— Один из моих парней знал, что это твой дом, — сказал Эдлер, продолжая гладить Юсси.
— Что стряслось?
— Наверно, мне надо у тебя спросить, а?
— Горит?
— Да нет. Но вполне могло загореться.
Валландер недоуменно посмотрел на Эдлера.
— Я ведь всего полчаса назад ушел на прогулку.
Эдлер кивнул на дом.
— Идем со мной.
С порога в лицо Валландеру ударил сильный, прямо-таки едкий смрад. Пахло горелой резиной. Эдлер провел его на кухню. Чтобы проветрить, пожарные открыли окно. На одной из конфорок стояла сковорода, а вплотную к ней — обугленная подставка. Эдлер понюхал все еще дымящуюся сковородку:
— Яичница? Сосиски с картошкой?
— Яичница.
— Ты ушел, не выключив конфорку? Мало того, поставил на плиту подставку. До какой халатности может дойти комиссар уголовной полиции?
Эдлер покачал головой. Они опять вышли во двор. Пожарные уже расселись по машинам и ждали начальника.
— Такого со мной никогда не случалось, — сказал Валландер.
— И хорошо бы никогда не повторилось. — Эдлер огляделся вокруг. — Ты все-таки переехал за город. Честно говоря, я не верил, что ты снимешься с места. Красиво тут.
— А ты живешь все там же?
— В том же доме, в центре. Туннель хочет за город, но я против. Во всяком случае, пока работаю.
— И долго еще думаешь работать?
Эдлер нехотя встряхнулся. Хлопнул по бедру блестящей каской, которую держал в руке, будто оружие.
— Сколько смогу или сколько позволят. Еще года три-четыре. Что буду делать потом, не знаю. Не смогу я сидеть дома да решать кроссворды.
— Ты мог бы их составлять, — сказал Валландер, вспомнив Германа Эбера.
Эдлер с удивлением посмотрел на него, но не стал уточнять, что он имеет в виду. Зато поинтересовался будущим Валландера. Казалось, чуть ли не надеялся, что оно такое же невеселое, как и у него.
— Возможно, сумею остаться еще на несколько лет. А там придется и мне уйти. Может, скооперируемся? Организуем небольшую команду и будем разъезжать по округе, разъясняя народу, как защититься от воров и пожаров. Фирма «Взлом и пожар», а?
— А можно защититься от грабежей?
— Да в общем-то нет. Но можно научить людей простым способам, которые отбивают у ворья охоту лазить по домам и квартирам.
Эдлер с сомнением взглянул на него:
— Ты сам-то веришь в то, что говоришь?
— Пытаюсь. Но жулики — они как дети. Быстро усваивают науку.
Эдлер покачал головой, выслушав, мягко говоря, сомнительное валландеровское сравнение, и сел в машину.
— Выключай конфорки, — сказал он на прощание. — Хорошо хоть установил солидную пожарную сигнализацию, которая напрямую подключена к нам. Мог возникнуть опасный пожар, дом вспыхнул бы как спичка. В разгар лета пережил бы кошмар — дымящиеся развалины.
Валландер промолчал. На установке сигнализации настояла Линда. Она оплатила ее как подарок на Рождество и проследила за монтажом.
Он покормил Юсси и как раз собирался запустить газонокосилку, когда приехала Линда. Без Клары и очень встревоженная, он сразу заметил. Наверно, встретила пожарных.
— Что делали пожарные на твоей дороге? — спросила она.
— Они заехали не туда, — соврал он. — У соседей замкнуло проводку на скотном дворе.
— У кого именно?
— У Ханссонов.
— Это которые же соседи?
— Ну, к чему все это объяснять? Ты все равно не знаешь, где их усадьба.
Линда держала в руке свой обычный маленький рюкзачок. И со всей силы швырнула его в отца. Он сумел уклониться, и снаряд задел его только по плечу. В ярости он поднял рюкзак с земли.
— Ты что делаешь?!
— Мне только недоставало, чтобы ты стоял тут и врал мне прямо в глаза!
— Я не вру.
— Пожарные были здесь! Я поговорила с твоим соседом. Он сказал, у тебя во дворе стояли две пожарные машины.
— Я забыл выключить конфорку.
— Проспал?
Валландер кивнул на поля, где немногим раньше совершил марш-бросок, от которого до сих пор гудели ноги.
— Я гулял с Юсси.
Не говоря более ни слова, Линда выхватила у него рюкзак и вошла в дом. Валландер прикинул, не сесть ли в машину и не рвануть ли куда глаза глядят. Линда ведь так и будет без конца корить его за вранье и за немыслимую халатность. Так и будет возмущаться, и в итоге он тоже разозлится. Уже ведь начал. Что там у нее в рюкзаке, он не знал. Но рюкзак тяжелый, плечо болит. С растущим возмущением он думал, что она впервые применила против него то, что можно назвать физической силой.
Линда снова вышла во двор.
— Помнишь, о чем мы говорили несколько недель назад? В тот день, когда моросил дождь и я была здесь с Кларой?
— Разве упомнишь все, о чем мы говорили?
— Мы говорили, что она, как только подрастет, сможет жить у тебя.
— Давай поговорим спокойно, — сказал Валландер. — Ты установила пожарную сигнализацию. Теперь мы знаем, что она работает. Дом не сгорел. Я забыл выключить конфорку. С тобой такого никогда не случалось?
Дочь ответила не раздумывая:
— После рождения Клары ни разу.
— Думаю, когда ты была маленькая, со мной тоже такого не случалось.
Перепалка утихла. Схватка шла на равных, ни одному не удалось по-настоящему уязвить противника. Линда села в садовое кресло, Валландер стоял все еще настороже — вдруг ее гнев вспыхнет с новой силой. Она смотрела на него с тревогой во взгляде:
— Ты стал забывчив?
— Я всегда был такой. В определенных пределах. Наверно, правильнее сказать, я рассеян.
— Я имею в виду, больше, чем раньше?
Он сел, вдруг устал от слишком частого вранья.
— Пожалуй, да. Иногда целые периоды времени исчезают из памяти. Как растаявший лед.
— Ты о чем?
Валландер рассказал о поездке в Хёэр. Только про попутчицу умолчал.
— Я вдруг потерял представление о том, зачем туда приехал. Словно был в ярко освещенной комнате и вдруг свет без предупреждения выключили. Сколько я пробыл впотьмах, не знаю. Я вроде как даже не знал, кто я такой.
— Раньше такое случалось?
— Не настолько сильно. Но я ходил к врачу, к мальмёскому специалисту. Она считает, я просто переутомился. Мол, думаю, будто я все еще шустрый тридцатилетний парень и могу сейчас не меньше, чем тогда.
— Не нравится мне это. Сходи к другому врачу.