Бентон заходит в арку и набирает номер справочной. Он звонит по сотовому, номер которого принадлежит Департаменту юстиции штата Техас. Сделать это не так уж сложно, у Бентона было достаточно времени, чтобы стать экспертом в компьютерах, научиться использовать киберпространство в своих целях, правда, не всегда законно. Незаметный телефонный звонок, появившийся в счетах Полунской тюрьмы, вряд ли привлечет внимание, и уж точно не приведет ни к кому, тем более к Бентону.
Он знает, что когда позвонит по этому телефону в офис Люси, ее система безопасности проследит звонок и определит номер Полунской тюрьмы. Конечно, все звонки записываются. Конечно, Люси проведет компьютерный анализ голоса звонившего. Конечно, у Бентона есть записанный голос Жан-Батиста, еще со времен давней секретной операции, в результате которой предполагалось уничтожить группировку Шандонне, но вместо этого была разрушена жизнь Бентона. Бентон так и не простил себя. Он не уверен, сможет ли вообще когда-нибудь простить себе эту вину и свое унижение. Он переоценил тех, кому слепо доверял, от чьей преданности зависела его собственная жизнь.
В детстве Бентон и его волшебное кольцо совершали множество ошибок в своих расследованиях. Когда Бентон вырос, он и его золотое кольцо ФБР тоже совершали ошибки, ошибки в суждениях, в психологических портретах преступников. Но единственный раз в своей карьере, когда ему как никогда требовался его дар, трезвый ум и интуиция, он оступился, и эта мысль не оставляет Бентона в покое, приводит в ярость и причиняет боль.
В самые тяжелые моменты он говорит себе: Никто в этом не виноват, ни Шандонне, ни их сообщники. Ты заварил эту кашу, тебе и расхлебывать.
— Обычная копировальная бумага, — отвечают Скарпетте в справочной Полунской тюрьмы. — Мы покупаем ее пачками, потом продаем заключенным по пенни за один лист. Конверты обычные, белые, по десять центов за штуку, три штуки по двадцать пять. Извините, что спрашиваю, но зачем вам это?
— Провожу исследование.
— А-а.
— Судебная экспертиза бумаги. Я ученый. А если заключенный не пользуется никакими привилегиями? — спрашивает Скарпетта Она разговаривает из своего кабинета в Дэлрей-Бич.
Телефон зазвонил, когда она уже выбегала из дома с чемоданами. Ответила Роза. Скарпетта нетерпеливо схватила трубку, хотя опаздывала на самолет в Нью-Йорк.
— Заключенный все равно может получить бумагу, конверт, марки и тому подобное. Это позволено всем. Вы же понимаете, адвокаты...
Скарпетта не упоминает ни о Жан-Батисте, ни о полученных от него письмах, ни о сомнениях по поводу того, что он надежно заперт.
Хватит, сукин сын.
С меня хватит, сукин сын.
Ты хочешь меня увидеть — ты увидишь меня, сукин сын.
Ты хочешь со мной поговорить, мы поговорим, сукин сын.
Если ты сбежал, я найду тебя, сукин сын.
Написал ты это письмо или нет, я найду тебя, сукин сын.
Ты больше не причинишь никому вреда, сукин сын.
Я хочу, чтобы ты сдох, сукин сын.
— Вы можете пристать мне образцы вашей бумаги? — спрашивает она.
— Вы получите их завтра.
В голубом небе низко кружат сарычи. Запах смерти и разложения привлекает их к болоту возле серого обшарпанного причала.
— Что ты делал? Опять бросал мясо в болото? — жалуется Бев, привязывая лодку. — Ты же знаешь, как я ненавижу этих чертовых падальщиков.
Джей улыбается, наблюдая за съежившейся на корме женщиной. Она трет запястья и лодыжки, ее одежда в беспорядке и наполовину расстегнута. На секунду в ее глазах появляется облегчение, словно этот симпатичный голубоглазый человек не может причинить ей вреда. На Джее только обрезанные джинсы, на загорелом теле при каждом движении играют мускулы. Он легко спрыгивает в лодку.
— Иди внутрь, — велит он Бев и обращается к женщине. — Привет, меня зовут Джей. Ты можешь успокоиться.
Она смотрит на него расширенными глазами, продолжая тереть запястья и облизывать пересохшие губы.
— Где я? — спрашивает она. — Я не понимаю...
Джей протягивает женщине руку, чтобы помочь встать, ноги ее не слушаются, и он поддерживает ее за талию.
— Вот так. Немного затекли ноги, да? — он прикасается к окровавленным волосам у нее на затылке, его глаза вспыхивают. — Она не должна была делать тебе больно. Тебе больно, да? Ладно, подожди. Я возьму тебя на руки. Вот так, — он поднимает ее на руки, словно пушинку. — Обхвати мою шею. Хорошо, — он сажает ее на причал и залезает сам. Затем снова поднимает ее и несет в хижину.
Бев сидит на грязной узкой кровати. Покрывала нет, просто мятая белая простыня и запачканная подушка, которая давно потеряла форму и стала совсем плоской. Бев наблюдает, как Джей опускает женщину на пол, поддерживая ее за талию, чтобы не упала.
— Кажется, я не могу стоять, — говорит она, избегая смотреть на Бев, словно ее там нет. — Ноги онемели.
— Она тебя слишком туго связала, да? — глаза Джея пылают. — Что ты с ней сделала? — спрашивает он Бев.
Та неотрывно на него смотрит.
— Слезай с кровати, ее нужно положить. Ей больно. Принеси влажное полотенце.
Затем он обращается к ягненку:
— У меня нет льда, прости. От него тебе стало бы полегче.
— В трюме есть лед и продукты, — безразлично отвечает Бев.
— Ты не принесла мне щенка.
— Я была занята, и все было закрыто.
— Их полно везде бродит, если бы ты не поленилась их поискать...
Она открывает холодильник и смачивает полотенце холодной водой.
— Все в порядке, — мягко произносит ягненок, немного успокоившись.
Джей симпатичный и милый. Он друг. И совсем не ужасный, не то, что эта женщина.
— Все нормально, мне не нужен лед.
— Нет, не нормально, — Джей осторожно поправляет подушку у нее под головой, и она вскрикивает от боли. — Не нормально.
Он просовывает руку ей под голову, касается затылка, и женщина снова вскрикивает.
— Что ты с ней сделала? — он оборачивается к Бев.
— Она упала в лодке.
Женщина молчит, избегая смотреть на Бев.
— Может, кто-то ей помог? — произносит Джей, сохраняя самообладание.
Он поправляет на женщине блузку и застегивает пуговицы, не касаясь ее кожи.
Бентон снимает пиджак и выбрасывает его в мусорный бак, через несколько кварталов то же самое проделывает с бейсболкой. Бентон останавливается в тени строительных лесов, достает из рюкзака черную бандану и куртку с вышитым на спине флагом США. Дожидаясь, как и все пешеходы, когда загорится зеленый свет, он быстро меняет очки на другие, с желтыми стеклами и в другой оправе. Сложив рюкзак, зажимает его подмышкой и сворачивает налево, на Семьдесят пятую, затем еще раз налево, на Третью, и снова оказывается на углу здания, где находится офис Люси. Джим не замечает Бентона, он прохаживается по прохладному фойе, наслаждаясь освежающими дуновениями кондиционера. Новые технологии — союзники и враги Бентона. Телефонные звонки можно отследить, выяснить не только кому принадлежит номер, но и где этот человек находился в момент звонка. Достигнув спутников, сигналы возвращаются в телефон, определяя его местонахождение, и пока эту технологию обмануть нельзя. Но у Бентона нет выбора. Телефонный номер принадлежит Полунской тюрьме, спутник определит, что звонили из Манхэттена, вплоть до названия улицы.