— Что у нас есть? — спросил он.
— Практически все, кроме гранатомета, — ответил Рыков. — Взрывчатка, дистанционные детонаторы, гранаты, автоматическое оружие, дробовики, пистолеты, средства связи.
Коноваленко выпил стакан водки. Он, конечно, предпочел бы взять Валландера живым и как следует его допросить. Но отбросил эту мысль. Рисковать нельзя.
Затем он определил порядок действий:
— Завтра в первой половине дня, когда Валландера там не будет, Таня зайдет в дом, изучит подъезд и дверь квартиры. Под видом раздачи рекламы на пищевые продукты. Рекламу раздобудешь где-нибудь в супермаркете. Далее, за домом надо следить во все глаза. Если завтра вечером они будут дома, мы немедля нанесем удар. Взорвем дверь и откроем шквальный огонь. Надеюсь, обойдется без неожиданностей: уложим обоих и смотаемся.
— Их трое, — заметил Рыков.
— Двое или трое — не все ли равно. Живых оставлять нельзя.
— Сегодня вечером прибывает новый африканец, — сказал Рыков. — Возьмем его с собой?
— Нет. Он будет ждать здесь, с Таней. — Он серьезно посмотрел на обоих: — Дело в том, что Виктор Мабаша уже несколько дней мертв. По крайней мере, Сикоси Цики должен думать именно так. Ясно?
Оба кивнули.
Коноваленко налил себе и Тане еще по стакану водки. Рыков отказался, ему предстоит собрать взрывное устройство, а такие вещи делают на трезвую голову. Вдобавок спустя несколько часов надо встретить в Лимхамне Сикоси Цики.
— Давайте-ка пригласим южноафриканца на обед в честь знакомства, — сказал Коноваленко. — Никому из нас, понятно, не улыбается сидеть за столом с черномазым, но иногда это необходимо ради дела.
— Виктору Мабаше русская кухня не понравилась, — сказала Таня.
Коноваленко на миг задумался:
— Цыпленок. Он нравится всем африканцам.
В шесть Рыков встретил в Лимхамне Сикоси Цики. А спустя час-другой они уже сидели за столом. Коноваленко поднял рюмку.
— Завтра у тебя день отдыха, — сказал он. — В пятницу начнем.
Сикоси Цики кивнул. Он был так же немногословен, как и его предшественник.
Молчаливые люди, думал Коноваленко. И, когда надо, беспощадные. Такие же как я.
После возвращения в Истад Валландер почти целыми днями планировал противозаконные действия. С отчаянной решимостью готовил отъезд Виктора Мабаши из Швеции. После долгих мучительных раздумий он пришел к выводу, что есть только один способ удержать ситуацию под контролем. Но угрызения совести постоянно напоминали ему, что его поступки несовместимы с законом. Виктор Мабаша, конечно, не убивал Луизу Окерблум, но присутствовал при убийстве. А вдобавок угнал несколько автомобилей и ограбил магазин. Мало того, он находился в Швеции нелегально и планировал совершить серьезное преступление на родине, в ЮАР. Валландер твердил себе, что таким образом он предотвратит хотя бы это преступление. И помешает Коноваленко убить самого Виктора Мабашу. Коноваленко и так получит срок за убийство Луизы Окерблум, если его поймают. Теперь надо обязательно послать через Интерпол депешу коллегам в ЮАР. Но прежде он должен вывезти Виктора Мабашу за пределы страны. Чтобы не привлекать лишнего внимания, Валландер позвонил в одну из туристических контор Мальмё и навел справки о возможных авиамаршрутах до Лусаки в Замбии. Виктор Мабаша объяснил, что в Южную Африку его без визы не пустят. А вот для въезда в Замбию ему как гражданину Швеции виза не требуется. Деньги на перелет до Замбии и дальше, через Зимбабве и Ботсвану, у него есть. А границу ЮАР он перейдет где-нибудь в неохраняемом месте. Турконтора в Мальмё предложила несколько вариантов. В конце концов было решено, что Виктор Мабаша вылетит в Лусаку рейсом замбийских авиалиний. Стало быть, Валландер должен снабдить его фальшивым паспортом. На практике эта задача была сопряжена не только с большими сложностями, но и с сильнейшими угрызениями совести. Подделывать паспорт в собственном полицейском управлении равнозначно профессиональной измене. И оттого, что Виктор Мабаша клятвенно обещал уничтожить этот паспорт, как только пройдет в Замбии паспортный контроль, на душе у Валландера спокойнее не стало.
— В тот же день, — потребовал Валландер. — Сжечь.
Валландер купил дешевый фотоаппарат и сделал несколько паспортных фотографий. Нерешенным оставался лишь один вопрос — каким образом Виктор Мабаша пройдет шведский паспортный контроль. Даже будь у него шведский паспорт, с технической точки зрения подлинный, не отмеченный у пограничников в компьютеризированных перечнях лиц, подлежащих задержанию, все равно риск непредвиденных случайностей был огромен. После долгих раздумий Валландер решил провести Виктора Мабашу в Мальмё через терминал судов на воздушной подушке. Надо снабдить его билетом первого класса, тогда посадочный талон более или менее гарантирует, что паспортный контроль не станет им интересоваться без особой нужды. Вдобавок Линда сыграет роль его подружки. Они попрощаются прямо на глазах у пограничников, а нескольким шведским фразам Валландер научит его заранее.
Подтвержденная броня на билеты означала, что из Швеции он должен выехать утром в пятницу, 15 мая. До тех пор Валландеру необходимо заготовить поддельный паспорт.
Вечером во вторник он заполнил заявление на загранпаспорт для своего отца и взял с собой две фотографии. В последнее время процесс оформления значительно упростился. Паспорт заполняли теперь в присутствии заявителя. Валландер терпеливо ждал; наконец женщина-паспортистка выпроводила последнего посетителя и собралась закрывать.
— Простите, я немного запоздал, — сказал Валландер. — Дело в том, что мой отец решил поехать с группой пенсионеров во Францию, но, как выяснилось, выбрасывая старые бумаги, умудрился спалить свой паспорт.
— Бывает, — сказала паспортистка, которую звали Ирма. — Паспорт нужен прямо сегодня?
— Да. Вы уж простите, что я так поздно пришел.
— Вы и с убийством той женщины никак не разберетесь. — Она взяла у него фотографии и заявление.
Валландер внимательно следил, как она заполняла паспорт. И, получив готовый документ, подумал, что сумеет повторить все ее операции.
— Надо же, как все просто, — сказал он.
— Но скучно, — ответила Ирма. — Интересно, почему любая работа становится скучнее, когда упрощается?
— Переходите в полицию, — сказал Валландер. — У нас не соскучишься.
— Я и так в полиции. Да и не очень-то мне охота с вами меняться. Ужасно, наверное, вытаскивать труп из колодца. Что при этом чувствуешь?
— Трудно сказать. Наверно, тут как под наркозом, когда не чувствуешь вовсе ничего. Впрочем, в департаменте юстиции наверняка есть какая-нибудь инструкция насчет того, что чувствуют полицейские, доставая из колодца женские трупы.
Он еще немного поболтал с Ирмой, пока она закрывала. Все нужные бланки хранились в сейфе. Но он узнал, где хранятся ключи.