больше двух часов маяться в аэропорту, куря одну за другой сигареты, а в промежутках пытаясь дозвониться Гансу. Что же все-таки с ними случилось?
У меня начались боли в желудке, и я не знал, что является причиной: тревога, в которой я пребывал, мое ранение или это напоминает о себе язва.
«Пассажиров рейса пятьсот сорок восемь, следующего в Париж, просят пройти на посадку…»
Я вскочил с кресла и занял место в очереди. Одна половина моего существа просто умирала от желания вернуться во Францию, а другая готова была бежать на другой конец света, чтобы только не пришлось объяснять отцу и Людвигу, что случилось.
— Мсье?
Я вздрогнул. Оказывается, подошла моя очередь.
— Могу я посмотреть ваш посадочный талон, мсье?
Я протянул его.
— Извините, я задумался.
— Приятного полета, мсье Лафет.
Я поднялся в самолет, и стюард указал мне мое место.
— Пока идет посадка в туристический класс, могу я предложить вам что-нибудь, мсье? Сок? Бокал шампанского?
Я отказался, и он удалился с высокомерным видом, а я решил подремать до взлета. Мои нервы были на пределе, и это отнимало у меня последние силы.
— Пристегните ремень, — прозвучал у моего уха мужской голос. — Мы взлетаем.
— М-м? — промычал я, встрепенувшись. — Спасибо… — и взглянул на предупредительного пассажира, который занял кресло рядом со мной. — Гиацинт!
Он рассмеялся:
— Видели бы вы сейчас свое лицо!
— Мсье, будьте добры, пристегнитесь, — любезно сказала подошедшая стюардесса.
Я послушно пристегнул ремень, а когда она удалилась, с трудом удержался, чтобы не схватить своего соседа за шиворот.
— Где Ганс и Амина? — грозно спросил я.
— Успокойтесь, доктор Лафет, — ответил он и взглянул на часы. — Они в полном здравии и должны через час приземлиться в Париже.
— Почему Ганс не отвечал на телефонные звонки? Я пытался дозвониться до него два дня.
— Мобильная связь в резиденции Гелиоса отсутствует. Разве вы забыли об этом?
— Он мог бы сам позвонить мне! Я с ума сходил от беспокойства.
— Мы запретили ему звонить из соображений безопасности. Нельзя было рисковать, передавая информацию о месте, где они находились.
Самолет взлетел, и я подождал, когда мы отстегнем ремни и сядем удобно, чтобы продолжить разговор. Гиацинт взял бокал шампанского, который ему предложила стюардесса, а я попросил у нее холодного чаю.
— Так что там произошло? — спросил я.
— Не так громко, доктор Лафет.
— Отвечайте!
— Гелиос забрал доспехи, сейчас они в надежном месте.
— В греческих военных лабораториях?
— Конечно, нет! Они у Гелиоса, в соответствии с соглашением, заключенным с их секретной службой.
— Как вы смогли подчинить себе секретные службы и замять дело?
— У Гелиоса имелись веские доводы и необходимые связи. И не спрашивайте меня какие. Я не знаю.
— Армия оцепила весь сектор.
— Я знаю. Девять трупов фанатичных исследователей в тайной лаборатории — это, надо понимать, серьезно. Нет! — сказал он, видя, что я хочу что-то спросить. — Никаких вопросов на эту тему.
— Но почему они так тщательно изучали доспехи?
Он пожал плечами.
— Неужели мне не дозволено после всего пережитого узнать хотя бы часть правды?
— Скажу вам только, что нельзя было допустить, чтобы эти доспехи попали в чужие руки. Но теперь эта опасность миновала.
— Но что в них такого необыкновенного, кроме эпохи, в которую они созданы?
— Способ, которым они изготовлены, — доверительно сказал он.
— И это именно то, что Гелиос хочет выяснить?
— Совершенно верно.
— Зачем?
— У него есть свои основания.
Я устало усмехнулся.
— Ваша небольшая операция с боевой группой оказалась очень впечатляющей, — сказал я после минутного молчания.
— Микаэл получил приказ ничего не предпринимать самостоятельно и ждать нас, — сказал он, отводя взгляд. — Гелиос ему не очень доверял. Вы не должны были идти туда одни. Мы и мысли не могли допустить, что он осмелится нарушить приказ. Это было безумием. Вам повезло, что мы подоспели вовремя.
— Теперь я понимаю…
— Во время своей последней миссии в Мексике он совершил серьезный промах. Гелиос хотел отстранить его на какое-то время, но Микаэл предпочел продолжать, пусть даже с риском погибнуть. Вот почему он стремился защищать вас в Турции. Я думаю, он бы не перенес, если бы его отстранили. Он хотел доказать, что еще стоит чего-то. Мне очень жаль, Морган. Он не должен был нарушать указания Гелиоса. Нужно потерять разум, чтобы решиться на такое, — добавил он с дрожью в голосе. — Кстати… — Он протянул мне визитную карточку.
— Что это?
— Место, где вы найдете своего брата. У нас же было с вами соглашение.
— В Коринфе? — выдохнул я. — Он не покидал его с тех самых пор…
Стюардесса принесла нам ужин, но я был не в силах проглотить ни кусочка.
— Вон они!
Крик Ганса и Амины заставил меня вздрогнуть. Они ждали нас на площадке для выхода пассажиров аэропорта Орли в компании с элегантной женщиной в брючном костюме, которую Гиацинт мне представил как Акезу…
Мои друзья буквально набросились на меня, и я не отважился оттолкнуть их, хоть и испытывал сильную боль.
— Акеза сказала нам, что ты схлопотал пулю! — теребил меня Ганс. — И как? Расскажи! Давай! Мы не могли тебе позвонить. Слишком рискованно было…
— Ганс, — вмешалась Амина, — он устал! Дай ему время опомниться.
Гиацинт улыбнулся, а его коллега добродушно покачала головой.
— Итак, куда мы едем? — спросила она.
— Сначала к Моргану, чтобы все обсудить. А там будет видно.
— Акеза нас уже проинструктировала, что мы должны говорить и что нет, — недовольно пробормотал Ганс.
— Напоминание никогда не вредно.
Мы направились к парковке — Амина и Ганс совсем замучили меня вопросами — и наконец, разместившись в роскошной «БМВ» Акезы, двинулись в Париж. Вонь от выхлопных газов, гул клаксонов и отравленный парижский воздух… Господи, какое это счастье!