Тонкий, гибкий солдат Плетка вывернулся и из этого переплета. Его первого от группы отбили и погнали к реке, на которой уже тронулся лед. Думали к берегу прижать. Но он сбросил куртку, бросил автомат и поплыл между льдин. Вертолет за одним не послали, а собаки в воду не пошли: не дурные. Через четыре дня он пришел в казармы своего батальона, вконец отощавший, в темно-синей милицейской шинели. Украл.
За это Плетке было пожаловано сержантское звание и пятнадцать суток отпуска. Вообще таких ребят в батальоне немало. По одному они возвращаются в батальон на сломанных лыжах, в изорванных куртках, иногда с кровавыми ранами.
Нашу группу захватили в глубоком овраге, отрезав все пути.
Нас привезли в казармы полка МВД. Встретили, как старых друзей. Выпарили в бане, накормили, дали сутки отоспаться. Для захваченных групп была заранее освобождена одна казарма, и санитарная часть полка работала только на нас.
В бане солдаты МВД на нас с уважением и таким испугом смотрят: скелеты.
— Тяжкая вам, братишки, служба выпала.
Не спорим. Тяжкая. Да только каждый год в Спецназе за полтора года службы учитается. Прослужи десять лет — пятнадцать запишут. Соответственно с этим и по полторы получки платят, и за прыжки платят, да за каждый рейдовый день особо добавляют. А жиру мы скоро нового нагуляем. Не зря нас желудками зовут.
Отоспался я. Отдохнул. И вот вновь по мягкому ковру иду. Штаб меня шутками встречает:
— Расскажи, Витя, как ты вес сбрасываешь?
— Эй, разведчик, ты откуда такой загорелый?
Лицо мое обожжено морозом, ветром и безжалостным зимним солнцем. Губы черные, растрескались. Нос облупился.
— Давай, Витя, в воскресенье на лыжах покатаемся!
Это жестокая шутка. Такие шутки я переношу с трудом. И вообще после Спецназа я больше всего в мире ненавижу людей, которые добровольно надевают лыжи просто из-за того, что им нечего делать.
— Мой путь — к начальнику разведки.
— Разрешите войти? Товарищ подполковник… Извините…
На новеньких погонах Кравцова не по две, по тpи звезды…
— Товарищ полковник, старший лейтенант Суворов с выполнения учебно-боевого задания прибыл!
— Здравствуй.
— Здравия желаю, товарищ полковник! Поздравляю вас.
— Спасибо. Садись. — Он смотрит на мои обтянутые скулы. — Эко тебя обтесало. Отоспался?
— Да.
— Работы много. За время твоего отсутствия мир изменился. В кратчайший срок постарайся войти в курс дела. Все забыл в рейде?
— Старался все, что знаю, повторять в уме…
— Тебя проверить?
— Да.
— Шпангдалем.
— Шпангдалем — авиабаза ВВС США в Западной Германии. 25 километров севернее города Трир. Постоянно базируется 52-е тактическое истребительное крыло. Семьдесят два истребителя «F-4». Взлетная полоса одна. Длина — 3050 метров. Ширина 45 метров. В состав крыла входят…
— Хорошо. Иди.
Мир стремительно меняется. Двадцать три дня я не имел доступа к информации, и вот теперь передо мной толстые папки с разведывательными сводками, приказами, шифровками. За двадцать три дня мир изменился неузнаваемо. Я понимаю, что начальник разведки пощадил мое самолюбие и задал легкий вопрос о неподвижном объекте, об авиабазе. Если бы он спросил о 6-й мотопехотной дивизии Бундесвера, например, то я непременно попал бы в неловкое положение. За обстановкой нужно следить постоянно, иначе превратишься в носителя устаревшей информации. Итак… Совершенно секретно… Агентурной разведкой Белорусского военного округа обнаружено усиление охраны стартовых батарей ракет «Першинг» на территории Западной Германии… Совершенно секретно… 5-й отдел разведывательного управления Балтийского флота зарегистрировал полную смену системы кодирования в правительственных и военных каналах связи Дании… Совершенно секретно...
Агентурной разведкой Генерального штаба вскрыты… Совершенно секретно… Агентурной разведкой 11-й гвардейской Армии Прибалтийского военного округа на территории Западной Германии зарегистрированы работы по строительству колодцев для ядерных фугасов. Приказываю начальнику Второго главного управления Генерального штаба, начальникам разведки ГСВГ, СГВ, ЦГВ, Прибалтийского, Белорусского и Прикарпатского военных округов обратить особое внимание на сбор информации о системе ядерных фугасов на территории ФРГ. Начальник Генерального штаба генерал армии Куликов.
Двадцать три дня назад никто не слышал ничего о ядерных фугасах… А теперь колоссальные силы агентурной разведки брошены на вскрытие этой таинственной системы самозащиты Запада… Меняется лицо и нашей армии… Секретно… О результатах экспериментальных учений 8-й воздушно-штурмовой бригады Забайкальского военного округа. Не было таких бригад еще двадцать три дня назад… Совершенно секретно… Приказываю принять на вооружение истребительно-противотанковой артиллерии изделие «Малютка-М» с системой наведения по двум точкам… Министр обороны маршал Советского Союза А. Гречко… Совершенно секретно… Только для офицеров Спецназа… Расследование обстоятельств гибели иностранных курсантов Одесского особого центра подготовки в ходе учебных боев с «куклами»… Приказываю усилить контроль и охрану… Особое внимание обратить…
Этот приказ я перечитываю три раза. Ясно, как нужно обходиться с «куклой», как ее содержать и охранять. Только не ясно, что такое «кукла».
Нелегко готовить иностранных бойцов и агентуру Спецназа. Мы, советские бойцы Спецназа, будем действовать во время войны, а эти ребята действуют уже сейчас и по всему миру. Они бесстрашно умирают за свои светлые идеалы, не подозревая, что и они бойцы Спецназа.
Удивительные люди! Мы их готовим, мы тратим миллионы на их содержание, мы рискуем репутацией нашего государства, а они наивно считают себя независимыми. Тяжело иметь дело с этой публикой. Приходя к нам на подготовку, они приносят с собой дух удивительной беззаботности Запада. Они наивны, как дети, и великодушны, как герои романов. Их сердца пылают; а головы забиты предрассудками. Говорят, что некоторме из них считают, что нельзя убивать людей во время свадьбы, другие думают, что нельзя убивать во время похорон. Чудаки. Кладбище на то и придумано, чтобы там мертвые были.
Особый центр подготовки эту романтику и дурь быстро вышибает. Их тоже рвут собаками, их тоже по огню бегать заставляют. Их учат не бояться высоты, крови, скорости, не бояться смерти чужой и собственной, когда молниеносным налетом они захватывают самолет или посольство. Особый центр их учит убивать. Убивать умело, спокойно, с наслаждением. Но что же в этой подготовке может скрываться под термином «кукла»?
Наша система сохранения тайн отработана, отточена, отшлифована. Мы храним свои секреты путем истребления тех, кто способен сказать лишнее, путем тотального скрытия колоссального количества фактов, часто и не очень секретных. Мы храним тайны особой системой отбора людей, системой допусков, системой вертикального и горизонтального ограничения доступа к секретам. Мы охраняем свои тайны собаками, караулами, сигнальными системами, сейфами, печатями, стальными дверями, тотальной цензурой. А еще мы охраняем их особым языком, особым жаргоном. Если кто-то и проникнет в наши сейфы, то и там не многое поймет.