Не робкого десятка был и Маршал Советского Союза Григорий Иванович Кулик. В 1938 году в разгар террора Д.Г. Павлов, Г.И. Кулик, Г.К. Савченко и П.С. Аллилуев написали письмо Сталину с настоятельным требованием прекратить репрессии против армии. «Эта четверка даже представила проект решения Политбюро ЦК ВКП(б) по этому вопросу» (О.Ф. Сувениров Трагедия РККА 1937-1938. М., 1998. С. 334).
И дело свое Кулик и Павлов знали.
Четыре предвоенных года, с мая 1937 по август 1941 года, Кулик возглавлял артиллерию Красной Армии. В принципе почти все, с чем Красная Армия прошла всю войну и завершила ее в 1945 году, было принято на вооружение именно в этот период. А именно: 76-мм пушка УСВ, 122-мм гаубица М-30, 152-мм гаубица М-10, 152-мм гаубица-пушка МЛ-20, 210-мм пушка Бр-17, 280-мм мортира Бр-5, 305-мм гаубица Бр-18, 25-, 37-, 76— и 85-мм зенитные пушки, 50-, 82-, 107— и 120-мм минометы, реактивные установки залпового огня БМ-8 и БМ-13. Можно найти множество недостатков у Кулика, можно обзывать его какими угодно словами, но артиллерия Красной Армии была лучшей в мире. Такого маршала не было ни в Германии, ни в Великобритании, ни в США, ни во Франции, ни в Италии, ни в Японии. У нас во главе артиллерии «идиот», зато артиллерия хорошая. А там гении. Только практически у всех гениев перед Второй мировой войной — громкие «научно обоснованные» заявления об «отмирании артиллерии», глубокая недооценка полевой артиллерии, если не полное отрицание ее роли.
Начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Ф. Гальдер в своем рабочем дневнике 2 февраля 1941 года записал то, что ему было известно о советской артиллерии: матчасть устарела. 22 июня 1941 года германская армия нанесла внезапный удар по Советскому Союзу, и мнение Гальдера о советской артиллерии быстро изменилось. Запись в том же дневнике на ту же тему 12 июля 1941 года: «Эффективность снарядов хорошая, моральное действие сильное. Много новейших, неизвестных нам до сих пор артсистем». Вот признание заслуг Маршала Советского Союза Г.И. Кулика.
Пушки и гаубицы, которые Красная Армия имела в начале войны, ни Японии, ни Германии, ни США, ни Британии не удалось ни создать, ни скопировать до конца войны. Главный советский артиллерист не просто обеспечил вооружение Красной Армии лучшей в мире материальной частью в соответствующих количествах, но сумел это сделать так, что германская разведка не заметила ни разработки, ни испытаний новых советских артсистем, ни массового их внедрения в производство, ни перевооружения советской артиллерии на новейшую материальную часть.
А танковыми войсками до 1940 года командовал Павлов. При нем был принят на вооружение лучший в мире легкий плавающий танк Т-40, лучший танк всех времен и народов Т-34, лучший тяжелый танк мира КВ.
И не надо говорить, что танки проектировали конструкторы, а Павлов присутствовал при процессе. Не надо заявлять, что танки принимали на вооружение не благодаря, а вопреки Павлову. На этот счет тоже есть весомые свидетельства.
Слово Герою Социалистического Труда члену-корреспонденту Академии наук СССР Василию Семеновичу Емельянову. Перед войной он был начальником Главного управления по производству брони. После расстрела Павлова он мог бы себе лично приписать идею создания танков с противоснарядным бронированием. Но он этого не сделал.
Емельянов пришел к идее создания танков с противоснарядным бронированием, а независимо от него к такому же решению пришел Павлов. И не только пришел, но и добился поддержки Сталина в этом вопросе.
Емельянов рассказывает:
"Я вновь поднял вопрос о новых танках с тяжелой броней, защищающей от обстрела снарядами.
— Создать такие танки нелегко, но если ты поможешь, то мы могли бы быстро приступить к работам.
Павлов усмехнулся и сказал:
— А я ведь тоже не лыком шит. — Он вынул из своего несгораемого шкафа листок бумаги и протянул мне. — Вот смотри.
На короткой записке о необходимости начать разработку тяжелых танков было начертано: «Я — за. Сталин» (В.С. Емельянов. На пороге войны. М., 1971. С. 82).
В первой половине ХХ века переход от противопульного к противоснарядному бронированию был единственно возможным направлением развития танков, понятно, кроме плавающих. Глядя из XXI века, приходится удивляться: неужто кто-то сомневался? Неужели тогда это не всем было понятно? С высоты нашего знания трудно вообразить сомнения танкостроителей того времени. Однако в тридцатые годы ХХ века эту идею надо было пробивать ледоколом через скованный льдами океан непонимания. В Германии генерала, равного Дмитрию Григорьевичу Павлову, не нашлось. Эту идею не отстояли, да и не пробовали отстоять ни Гудериан, ни Гот, ни Манштейн. Ни один германский генерал не мог после войны похвалиться тем, что перед войной добыл бумагу с резолюцией: «Я — за. Гитлер».
И в США до этого никто не дошел. И в Японии. И в Италии. Не было там генералов таких, как наш Дмитрий Григорьевич Павлов. Робкие попытки делались в Великобритании, но по большому счету они завершились провалом. «Матильда» имела хорошую броню. Но пушка на ней — 40-мм. На советском самом «устаревшем» легком танке Т-26 стояла более мощная пушка. Кроме того, «Матильда» могла идти только по ровной местности и скатываться с горочки. На подъем у нее не хватало сил.
Шутка британских танкистов начального периода Второй мировой войны: как назвать «Матильду» на вершине холма?
Ответ: чудо!
Но британским генералам было не до шуток. Колонны танков «Матильда» приходилось сопровождать колоннами тягачей, назначение которых — тянуть «Матильды» на подъемах. Всем, кто этим вопросом интересуется, настоятельно рекомендую книгу Fletcher D. The Great Tank Scandal: British Armour in the Second World War. London, HMSO, 1989.
Не лучше был и британский танк «Черчилль». Броня была мощной, почти как на советских танках. Но разница заключалась в том, что броневые плиты советских танков сваривали и получалась практически монолитная коробка. При этом линии швов были прочнее самой брони. Британская технология того времени до этого не дошла. Поэтому на стальной каркас из уголков заклепками крепили стальные листы, а к ним на болтах привинчивали броневые плиты, которые между собой ничем не соединялись. Несмотря на мощную броню, корпус был хлипким. При достаточно сильных ударах броневые плиты «держали снаряд», но корпус расшатывался. А бывало, что броневые плиты просто отваливались. Пушка «Черчилля», особенно на первых вариантах, была анекдотически немощной. И двигатель тоже. Уинстон Черчилль шутил: «У танка, носящего мое имя, недостатков больше, чем у меня самого».
Двигаться в горку для «Черчилля» было страданием.
Кстати, это один из главных аргументов против танков с тяжелой броней. Расчеты западных специалистов показывали, что танк с противоснарядным бронированием на пересеченной местности действовать не сможет. Что от него толку, если он с горочки катится, а в горку его надо тащить на аркане?
Т-34 этим не страдал. "Мне очень нравилась конструкция танка Т-34. Во время испытаний водитель одного из этих танков повел машину к холму с очень крутым склоном. Я стоял с Ворошиловым и видел, как он забеспокоился.