– Пожалуйста, мэм, ответьте мне. Я уверен, что ваш сын жив, и я могу помочь вам с ним встретиться.
Миссис Фиск уставилась в пол, выложенный черно-белыми изразцами.
– После Ватерлоо я получила письмо от Уилли с описанием обстоятельств гибели Уоррена. Письмо было пронизано горечью. Сын упомянул, что полк герцога распущен и что он вскоре вернется домой. Но через два месяца я получила письмо от доктора, а также свидетельство о смерти Уильяма. Он умер, заразившись… чем-то опасным на поле боя.
– Ваш сын хотел, чтобы вы считали его мертвым. Как вы думаете, в чем причина?
Впервые за все это время миссис Фиск утратила сдержанность. Чуть не плача, она пролепетала:
– Н-не… знаю, сэр.
«Похоже, Фиск стремился вскарабкаться как можно выше, поэтому не хотел, чтобы мир узнал правду о его матушке, экономке лорда-отшельника», – подумал Тристан.
Причем миссис Фиск явно дала сыну хорошее образование. Манеры и произношение Уильяма были таковы, что в иных обстоятельствах его можно было принять за аристократа.
– Так вот, миссис Фиск… – Тристан улыбнулся, – могу вас заверить, что ваш сын вполне здоров и живет в Лондоне.
Но к несчастью, этот человек нарушал закон. Он явно каким-то образом воровал деньги у Гарета. А доктор Макалистер?.. Может, и он участвовал в обмане?
Тристану хотелось немедленно уйти, вскочить на коня и скакать прямо в Лондон, но он сдержался.
– Радостно… слышать, что он жив, – пробормотала наконец миссис Фиск. И сейчас казалось, что она возмущена и расстроена. Что ж, ничего удивительного… Что это за сын, который в течение восьми лет заставляет мать думать, что он мертв?!
– Вы сохранили его последнее письмо, мэм, а также свидетельство доктора?
В темных глазах женщины промелькнуло недоумение.
– Разумеется, сохранила. А как же иначе?..
– Не хотелось бы показаться навязчивым… Но не могу ли я их увидеть?
– Да, разумеется. – Женщина поднялась на ноги. – Я вскоре вернусь, милорд.
Миссис Фиск ушла, но Тристан слышал, как она остановилась в коридоре, чтобы тихо с кем-то поговорить. Вскоре в комнату ворвалась бледная стройная молодая женщина в пышном чепце горничной.
– Это правда? – спросила она. – Уилли жив?
Тристан поднялся и проговорил:
– А с кем имею честь?..
Женщина неловко присела.
– Ах, простите, милорд. Я Кэтрин Фиск, сестра Уилли.
– Понятно. Да, Кэтрин, ваш брат жив.
Горничная прижала руки к вздымавшейся груди, а ее и без того бледное лицо побелело как снег. Очевидно, она не совсем поверила матери, поэтому сейчас стояла, словно громом пораженная. И вдруг покачнулась, так что Тристан едва удержал ее от падения.
– Хотите присесть? – спросил он.
– Да, сэр… – выдохнула она. – Полагаю, что так.
Тристан подвел ее к стулу, и она уселась, сложив руки на коленях.
– Ах, поверить невозможно! Уилли жив!
– А вы младше или старше Уильяма?
– Младше на пять лет, милорд.
– Что вы помните о брате?
– Все, сэр.
– Расскажите о нем, пожалуйста.
– Они с Уорреном были неразлучны. Как две горошины из одного стручка. Тогда они были конюхами, и никто не мог их различить. Иногда им даже удавалось одурачить маму, – с улыбкой добавила Кэтрин.
– А где ваш отец?
Кэтрин нахмурилась.
– Он бросил маму, когда мы были совсем маленькими. Поэтому мы всегда будем благодарны лорду Дебюсси за то, что взял нас в свой дом. Никто, кроме него, не хотел видеть в доме прислугу с тремя детьми. Но лорд Дебюсси не возражал – наверное, потому, что его жена была бесплодна. А теперь у нас есть Реджинальд… – Сообразив, что наболтала слишком много, Кэтрин зажала рот ладонью.
– Понятно, – кивнул Тристан. – Так вам здесь хорошо?
– Видите ли, дядя мамы был баронетом, но мы никогда его не видели, потому что родители лишили ее наследства и выгнали из дома, когда она вышла за папу. Они предупреждали ее… и, похоже, были правы.
– Возможно, – согласился Тристан.
– Но, – продолжала Кэтрин, – хотя мама всегда говорила, что должность экономки недостойна ее, она все же не слишком расстраивалась. Мы не голодали, а лорд Дебюсси и его жена были к нам очень добры, даже к мальчикам, которые стали ужасными озорниками. Когда же они выросли, лорд Дебюсси, большой патриот, подарил им лейтенантские патенты.
«Весьма великодушно с его стороны. Слишком уж великодушно». Теперь он был уверен, что во всей этой истории явно что-то не так.
– Да, верно, – улыбнулась Кэтрин. – Лорд Дебюсси щедрый человек. Именно поэтому мы остались здесь, когда он заболел.
– Он болен?
– Да, сэр. Какой-то ужасной болезнью, от которой гниют легкие. Доктор говорит, что это будет чудо, если он проживет еще хотя бы год.
– А каковы ваши планы? Что вы собираетесь делать после смерти лорда?
– Поместье перейдет к его дальнему родственнику, которого мы ни разу не видели. Но мама говорит, что он оставил нам обеим пенсии, а Реджи получит доход.
– А как насчет Уильяма? Вы имеете хоть малейшее представление о том, почему он солгал вам и вашей маме относительно своей смерти?
– Не знаю, милорд. Но если Уоррен действительно погиб при Ватерлоо, Уилли, должно быть, очень тяжело это воспринял.
– Уоррен действительно погиб при Ватерлоо, – подтвердил Тристан. – Я сам видел списки.
Кэтрин со вздохом кивнула, но тут же просияла.
– Это действительно Божье благословение, что один из моих братьев жив! Скажите, он многого добился в Лондоне? Уилли и Уоррен всегда расхаживали по поместью с палками, притворяясь, что они самые шикарные денди, когда-либо гулявшие по улицам Мейфэра. – Снова улыбнувшись, Кэтрин спросила: – Значит, Уилли теперь настоящий джентльмен?
– Помолчи, Кэтрин! – раздался голос с порога.
Обернувшись, Тристан увидел неодобрительно взиравшую на дочь миссис Фиск с письмами в руке. Он снова поднялся.
– Прости, мама, – пробормотала Кэтрин, опустив глаза.
– Оставь нас! – приказала миссис Фиск.
Молодая женщина встала и снова неуклюже поклонилась.
– Рада была познакомиться, сэр, – сказала она и тут же вышла.
Миссис Фиск закрыла дверь и протянула письма.
– Вот они, сэр.
Тристан взял пакет и вернулся на прежнее место. Экономка тоже села, пристально глядя на гостя.
– А это правда, что лорд Дебюсси приобрел патенты для обоих ваших сыновей? – спросил Тристан.