— Это его своего рода собственная дезинформационная кампания, — заметила я.
— Он не может повредить армии, — добавил Уэсли, — но он может омрачить ее образ, подорвать и развенчать его.
— Да, и все это время он посмеивается в рукав, — сказал Марино.
— Думаю, суть в том, что деятельность убийцы является продуктом его неистовых сексуализированных фантазий, существовавших ранее в контексте его социальной изоляции. Он верит, что живет в несправедливом мире, и фантазии предоставляют ему важный выход. В фантазиях он может реализовать свои чувства и контролировать действия других человеческих существ, он может быть тем, кем пожелает, и может получить все, что угодно. Он наделяет себя правом решать вопросы жизни и смерти, наслаждается властью и возможностью наносить раны или убивать.
— К сожалению, Спурриер не ограничивался только фантазиями относительно нападения на пары, — сказал Марино. — Тогда нам не пришлось бы сидеть здесь втроем и вести эту беседу.
— Боюсь, механизм его действий несколько иной, — сказал Уэсли. — Если неистовое, агрессивное поведение доминирует в мышлении, то индивид начинает действовать так, чтобы максимально приблизиться к действительному выражению этих эмоций. Насилие генерирует еще более насильственные мысли, а подобные мысли толкают к большему насилию. Спустя некоторое время насилие и убийство становятся естественной частью повседневной жизни, словно иначе и быть не может. Я беседовал с некоторыми людьми, на совести которых смерти нескольких людей. Все они проникновенно заявляли, что, убивая, они наяву вершили то, что почти каждый человек совершал в мыслях.
— Горе тому, кто замышляет недоброе, — сказала я. И в этот момент я выложила им свою версию относительно сумочки Деборы.
— Я думаю, убийца знал, кем была Дебора, — сказала я. — Вероятно, не с первого момента похищения пары. Скорее всего, он узнал, когда убивал их.
— Пожалуйста, объясни, — : попросил Уэсли, глядя на меня с интересом.
— Вы, разумеется, знакомы с результатами дактилоскопической экспертизы?
— Да, знаком, — ответил Марино.
— Вам известно, что Вандер, исследуя сумочку Деборы, обнаружил элементы отпечатков пальцев и пятна грязи на кредитной карточке, но не нашел абсолютно ничего на ее водительском удостоверении.
— И?.. — Марино выглядел озадаченным.
— Содержимое сумочки хорошо — сохранилось, поскольку она изготовлена из водонепроницаемого материала. А кредитная карточка и водительское удостоверение находились внутри полиэтиленового кармашка, застегнутого на «молнию», таким образом они были защищены от элементов разложения тела. То, что Вандер не нашел вообще никаких отпечатков и следов грязи, заинтересовало меня. Он обнаружил следы на кредитной карточке, но не обнаружил на водительском удостоверении, тогда как мы доподлинно знаем, что Дебора вынимала свое водительское удостоверение в баре «Семь-одиннадцать», когда пыталась купить пиво. Более того, она вручила свое водительское удостоверение Элен Джордан, служащей бара, которая держала его в руках. Вот я и подумала: не держал ли убийца в своих руках удостоверение Деборы, а затем тщательно стер все следы?
— Зачем ему это надо? — спросил Марино.
— Не исключено, что, когда он находился внутри машины и угрожал им оружием, Дебора назвала себя, — ответила я.
— Интересно, — сказал Уэсли.
— Дебора могла быть скромной молодой девушкой, но она отлично знала, какое солидное положение в обществе занимает ее семья, и о влиянии матери, — продолжала я. — Она, скорее всего, сказала об этом убийце, надеясь, что тот передумает и решит, что причинять им вред слишком опасно. Вероятно, ее заявление поразило убийцу, и он мог потребовать доказательств. В этот момент он мог взять сумочку и посмотреть ее имя на водительском удостоверении.
— Тогда почему сумочка очутилась в лесу и почему он оставил в ней червонного валета? — спросил Марино.
— Может быть, чтобы выиграть немного времени, — сказала я. — Он не сомневался, что джип скоро обнаружат, и, зная, кем была Дебора, мог предположить, что половина сил, обеспечивающих порядок и законность, будет брошена на его поиски. Решил поиграть, будучи уверенным, что червонный валет не смогут сразу обнаружить. Положив карту в сумочку Деборы, он знал, что карту неминуемо обнаружат, но не сразу, а через некоторое время. Периодически он меняет правила игры, но все равно пока выигрывает.
— Неплохо. Что скажешь? — Марино посмотрел на Уэсли.
— Думаю, мы вряд ли узнаем, как обстояли дела на самом деле, — ответил тот. — Но меня не удивит, если Дебора поступила именно так, как предположила Кей. Одно определенно точно — неважно, что бы ни сказала Дебора, как бы она ни угрожала, убийца слишком многим рисковал, оставляя в живых ее и Фреда. Они могли наверняка идентифицировать его. Для собственной безопасности он предпочел их убить, но непредвиденное развитие событий вышибло его из обычной колеи, — сказал он, глядя на меня. — Вероятно, поэтому он изменил ритуал. Также может оказаться, что, положив в сумочку Деборы червонного валета, он таким способом выразил свое презрение к ней самой и тому клану, который она олицетворяла.
— Это твой вариант, — сказал Марино.
— Возможно, — ответил Уэсли.
Стивен Спурриер был арестован в следующую пятницу. Два агента ФБР и местный детектив, ведшие наблюдение целый день, проследовали за ним в аэропорт Ньюпорт-Ньюс.
Когда незадолго до наступления рассвета мне позвонил Марино, первой моей мыслью было: еще одна пара пропала. Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, о чем он говорил по телефону.
— Они застукали его, когда он отвинчивал номера с машины, — продолжал он. — Ему предъявлено обвинение в мелком воровстве. Это самое большее, что удалось сделать. Во всяком случае, у нас есть шанс вывернуть его наизнанку.
— Опять «линкольн»? — спросила я.
— Да. На этот раз 1991 года выпуска, серебристо-серый. Сейчас Спурриер в камере, ожидает встречи с судьей, но его долго там не продержат. Может быть, удастся затянуть разбирательство. Затем его выпустят.
— Как насчет ордера на обыск?
— Его логово кишит полицейскими даже сейчас, в момент разговора. Они просматривают все: от журналов «Солдат удачи» до проспектов «Игрушки Тинкера».
— Полагаю, ты уже выезжаешь оттуда, — спросила я.
— Да. Скоро дам о себе знать.
Разумеется, больше я уже не могла уснуть. Набросив на плечи халат, спустилась вниз и включила лампу в комнате Эбби.
— Это Кей, — проговорила я, когда Эбби села в кровати, что-то бурча спросонок и закрывая глаза ладонью.
Я рассказала о происшедшем. Потом мы пошли на кухню выпить кофе.
— Дорого бы я дала, чтобы находиться сейчас там. Эбби была настолько взвинчена, что, казалось, готова сорвать дверь с петель.
Однако, к моему удивлению, весь день она провела дома, развив бурную деятельность. Навела порядок в своей комнате, помогла мне на кухне, даже подмела двор. Ей хотелось узнать, что же обнаружила полиция в доме Спурриера. Эбби отлично понимала, что поездка в Вильямсбург ей ничего не даст, ее попросту не пустят ни в квартиру Спурриера, ни в его книжный магазин.