А дальше то, на что в глубине души надеялся Валландер.
Голос Сони Хёкберг.
Комиссар узнал его сразу. Анн-Бритт потребовалось несколько секунд, чтобы понять, кто звонил.
- Я перезвоню. Это важно. Я перезвоню. - И она повесила трубку.
Валландер сумел найти кнопку «сохранить все сообщения», и они прослушали пленку еще раз.
- Теперь мы знаем точно, - сказал комиссар. - Соня действительно была в контакте с парнем, который здесь жил. Причем по телефону даже не назвалась.
- Может, это и есть тот самый звонок, насчет которого мы строили догадки? Сделанный после побега из управления?
- Не исключено.
Через кухню и прачечную он прошел к гаражу, открыл дверь. Там стоял автомобиль. Темно-синий «фольксваген-гольф».
- Звони Нюбергу. Пусть хорошенько изучит машину.
- На этом автомобиле она поехала навстречу смерти?
- Очень может быть.
Анн-Бритт принялась по мобильнику разыскивать Нюберга. Валландер тем временем поднялся на второй этаж. Там было четыре спальни. Но использовались только две. Одна принадлежала родителям, другая - сыну. Валландер открыл гардероб в родительской спальне. Аккуратные ряды плечиков с одеждой. На лестнице послышались шаги Анн-Бритт.
- Нюберг выехал.
Она тоже заглянула в шкаф.
- Вкус у них хороший. И денег хватает.
Валландер углядел в дальнем углу гардероба собачий поводок и маленькую плетку.
- Возможно, им по вкусу и кое-что нетрадиционное, - задумчиво обронил он.
- Говорят, мода нынче такая, - засмеялась Анн-Бритт. - Якобы от траханья больше удовольствия, если напялить на голову пластиковые пакеты и чуток поиграть со смертью.
Валландер аж вздрогнул: не ожидал он от нее таких речей, даже смутился. Однако ничего не сказал.
Они прошли в комнату сына. Удивительно: обстановка прямо-таки спартанская. Голые стены, кровать. И большой стол с компьютером.
- Пришлем сюда Мартинссона, пускай глянет, - сказал Валандер.
- Если хочешь, могу включить.
- Пока повременим.
Они опять спустились вниз. Валландер покопался среди бумаг в ящике кухонного стола и нашел-таки что искал.
- Не знаю, обратила ли ты внимание, - сказал он. - Но на входной двери нет таблички с именем, а это редкость. Однако я нашел тут рекламные буклеты на имя Харальда Ландаля, отца Юнаса.
- Объявим его в розыск? В смысле, сына?
- Пока нет. Сперва надо собрать побольше информации.
- Это он убил Соню?
- Трудно сказать. Хотя его отъезд, пожалуй, говорит о спешке, верно? О попытке скрыться.
В ожидании Нюберга они осматривали содержимое шкафов и ящиков. Анн-Бритт наткнулась на пачку фотографий, изображавших новый дом на Корсике.
- Может, туда-то и ездят его родители?
- Не исключено.
- Любопытно, откуда у них такие деньжищи?
- Пока что нас интересует сын.
В дверь позвонили - Нюберг со своей командой. Валландер проводил их в гараж.
- Пальчики, - сказал он. - Возможно, они совпадут с найденными ранее. К примеру, на сумке Сони Хёкберг. Или в квартире Тиннеса Фалька. Или на Руннерстрёмсторг. Но прежде всего проверь, нет ли свидетельств тому, что этот автомобиль побывал у подстанции и что в нем ехала Соня Хёкберг.
- Тогда начнем с покрышек, - решил Нюберг. - Это быстро. Если ты помнишь, у нас есть неопознанный след.
Валландер ждал. Не прошло и десяти минут, как Нюберг дал ему ответ, на который он надеялся.
- Отпечатки совпадают, - объявил криминалист, сравнив покрышки с фотографиями следов, зафиксированных возле подстанции.
- Ты совершенно уверен?
- Конечно нет. Существуют тысячи почти абсолютно одинаковых покрышек. Но как видишь, вот здесь, на левой задней покрышке, слишком маленький просвет. И внутренняя сторона стерта, потому что колеса плохо отбалансированы. А это резко увеличивает вероятность, что машина та самая.
- Иными словами, ты все-таки уверен?
- Насколько это возможно.
Валландер вышел из гаража. Анн-Бритт была в гостиной. Он задержался на кухне. Подумал: правильно ли я поступаю? Может, надо прямо сейчас объявить парня в розыск? Движимый внезапной тревогой, он вернулся на верхний этаж, сел в комнате парня на стул возле письменного стола. Огляделся по сторонам. Встал, открыл гардероб. Вроде бы ничего примечательного. Поднялся на цыпочки, ощупал верхние полки. Пусто. Снова отошел к письменному столу, сел. Компьютер. Повинуясь внезапному побуждению, поднял клавиатуру. Ничего нет. По некотором размышлении вышел на лестницу, позвал Анн-Бритт и вместе с ней вернулся в комнату. Показал на компьютер.
- Ты хочешь, чтобы я его включила?
Он кивнул.
- Значит, Мартинссона ждать не будем?
В ее голосе сквозила откровенная ирония. Видно, все-таки обиделась. Но сейчас комиссару было не до этого. Сколько раз за годы полицейской службы он сам чувствовал себя обиженным? Другими полицейскими, преступниками, прокурорами и журналистами, а в особенности теми, кого принято называть общественностью.
Она села на стул, запустила компьютер. Прозвучало короткое арпеджио. Монитор осветился. На экране обозначились иконки.
- Что мне искать?
- Не знаю.
Наугад она подвела курсор к одной из иконок, кликнула мышкой. Не в пример фальковскому, здешний компьютер не сопротивлялся. Только вот открытый файл был пуст.
Валландер надел очки, перегнулся через плечо Анн-Бритт.
- Попробуй-ка вон тот, где написано «Корреспонденция», - сказал он.
Анн-Бритт открыла файл. Та же история. Пусто.
- Что это значит?
- Здесь ничего нет.
- Или все стерто. Продолжай.
Она открывала файл за файлом. Результат неизменно был один: пусто.
- Странно, - заметила Анн-Бритт. - Вообще ничего нет.
Валландер поискал дискеты или запасной жесткий диск, но ничего не нашел.
Анн-Бритт перевела курсор на иконку, которая давала информацию о содержимом компьютера.
- Последний раз работали девятого октября.
- В минувший четверг, - уточнил Валландер.
Оба с удивлением переглянулись.
- На следующий день после отъезда Юнаса Ландаля в Польшу?
- Если наш частный детектив не ошибся. Но это вряд ли.
Валландер сел на кровать:
- Объясни.
- Как я понимаю, вариантов всего два. Либо он вернулся. Либо в доме побывал кто-то другой.