— Похожа на Стефани, правда?
Уайт смотрел на экран, пытаясь сглотнуть комок, закупоривший горло.
— Более-менее.
— Она старше, и волосы темнее, — у Джоша включился профессиональный навык любую непроверенную гипотезу подвергать сомнению и хладнокровно анализировать. Полицейский всегда должен контролировать ситуацию, нельзя подчиняться чувствам.
— Мы два года ее не видели, и кто знает, что Джен сотворила с ее волосами? — Уайт мертвой хваткой вцепился в «ниточку» и начал разрабатывать версию.
— Но зачем Дженнифер привозить Стефани в Сан-Франциско? Она же должна понимать, что ты все еще ищешь девочку. И у тебя здесь полно поддержки и возможностей. Нелогично. — Джош был неумолим.
— Джен никогда не отличалась логикой поведения.
— Я бы еще понял, если бы она пряталась в Лос-Анджелесе, где выросла, где живут ее родители. Кто-то же снабжает ее деньгами, покрывает, и родители — наиболее вероятные подозреваемые.
Да, родители Джен приняли сторону дочери, но что тут странного? Они же и избаловали своего единственного ребенка, свято веря, что она идеальна во всех отношениях, а проблемы дочкиного брака считали полностью виной мужа.
— Том месяцами следил за родителями Джен, — Уайт отметил работу своего частного сыщика. — Он ни разу не заметил, чтобы они связывались с Дженнифер, и не нашел никакого денежного следа. Я не знаю, кто помогает ей выживать, но не похоже, что это достопочтенные пенсионеры Грег и Венди Миллер.
— Ну, я все равно сомневаюсь, что Джен здесь. Если честно, я даже не был уверен, стоит ли показывать тебе это видео. Сколько было ошибочных опознаний? Мы видели Стефани во множестве маленьких девочек, и ни одна из них не оказалась ею. Вдруг это снова ложный след? Честно говоря, я бы сам на твоем месте не выдержал, приятель.
Все, что сказал Джош, звучало вполне разумно. В возвращении Дженнифер и Стефани в Сан-Франциско нет никакого смысла, и девочка, выхваченная камерой слежения, не точная копия его дочери, но от ее взгляда у него внутри все сжалось. Он должен отработать эту версию, даже если зацепка окажется такой же бесполезной, как и другие.
— Даже не думай скрывать от меня информацию, которая хоть с минимальной вероятностью может оказаться важной, — загромыхал Уайт. — И не волнуйся за меня. Только Стефани имеет значение. Можешь распечатать для меня этот кадр? Я загляну в винный магазин, кто знает, вдруг продавцу что-то известно об этих детях.
— Сказано — сделано. — Джош протянул фотографию. — Я бы пошел с тобой, но мне еще нужно допросить свидетеля.
— Ничего, сам схожу, — пробормотал Уайт. — У меня сейчас нет ничего срочного.
Джош предостерегающе взглянул на друга.
— Старайся, чтобы капитан тебя не видел и ничего подобного не слышал. Ты уже довел его до ручки.
Уайт не питал никаких иллюзий насчет отношения к себе капитана. Вначале босс щедро давал выходные и смотрел сквозь пальцы на то, что Уайт использует для поисков дочери ресурсы полицейского департамента и злоупотребляет рабочим временем. Однако в последнее время нагрузка на личный состав сильно увеличилась, и капитан предупредил, что хотя он по-человечески его понимает и сочувствует, но если Уайт и дальше будет постоянно отпрашиваться и «гоняться за призраками», то ему придется выйти в отставку.
— Ты не забыл о завтрашней помолвке Саммер? Придешь на вечеринку? — спросил Джош, откидываясь на спинку стула и потягиваясь. — Я бы пошел с удовольствием, но должен работать.
— Поживем — увидим, — неопределенно ответил Уайт. — Там будет столько народа, что сестра и не заметит моего отсутствия.
— Еще как заметит, и ей будет тебя недоставать, как и всей твоей сумасшедшей родне. Давай развеемся, приятель, исключительно чтобы не терять хватку, конечно, — подчеркнул Джош.
Те же самые аргументы Уайт слышал и от матери, и от отца, и от брата, и от сестры. Два года — слишком долгий срок для бешеного спринта к финишной черте, которая отодвигается все дальше и дальше, но он не представлял, как жить иначе. Каждый раз, задумываясь о чем-то другом или ловя себя на улыбке или смехе, он испытывал чувство вины. Он не мог жить без своего ребенка.
— Подумаю. Пусть уж моя бестолковая сестренка Саммер будет счастлива — этот Рон вроде хороший парень, но кто знает, как у них сложится? Моя Дженнифер тоже до свадьбы была красавицей, — кто ж знал, что она превратится в чудовище?
— Да-а, — сочувственно протянул Джош. — На вашей свадьбе она была такой милой. Смотрела на тебя снизу вверх с восхищением и буквально таяла в руках, как будто ты единственный мужчина в мире. Я тебе даже завидовал.
— Благодари бога, что пронесло. Женитьба на ней была огромнейшей ошибкой в моей жизни, и не сомневаюсь, что Джен чувствует то же самое. Как только отзвенел марш Мендельсона, начались тяжелые будни, которые были похожи на непрекращающийся кошмар.
— У нее были завышенные ожидания. После сказочной свадьбы с запряженной лошадьми каретой и тысячью идеальных роз семейная жизнь показалась блеклой и скучной, твоей женушке не хватило задора.
— Вот именно. Поэтому, когда Саммер объявила о своей помолвке, я предложил ей обвенчаться тайно или расписаться в ратуше и никакой пышной свадьбы. Речь ведь идет не об одном дне, а обо всей жизни. Но Саммер молода и упряма, она тоже хочет красивую свадьбу. Как будто мой пример ничему ее не научил. — Уайт помолчал и сменил тему: — Я свяжусь с тобой позже. Надеюсь, с хорошими новостями.
Ведя машину через город к винному магазину в Норт-Бич, Уайт машинально разглядывал улицы, задерживаясь взглядом на женщинах и детях. Это вошло у него в привычку, особенно когда он проезжал мрачный район Тендерлойн, как магнитом притягивавший наркоманов и наркодилеров. В свое время его благоверная летела сюда, как мотылек на пламя свечи.
Поначалу Уайт поверить не мог, что его жене, выросшей в приличной богатой семье и учившейся в дорогой частной школе, взбредет в голову и хватит смелости отправиться в одиночку в район с такой дурной славой. Но, может, он должен был предвидеть неприятности, ведь Джен всегда цеплялась за кого-то, искала заботы и опеки, бежала от любой реальности, которая ей не нравилась, и, наконец, нашла идеальный способ забвения в постепенно растущей горке болеутоляющих, ставших ее лучшими в мире друзьями. И вскоре выяснилось, что кайф заменил ей смысл жизни.
Только из-за дочери Уайт старался сохранить свой брак и только из-за нее в конце концов подал на развод. В жестокой бракоразводной битве Дженнифер пустила в ход грязную ложь, но он добился единоличной опеки над Стефани. Правда, он считал важным участие матери в воспитании дочери и великодушно предоставил Джен право на посещение ребенка, тем более что она согласилась лечь в клинику на реабилитацию.
Он думал, что жена переосмыслит ситуацию, постепенно выздоровеет и хотя бы отчасти снова станет той красавицей с ямочками на щеках, в которую он влюбился. Однако его заблуждение дорого ему обошлось. Именно в один из тех визитов Дженнифер забрала Стефани и сбежала. И скрывается вот уже два года, а он до сих пор не может понять, как ей удалось исчезнуть совершенно бесследно.