Когда он закончил, наступило молчание. «Почему они молчат? – подумал он. – Неужели моя речь только усугубила их апатию?»

– Никто не отрицает, что твоя версия и логична, и привлекательна, – сказал Пер Окесон, когда молчание стало совсем уж гнетущим, – а может быть, и верна. Проблема только в том, что у нас нет никаких доказательств, в первую очередь – улик.

– Поэтому и надо их искать! – с жаром сказал Валландер. – Контейнер, к примеру. Надо приподнять крышу «Аванки» и посмотреть, что под ней прячут. Где-то же должна найтись нитка, за которую можно потянуть.

– Не прижать ли как следует Курта Стрёма? – сказал Окесон. – Эти два субъекта, которые все время толкутся рядом с Хардербергом, – кто они такие?

– Я думал об этом, – сказал Валландер. – Может быть, из Стрёма и можно вытянуть что-то еще. Но в ту же минуту Хардерберг поймет, что мы его подозреваем. И тогда я сильно сомневаюсь, что нам удастся раскрыть эти убийства. С его деньгами и связями он заметет следы, и мы никогда ничего не узнаем. Но я собираюсь опять к нему съездить. Пусть убедится, что мы взяли ложный след.

– Ты должен быть максимально убедителен, – сказал Пер Окесон. – Иначе он тебя раскусит.

Он поставил портфель на стол и стал собирать свои папки.

– Курт обрисовал ситуацию, – сказал он. – Очень возможно, что он прав, но, как я уже сказал, доказательств нет. Подождем до понедельника, посмотрим, что скажут экономисты.

На этом совещание закончилось. Валландер ощущал смутное беспокойство – он прокручивал в голове свое выступление. Может быть, Пер прав. Его версия и в самом деле логична и привлекательна… а если она приведет их в никуда?

«Что-то вот-вот должно произойти, – вдруг подумал он. – Что-то должно произойти».

Когда Валландер вспоминал последовавшие за этим совещанием недели, ему всегда казалось, что хуже этого периода не было за все время его полицейской службы. Его ожидания не оправдались – не происходило ровным счетом ничего. Эксперты-экономисты тянули резину, представляя обзоры с одним-единственным выводом: им нужно дополнительное время. Валландеру удавалось унять свое нетерпение или, вернее сказать, разочарование, потому что он понимал, что те работают на пределе возможностей. Когда он попытался снова встретиться с Куртом Стрёмом, оказалось, что тот уехал на похороны матери в Вестерос. Валландер решил дождаться, когда он приедет. Ханссону так и не удалось поговорить с пилотами – они все время куда-то летали с Хардербергом. Единственное, что им удалось сделать – ознакомиться с полетными журналами. Альфред Хардерберг проявлял просто невероятную подвижность. Сведберг посчитал, что только топливо должно было ему обойтись в несколько миллионов крон. Экономисты сняли копии с полетных журналов, пытаясь сопоставить их с датами заключаемых сделок.

Дважды он встречался с Софией в кондитерской в Симрисхамне, но и она не могла сообщить ничего интересного.

Уже наступил декабрь, и Валландер чувствовал, что следствие разваливается на глазах, если уже не развалилось.

В субботу 4 декабря Анн Бритт пригласила его на ужин. Ее муж был дома – у него образовалось окно в его бесконечных командировках по всем точкам земного шара, где выходили из строя насосные станции. Валландер за ужином много пил. Они ни словом не касались следствия. Он попрощался и решил пройтись, чтобы проветриться. Поблизости от почтового терминала его вырвало. Добравшись домой, он тут же схватился за телефон – звонить Байбе. Но у него хватило соображения воздержаться, и он позвонил не Байбе, а Линде. Она была недовольна поздним звонком и сказала, чтобы он позвонил завтра. Валландеру показалось, что она не одна, и ему стало неприятно – и почему-то стыдно. Но когда он позвонил ей на следующий день, то не сказал ей об этом ни слова. Она рассказала, что учится на реставратора мебели, и по ее голосу он понял, что эта работа ей нравится. Она, правда, огорчила его – на Рождество она домой не приедет, они с друзьями сняли хижину в горах на севере. Под конец она спросила, как у него дела.

– Охочусь за Шелковыми Валетами, – сказал он.

– Шелковыми Валетами?

– Когда-нибудь объясню, что это такое – Шелковые Валеты.

– Звучит красиво.

– Ничего красивого. Мы не гоняемся за красотой.

Ничего, ровным счетом ничего не происходило. В четверг 9 декабря он был готов сдаться. Завтра он сам предложит Перу изменить направление следствия.

Но в пятницу 10 декабря наступил перелом – и он сразу понял, что застой преодолен. Когда он пришел утром в свой кабинет, на столе лежала записка – он должен немедленно позвонить Курту Стрёму. Он снял куртку, сел за стол и набрал номер. Стрём ответил сразу:

– Мне надо с тобой встретиться.

– Здесь или у тебя дома?

– Ни там, ни там, – сказал Курт Стрём. – У меня есть маленький домик в Сандскугене. Свартавеген, двенадцать, красный дом. Можешь через час подъехать?

– Подъеду.

Валландер положил трубку и посмотрел в окно. Потом встал, надел куртку и быстро вышел на улицу.

16

Ветер гнал по осеннему небу тяжелые дождевые тучи.

Валландер нервничал. Он выехал из города, свернул направо на Яктпавильонвеген и доехал до туристской базы. Не обращая внимания на ветер, спустился к морю. Ему вдруг показалось, что он перенесся в недавнее прошлое – что это опять Юланд и Скаген, что он снова несет никому не нужную патрульную службу в невидимом полицейском округе.

Но мысль эта исчезла так же быстро, как появилась. У него не было времени на романтические воспоминания. Он пытался вычислить, что же такое могло случиться, что Курт Стрём ни с того ни с сего ему позвонил. Валландер знал, почему он не находит себе места – а вдруг Стрём сообщит ему нечто такое, что сразу сдвинет с места застрявшее следствие? Но, с другой стороны, он прекрасно понимал, что на это надеяться особо не стоит. Курт Стрём ненавидел не только его лично, он ненавидел весь полицейский корпус, который так с ним обошелся. От Стрёма помощи ждать не стоит. И тем более непонятно, что он хочет.

Начался дождь. Резкий ледяной ветер загнал его в машину. Он включил мотор и подкрутил печку. Мимо прошла женщина с собакой – и он тут же вспомнил даму с собачкой, которую он так часто встречал на пляжах Скагена. До назначенного времени оставалось еще полчаса. Он медленно поехал по Страндвеген назад к городу, потом резко развернулся и направился в Сандскуген. Найти красный дом, о котором говорил Стрём, не составило труда. Он поставил машину и вошел в сад. Домик был совсем как кукольный, только увеличенный во много раз. Поскольку никаких машин в поле зрения не было, Валландер решил, что приехал первым. Но он ошибся – дверь открылась, и на пороге появился Курт Стрём.

– А где твоя машина? – спросил Валландер. – Я думал, ты еще не приехал.

– Приехал. А о машине не беспокойся.

Он кивком пригласил Валландера зайти. В доме пахло яблоками. Шторы были задернуты, а мебель укрыта белыми простынями.