Он выпрямился на своем стуле с высокой спинкой, закрыв от меня подушечку с великолепной вышивкой, которая мне ужасно нравилась. Похлопав руками по коленям, епископ заявил:
– Это невозможно.
– Именно. Точнее, маловероятно.
– Ну, тогда, – задумчиво проговорил он, – нам придется позаботиться о том, чтобы узнать правду. Думаю, с моей стороны будет разумно начать расследование в Машекуле.
– Да, ваше преосвященство.
– В таком случае, отправляемся туда через три дня, – решительно объявил он.
Ждать три дня?! Это невыносимо.
– Ваше преосвященство, если мы будем откладывать расследование, могут пропасть еще дети.
– Жильметта, я должен сначала заняться важными делами…
– Дети, ваше преосвященство… что может быть важнее душ малышей?
Он покраснел.
– Хорошо, я отложу все свои обязанности. Значит, завтра.
Я кивнула. Да, я смогу влиять на ход расследования.
После вечерней молитвы Жан де Малеструа разрешил мне уйти к себе. Я пошла в конюшню аббатства, где мой ослик мирно жевал свой корм. Его челюсти ритмично двигались, а кучка травы становилась все меньше и меньше и вскоре полностью скрылась у него во рту. Я наклонилась, сорвала несколько зеленых травинок и протянула ему. Он аккуратно взял их из моей протянутой руки и принялся жевать, а я ласково похлопала его по шее.
– Вы такой чуткий, месье, – проворковала я. Интересно, почему люди разговаривают с животными так, словно это маленькие дети? Ослик тряхнул головой, прогоняя назойливую муху, и измазал меня своей слюной. Я вытерла лицо рукавом.
– И несдержанный, – добавила я, – но я не против, ты ведь будешь молча меня слушать, в отличие от большинства двуногих. Вот почему я к тебе пришла, дружок. Меня интересует твое мнение по поводу вопроса, который меня очень беспокоит.
Ослик, словно поняв меня, поднял голову и опустил, как будто кивнул в ответ.
– Хорошо. В таком случае, позволь спросить вот что: почему дети исчезают именно во владениях милорда де Ре? И почему почти всегда при этом присутствуют его слуги?
Неожиданно ослик занервничал и громко завопил.
– Вот именно. Я чувствую то же самое, – сказала я, а потом прижалась лбом к его лбу и молча стояла некоторое время, не обращая внимания на одинокую слезу, скатившуюся по моей щеке.
Я в очередной раз пожалела, что в старших классах училась недостаточно прилежно. Тогда мы все считали, что статистика – это пустая трата времени, один из предметов, который нам никогда не понадобится, разве только для путешествия в Лас-Вегас, город грехов, где жители Миннесоты стараются не бывать: всем известно, что там человек теряет остатки здравомыслия.
Какова статистическая вероятность того, что из тринадцати пропавших в Лос-Анджелесе подростков, где белые составляют меньшинство, все окажутся светлокожими блондинами с голубыми или серыми глазами, хрупкого телосложения и похожими на ангелов?
– Ну, судя по всему, у нас серьезное отклонение от нормы, – сказал Фред Васка.
Я немного помолчала, а потом ответила:
– Судя по всему, Фред, у нас серийный похититель.
Наступившая тишина была наполнена размышлениями о возникших у нас проблемах, не говоря уже об ограничениях по бюджету. Большая часть дополнительных средств уходила на организацию безопасности транспорта, а людей не хватало из-за отсутствия вакансий – Фред находился в не менее сложном положении, чем любой муниципальный руководитель в Лос-Анджелесе.
– Только не будем торопиться с выводами, – проворчал он.
Перемена точки зрения меня не удивила; всякий раз, когда произносится слово «серийный», когда речь заходит о нескольких преступлениях, расходы моментально увеличиваются, иногда в геометрической прогрессии. Но его позиция вызывала по меньшей мере раздражение.
– Однако у меня нет других версий. Есть вполне определенная схема, многократно повторяющаяся здесь, в Лос-Анджелесе. Если бы преступник похищал случайно встретившихся ему детей, то среди них обязательно оказались бы латиноамериканцы и афроамериканцы. Вы и сами заметили систему, в противном случае не стали бы передавать мне дела Доннолли. А теперь вам почему-то это не нравится.
Фред нахмурился.
– Тут вопрос не в том, нравится мне что-то или нет, Дунбар, просто я должен управлять процессом. А это совсем не просто.
– Я знаю. Но в нашем деле нельзя рассчитывать на простые решения.
– С этим не поспоришь.
Он принялся постукивать пальцами по столу, взвешивая варианты. В результате его выбор меня не порадовал.
– У тебя есть фотографии пропавших детей?
Он хотел получить дополнительные доказательства.
– Да, в делах.
– Давай положим их рядом.
На это потребуется немного времени.
– Дайте мне минут тридцать.
– Ты можешь заниматься этим целый день. У меня есть кое-какие дела, и я вернусь в участок примерно в четыре тридцать.
– Меня здесь уже не будет.
– Ладно, тогда встретимся завтра.
Он надел очки для чтения, взял со стола какие-то бумаги и сделал вид, что очень занят. Тем самым Фред давал понять, что мне пора уходить, что я и сделала, с трудом удержавшись от язвительных слов, которые норовили сорваться с языка.
Мне обошлось это в еще один ленч – платить пришлось из собственного кармана, но я была рада, что Эррол Эркиннен согласился уделить мне время. Я предупредила его всего за час.
Глаза Дока широко открылись, когда я рассказала ему, почему захотела еще раз с ним встретиться. Слово «серийный» выводит игру на другой уровень. Реакция Эркиннена была такой бурной, что мне стало немного не по себе. Вылитый Галилей, только что открывший комету: о таком событии мечтают, но случается оно крайне редко.
– Серийный похититель, детектив. Очень интересно. Расскажите, почему вы так думаете.
– Цепочка жертв в целой серии нераскрытых дел. До сих пор их не удавалось связать воедино. Дело, по которому я обращалась к вам вчера – исчезновение Натана Лидса, – стоит в цепочке последним. Однако первые похищения предполагаемой серии начались несколько лет назад. Так что, если я не ошибаюсь, мы имеем дело с преступником, который давно этим занимается и продолжает представлять угрозу для общества. Я получила два последних дела Терри Доннолли, поскольку Фред Васка решил, что они похожи на дело Натана, а потом, когда стала искать похожие преступления, – я бросила ему на стол копии полученных факсов, – вот что я получила в ответ на свои запросы. Множество похожих расследований, которые зашли в тупик, детективы не знают, что делать дальше.
Он взял стопку, словно пытался оценить ее вес.