– Хорошо, присылай… Когда?
– Скоро.
– А форма одежды?
– Обычная.
– Ресторан без дресс-кода? Не круто, мамаша!
– Перебьешься, – засмеялась Марго. Она вдруг успокоилась. Ей не понравится папаша, наверняка.
– Вот так-то лучше. Марго, на кого она похожа?
– По-моему, ни на кого, так, ни в мать, ни в отца, а в прохожего молодца. Определись, куда водителю привозить… дочку.
– Ты лучше меня ориентируешься в московских ресторанах, единственное, хотелось бы туда, где мало народу.
– Хорошо, тут неподалеку есть одно такое местечко, кормят там великолепно, но дорого.
– У вас тут по-прежнему мужчины за все платят?
– Пока да, но если тебя это смущает, я заплачу за нас с… дочкой, – скрипнула зубами Марго.
– Нет-нет, я, безусловно, заплачу, спросил просто из любопытства.
– Чтобы не попасть впросак, когда вечером поведешь куда-нибудь московскую девицу? Ты ж не упустишь случая гульнуть на свободе?
– Фу, какая ты злая, Марго.
Тошка недоумевала. Что такое могло произойти, если мама вызывает ее в ресторан средь бела дня, посылает за ней машину? Что-то из ряда вон выходящее… Интересно, ужас! Голос у мамы очень напряженный и она ни разу не назвала меня по имени. Правда, у нее в кабинете могло быть много народу… А может, она хочет, чтобы я снялась для какой-то рекламы? Вряд ли, на маму непохоже… А может, Таська с мамой вернулись и хотят мне сделать сюрприз? Ладно, там видно будет.
Она все же слегка принарядилась и даже подкрасила глаза. Это право она завоевала еще в прошлом году, хотя Эличка была категорически против. Она вздыхала, цокала языком, качала укоризненно головой. «Вай мэ, генацвале, зачем тебе это надо? У тебя же и так темные реснички? А от туши может быть аллергическая реакция, ты же еще ребенок!» Тошка со страстью ей возражала: «Эличка, смотри тут написано «Тушь гипоаллергенная! Она дорогая, хорошей фирмы, мне мама купила!» «Вай мэ, твою маму надо выпороть! Разве можно покупать такое ребенку?» «А мне мама рассказывала, что в моем возрасте покупала себе самодельную тушь у цыганок, в эту тушь надо было плевать, и она не хочет, чтобы я незнамо что покупала» «Твоя мать всегда была слишком самостоятельная… Все сама лучше всех знала! Это потому что росла в Москве. У нас в Тбилиси все было по-другому… А теперь она портит тебя…»
Но как бы там ни было, Тошка красилась редко, для нее важнее было отстоять свое право на эту тушь, чем пользоваться ею. Но сейчас она на всякий случай подкрасилась.
Новый мамин водитель ей понравился. Такой здоровый, и видно добрый.
– Вот, Вика… Мама твоя теперь будет в надежных руках. И машина ее тоже, я уж позабочусь… А ты, Вика, в каком классе?
– Знаете, Владимир Антонович, меня дома не Викой зовут, а Тошей.
– Тошей? А чего, мне нравится… Ты меня тоже зови просто дядя Володя, мы ж теперь вроде как свои люди.
– Супер! Дядя Володя, а вы случайно не знаете, зачем мама меня зовет?
– Чего не знаю, говорить не буду… Да мы уж через десять минут на место прибудем. Потерпи, торопыга. У меня вот сынишке восемь годков, так он тоже все заранее вызнать хочет. Спрячем с женой подарки в шкаф, ну там к Новому году, или ко дню рождения, а он все найдет, раскурочит, и никакого сюрприза не получается. Может, мама тебе сюрприз какой подготовила… Вот и приехали. Идем, провожу тебя.
– Зачем провожать, сама что ли не дойду? – удивилась Тошка.
– Да нет уж, я провожу, с рук на руки сдам, так положено.
Он довел ее до входа, сказал швейцару:
– Эту девушку тут дожидаются. Госпожа Горчакова.
– Пожалуйте, вон там вас ждут.
Ждали ее в небольшом саду: за столиком сидела мама и какой-то дядька.
– А вот и она, – сказала Марго и помахала Тошке. – Только не огорошивай ее сразу. Я сама ей скажу.
Тошка подошла к столику.
– Мам, вот и я! Здравствуйте.
Незнакомый мужчина пялился на нее во все глаза.
– Садись. Дома все нормально? – спросила Марго, не очень понимая, как сказать Тошке…
– Все хорошо. А почему ты…
В этот момент подошел официант, принес меню.
– Может, мы сначала выберем? – сказала Марго.
– Пожалуй…
Мужчина листал меню и у него слегка дрожали руки. И вдруг Тошка сообразила – уж не папочка ли это из Америки пожаловал? Иначе за каким чертом мама стала бы в рабочее время звать ее в этот ресторан, сидела бы бледнющая, а у дядьки дрожали бы руки?
Она подняла голову от меню, в упор посмотрела на дядьку и вдруг спросила:
– А вы случайно не мой отец?
Марго вспыхнула, а дядька расцвел.
– Ты догадалась, Виктория? Да, я твой отец, но я до недавнего времени даже не подозревал о твоем существовании, но как только узнал, сразу примчался… Вот ты какая… красивая… Большая… Мама наверное рассказывала тебе, что папа у тебя умер или погиб, он был летчик-испытатель или полярник…
– Вы полагаете, что если бы мама хотела меня обманывать, то стала бы прибегать к таким пошлым штампам?
– А что она тебе говорила?
– Прежде всего мама научила меня, не говорить о присутствующих в третьем лице. И потом, когда я была маленькая, меня этот вопрос вообще не интересовал, у многих знакомых детей не было пап, ну а когда я выросла, мама сказала мне правду. К тому же несколько лет назад мама вышла замуж за чудесного человека, мы с ним очень дружим, так что…
– Виктория, но я же… – смущенно пролепетал новоявленный отец.
– Знаешь, у Алексея Викторовича…
– Теперь я просто Алекс.
– Хорошо, у Алекса, есть мысль пригласить тебя в Америку…
– Я была в Америке с мамой.
– Нет, я хотел, чтобы ты приехала ко мне, познакомилась с моей женой, уверен, она тебе понравится, ты бы посмотрела Америку, это великая страна, и может быть, осталась бы там учиться.
Марго взяла с него слово, что никаких разговоров о наследстве он вести не будет.
– Ну, в принципе приехать я могла бы, но учиться – нет!
– Хорошо, пусть пока так, – слегка даже испуганно проговорил он.