Будучи еще совсем молоденькой, она заставила себя пристально взглянуть на собственную жизнь, на свою семью и ее образ жизни. Она хорошо помнила, как вырезала картинки из журналов — красивые особняки, модные рестораны, светские приемы. Она составляла список того, что хочет получить в жизни, и следовала ему. Она хотела получить образование, когда многие друзья отказались от этой мысли, она брала любую работу, даже грязную, чтобы заработать деньги на учебу в колледже, она всегда была нацелена на успех. Она добилась положения, при котором могла встретить Дэвида на вечеринке, выйти за него замуж, проложив себе путь в бизнес Хатуэев. Все шаги она совершала в соответствии с точным планом. И вот она больше не Вики Симински, она Виктория Хатуэй, и никто никогда не сможет отнять это у нее.
Виктория снова подумала о Дэвиде. Он отложил свою очередную поездку в Китай, когда эта старая женщина обнаружила статуэтку дракона у себя на чердаке. Дэвид никогда не откладывал поездки, а это означало только одно: дракон особенный. Она не знала, чем он отличается от любого другого артефакта, явившегося на свет, но, видимо, есть нечто, сообщавшее ему особую цену. Дэвид что-то знал о драконе, чем не счел нужным поделиться с ней, и этой не нравилось. Не нравилось и то, что его не было в офисе весь день.
Стук в дверь спальни прервал ее мысли. На мгновение тихий стук напомнил ей о других случаях, когда одиночество становилось слишком острым и Дэвид подходил к двери. Дрожь пробежала по ее позвоночнику. Что она сказала бы, если бы он пришел к ней сегодня вечером?
Постучали снова, а затем она услышала голос дочери:
— Мама, ты не спишь?
Пейдж. Не столько разочарование, сколько гнев почувствовала Виктория. Да не нужен ей Дэвид! У нее есть все, что она хотела в жизни.
— Входи, — откликнулась она. — Что ты тут делаешь так поздно? — добавила она, когда Пейдж вошла в комнату. Дочь была в кроссовках, в облегающих синих леггинсах и короткой спортивной куртке. — Что происходит?
— Я приехала прямо из тренажерного зала, — объяснила Пейдж. — Прости, что так поздно, но мне нужно с тобой поговорить.
— Почему? Что случилось? И ты знаешь, что можешь тренироваться здесь, в доме. В тренажерном зале внизу современные снаряды и никаких сторонних глаз.
— Мне нравится заниматься рядом с другими людьми. Это вдохновляет.
— Там такая антисанитария. Все тренажеры потные после других. Бог знает что можно подцепить.
— Я все вытираю полотенцем, но я пришла поговорить не об этом. — Пейдж села в кресло рядом с кроватью. — Ты видела папу сегодня днем или вечером?
— Нет. — Виктория взяла щетку и провела ею по волосам, наблюдая за Пейдж в зеркале. Ее дочь грызла ногти, малоприятная привычка, с которой Виктория не смогла справиться. Она вспомнила, как красила руки Пейдж противным на вкус черным лаком, чтобы стало ясно, сколько раз она засунула пальцы в рот. Это сработало на некоторое время, но не избавило от дурной привычки навсегда. Чему она удивляется? Пейдж многое переняла от отца.
— Папа не пришел на важную встречу во второй половине дня, — сказала Пейдж. — Его сотовый не отвечает на звонки, и никто, кажется, не знает, где он, даже Джорджия. Мне пришлось успокаивать владельцев дракона, они кричали и требовали — я так разнервничалась, что пришлось снимать раздражение в фитнес-клубе.
Виктория поджала губы. Ей было неприятно слышать, что секретарь Дэвида знает о передвижениях мужа больше, чем она. Но ей не особенно хотелось тратить время и следить за ним, поэтому неважно.
— Не могу представить, где он, — пробормотала Пейдж.
Виктория уловила тревожную нотку в голосе дочери и попыталась отмахнуться — ее это не касается. Пейдж с рождения беспокойная девочка. Необъяснимое отсутствие Дэвида ничего не значит, абсолютно ничего. Он частенько пропадал куда-то. Она потратила слишком много времени, ожидая появления мужа там, где он обещал быть. Все, что она получила в итоге — лишние морщины на лице.
— Он появится. Он часто так делает. Рано или поздно появится.
— Дело не только в папе. — Пейдж сделала паузу. — Дракон тоже исчез.
Рука Виктория замерла в воздухе, не коснувшись головы.
— Дракон, которого он так стремился заполучить?
— Да, но он не оценил его и не сделал предложения владельцам. Папа, должно быть, унес его куда-то. Миссис Делани очень терпеливый клиент, чего не скажешь о ее внуке. Если завтра папа не вернет дракона в магазин, мистер Макалистер доставит нам серьезные проблемы.
Виктория почувствовала, что закипает. Это будет ужасная антиреклама для магазина! Чертов Дэвид! Он никогда не думает о последствиях, он сразу действует.
— Где он, как ты думаешь? — спросила Пейдж.
У Виктории возникло одно неприятное предположение, но она не хотела высказывать его дочери.
— Я подумаю, где его можно найти. — Она отложила щетку и встала. — Не лучше ли тебе пойти домой, а я займусь поисками твоего отца?
Пейдж встала, но не спешила уйти.
— Как ты думаешь, может мне стоит поговорить с дедушкой?
— Нет, только не это. Почему тебе вообще пришло это в голову? — раздраженно спросила мать.
— Может быть, он и папа…
— Нет, нет и нет. Твой отец и дед не доверяют друг другу, ты сама это знаешь. И давай-ка не будем создавать проблемы. Отец появится, такое случается не в первый раз. Совершенно незачем расстраивать Уоллеса. — Ее свекор тяжелый человек, он всегда отыскивал причины, чтобы поставить ее на место, напомнить ей, что она никогда не сможет справляться с делами в магазине так, как он.
— Думаю, ты права. Ты никогда не волнуешься о папе? — медленно проговорила Пейдж.
— А он когда-нибудь беспокоился о нас? — Виктория знала, что ее слова больно ранят Пейдж, и пожалела, что произнесла их. Она не собиралась огорчать дочь, но иногда это казалось неизбежным. Пейдж разочаровывалась в отце время от времени, но никогда не видела его в истинном свете.
— Ты права, — согласилась Пейдж.
— Ну, о тебе он, конечно, думает, волнуется, — поправилась Виктория. — Ты для него очень важна. И для меня. Поскольку ты здесь, я хотела поговорить с тобой еще кое о чем.
Пейдж насторожилась.
— О чем?
— О Мартине. Его мать говорит, что он безумно влюблен в тебя.
— Мартин никогда не теряет разума, — фыркнула Пейдж. — Мы знаем друг друга много лет.
— Но все изменилось между вами в последние месяцы, разве нет?
— Ну… мы появились вместе на людях несколько раз. — Пейдж пожала плечами. — Шестилетняя разница в возрасте не так уж велика, но это не значит…
— Шесть лет — чепуха. И едва ли стоит напоминать тебе, что ты не становишься моложе. Все твои подруги уже замужем или вот-вот выйдут. Свадьба Синтии Маколи через две недели. Разве это не пятая или шестая свадьба, на которой ты будешь подружкой невесты?