Он даже не застелил постель.
Адрианна слышала боль утраты в его голосе, но сейчас воочию увидела ее. Уайт даже не смог поправить простыни. Он не просто ничего не изменил, он ни до чего не дотронулся. Или дотронулся… Подушка была чуть примята.
Уайт проследил за ее взглядом.
— Я иногда лежал здесь и думал о ней. Давно этого не делал.
— Как давно?
— Не знаю… может, год. Закрыл дверь после первой годовщины. Слишком тяжело было ходить мимо каждый вечер и вспоминать, как я читал ей на ночь. Она обычно влюблялась в какую-нибудь историю и хотела слушать ее каждый вечер неделями, пока не запоминала наизусть. И она любила этого мишку. — Он кивнул на коричневого медведя на кровати. — Назвала его Бурым Мишкой.
— Очень креативно, — сухо заметила Адрианна.
Уайт ухмыльнулся:
— Я знаю. Мы придумывали кучу других имен, но ни одно не прижилось. Он так и остался Бурым Мишкой. Стефани не ложилась спать без него. Засыпая, терла его блестящий нос. Дженнифер знала, что она его обожает, но ей было наплевать. Забрала ребенка без любимой игрушки. Уверен, Стефани плакала не одну неделю. — Он поджал губы. — Джен должна была хотя бы прихватить этого медведя. Неужели было так трудно?
— Может, она купила Стефани другого?
— Невозможно просто заменить что-то или кого-то любимого.
Адрианна поняла, что он уже говорит не о медведе, положила ладонь на его предплечье, почувствовала, как затвердели его мышцы, и ей захотелось облегчить его гнев.
— Уайт, мне очень жаль. Даже представить не могу, через что вам пришлось пройти. Стефани здесь повсюду. Ее любимые вещи, игрушки, рисунки, одежда… Все так реально.
— Слишком реально. Поэтому я и перестал сюда заходить. — Уайт судорожно вздохнул. — Я ничего здесь не изменил, потому что, когда Стефани вернется, не хочу, чтобы она подумала, будто я продолжал спокойно жить без нее… Но может случиться, что Стефани даже не понравится эта комната. Она же будет намного старше. Кто знает, захочется ли ей всего розового?
— Так перекрасите стены и смените мебель. Это легко.
— Да, конечно. А если она вообще не захочет здесь остаться?
Теперь в его глазах светился настоящий страх. Он боялся не только того, что не найдет свою дочь, а был в ужасе от того, что, когда найдет, окажется ей ненужным.
— Она непременно захочет вернуться домой.
— Два года ее дом был где-то в другом месте. Я думаю обо всех праздниках, днях рождения, что она провела без меня, обо всем, чему научилась, о местах, где побывала. Дженнифер могла снова выйти замуж. Может, у Стеф есть отчим или еще хуже… вереница случайных мужчин Джен…
Адрианна вскинула руку.
— Прекратите. Вы сведете себя с ума, представляя всевозможные сценарии.
— Слишком поздно. Я уже пережил их все. Вы можете честно сказать, что моя тревога необоснованна?
— Нет. У вас есть причины тревожиться, но это не принесет вам ничего хорошего. Одно я прочно усвоила в детстве: у тебя есть то, что есть, и приходится с этим жить. Бессмысленно думать о прошлом или будущем. Единственное, что имеет значение, — это время, в котором живешь. Выживаешь, наслаждаешься, любишь. У тебя есть только твои чувства. Вот так.
— Вам легко говорить, у вас нет детей. Вы не знаете, что такое потерять ребенка. Я справился бы с чем угодно, что случилось бы со мной, но Стефани я должен был защищать. Это была моя работа.
До Адрианны наконец дошла истинная причина его страданий. Уайт — полицейский, прирожденный защитник, но он не сумел защитить человека, которого любил больше всех на свете.
— Вы обязательно ее вернете и потихоньку начнете справляться с проблемами. Она маленькая девочка. Вы еще долго будете нужны ей.
— Ожидание меня убивает. Календарь стал моим врагом, дни тикают, как часы. Я одновременно хочу и остановить время, и гнать его до того момента, когда верну Стефани.
Адрианна сочувственно улыбнулась ему.
— Что бы ни случилось, Уайт, я с вами. Я помогу вам всем, чем смогу.
— Это много для меня значит. Очень многие уже сдались.
— Теперь к вашим услугам мой свежий энтузиазм и мой свежий взгляд. Кстати, у вас есть фотографии Дженнифер? Мне бы не помешало знать, как она выглядит.
— Да, у меня есть ее фотографии.
Ему вовсе не хотелось показывать Адрианне фотографии бывшей жены, но он проводил ее в гостиную, открыл ящик стола.
— Вот, смотрите. — И с этими словами снова исчез в глубине квартиры.
Адрианна опустилась на колени и увидела стопку фотографий в рамках, явно прежде украшавших квартиру. На первой фотографии рядом с двухлетней малышкой сидела красивая молодая женщина. Дженнифер и Стефани, две великолепные блондинки с делаными улыбками, в похожих нарядах. Типичный снимок из фотоателье в торговом центре.
Вторая фотография оказалась свадебной, и на ней Дженнифер в роскошном свадебном платье с очень длиным шлейфом выглядела гораздо счастливее. На заднем плане виднелся шикарный особняк и конный экипаж, украшенный белыми цветами.
— Обалдеть, — пробормотала Адрианна, откидываясь на пятки, и изумленно уставилась на следующую фотографию. Уайт в смокинге держал на руках новобрачную. Красивая пара просто светилась счастьем. Дженнифер смотрела на Уайта с восхищением, словно он был единственным мужчиной на свете. В то мгновение они явно сильно любили друг друга.
Отложив фотографию, Адрианна быстро перебрала остальные. Счастье Дженнифер, похоже, угасало с каждым прошедшим годом.
— Вы закончили? — резко спросил Уайт, останавливаясь в двух шагах от нее.
Адрианна убрала фотографии в ящик.
— Странно, что вы все это храните.
— В первую неделю разбил несколько штук. Здорово порезал руки. Пришлось накладывать швы в больнице. К тому времени, как я вернулся, мама и сестра спрятали все фотографии Дженнифер и убрали осколки. Я несколько месяцев не знал, что фотографии в этом ящике. Поехали!
Переодевшись в своей квартире в джинсы и свитер, Адрианна предложила идти в ресторан пешком. С парковками в Норт-Бич было туго, особенно в субботний вечер, и Уайту еще повезло, что он нашел свободное место в ее квартале.
У «Винченцо» они оказались в начале двенадцатого, и Адрианна уже сожалела о своем решении. Проблемы Уайта отвлекли ее от собственных страхов, но возвращение на место, где разрушилась ее жизнь, оказалось болезненным. Идя по темному проулку за рестораном, мысленно шарахаясь от грозных теней, возвращающих к ночи двухмесячной давности, она ощущала приближение приступа паники.
Словно прочитав ее мысли, Уайт обнял ее за плечи.
— У вас получится. Это просто проулок. Здесь никого нет и ничего не происходит.