Они вылезли из палатки и зашагали к дому, где находился неизвестный мальчик, а вместе с ним, очевидно, Ханс-Эверт и Эльса Андерссон. В помещении царило глухое безмолвие.
Мальчик лежал в кровати, на животе. В маленькой комнате со скошенным потолком. Виви Сундберг стиснула зубы, чтобы не заплакать. Жизнь ребенка — едва начавшись, уже кончилась.
Обе молчали.
— Не понимаю, как можно совершить такое злодеяние над ребенком, — в конце концов сказала Валентина Миир.
— Именно потому, что не понимаем, мы должны приложить все усилия и проникнуть в эту загадку. Чтобы по-настоящему разобраться в случившемся.
Судмедэксперт промолчала. А в мозгу Виви Сундберг забрезжила смутная догадка. Сперва она не улавливала, что это. Схема, подумала она. Что-то здесь выбивается из общей схемы. И вдруг сообразила, что привлекло ее внимание.
— Посмотрите, пожалуйста, сколько ран ему нанесли.
Медик наклонилась, направила на труп свет ночника и через минуту-другую дала ответ:
— Похоже, ему нанесли один-единственный удар. Смертельный.
— Еще что-нибудь можете сказать?
— Он наверняка не успел ничего почувствовать. Удар перерубил позвоночник.
— Вы осматривали другие тела?
— В основном я сосредоточилась на установлении факта смерти. Дождусь коллег, и тогда мы всерьез возьмемся за работу.
— А с ходу можете сказать, есть ли еще убитые одним ударом?
Поначалу Валентина Миир словно бы не поняла вопрос. Потом задумалась, вспоминая, что видела.
— Вообще-то нет, — наконец сказала она. — Если не ошибаюсь, остальным нанесли множество ран.
— И не все эти раны были смертельны?
— Об этом говорить рано, но, вероятно, вы правы.
— Благодарю вас.
Судебный медик ушла. Оставшись одна, Виви Сундберг обыскала комнату и одежду мальчика в надежде найти хоть что-нибудь, что поможет установить его личность. Безуспешно, даже автобусного билета нет. Она спустилась вниз, вышла на улицу. Ей хотелось побыть наедине со своими мыслями, поэтому она зашла за дом, задний фасад которого смотрел на покрытое льдом озеро, и попыталась разобраться в увиденном. Мальчика убили одним ударом, остальных изрезали чуть не на куски. Что это может означать? Напрашивалось только одно объяснение, причем весьма пугающее. Тот, кто убил ребенка, не хотел, чтобы он мучился. Тогда как другие фактически подверглись долгим пыткам.
Виви стояла, глядя на затянутые дымкой горы на дальнем берегу. Он хотел, чтобы они мучились. Орудовал мечом или ножом, желая, чтобы они осознали, что умрут.
Зачем? Ответа на этот вопрос Виви не находила. Мощный рев мотора заставил ее вернуться к крыльцу. Из-за леса появился вертолет и, подняв тучи снега, приземлился на поле. Из кабины выпрыгнул Тобиас Людвиг, а вертолет тотчас снова поднялся и взял курс на юг.
Виви Сундберг пошла навстречу начальнику. Он был в полуботинках и на ходу увязал в снегу выше щиколотки. Со стороны точь-в-точь как насекомое, барахтающееся в снегу, трепеща крыльями.
На дороге они встретились. Людвиг смахнул с себя снег.
— Пытаюсь осмыслить, — сказал он. — То, что ты рассказала.
— В здешних домах множество покойников. Ты должен их увидеть. Стен Робертссон тоже тут. Я вызвала на подмогу все возможные ресурсы. Но теперь твой черед позаботиться, чтобы мы получили необходимую помощь.
— Нет, я все-таки не понимаю. Много убитых? Только старики?
— Одна жертва выбивается из общей картины. Мальчик. Тоже убит.
В четвертый раз за это утро она обошла дома. Тобиас Людвиг шагал рядом и только стонал. Закончили они у палатки с ногой. Судмедэксперт куда-то ушла. Тобиас Людвиг растерянно покачал головой:
— Что же тут случилось? Наверно, не иначе как дело рук психопата?
— Мы не знаем, одного ли. Может, их было несколько.
— Психопатов?
— Кто знает.
Людвиг пристально посмотрел на нее:
— Мы вообще хоть что-то знаем?
— Фактически ничего.
— Дело слишком крупное для нас. Нужна помощь.
— Это твоя задача. Кроме того, я сказала журналистам, что в шесть состоится пресс-конференция.
— Что мы скажем?
— Все зависит от того, скольких родственников нам удастся разыскать. Это тоже твоя задача.
— Разыскивать родственников?
— Поименный список у Эрика. Начни с организации работы. Вызови незанятых сотрудников. Ты же начальник.
По дороге к ним направлялся Робертссон.
— Жуткий кошмар, — сказал Тобиас Людвиг. — Интересно, в Швеции когда-нибудь случалось подобное?
Робертссон покачал головой. Виви Сундберг смотрела на обоих мужчин. Ощущение, что надо торопиться, что, если она промедлит, случится что-то еще более страшное, с каждой минутой усиливалось.
— Начни с имен, — сказала она Тобиасу Людвигу. — Мне вправду нужна твоя помощь.
Потом она взяла Робертссона за локоть, повела по дороге.
— Что думаешь?
— Думаю, что мне страшно. А тебе нет?
— Недосуг мне к себе прислушиваться.
Стен Робертссон искоса взглянул на нее.
— Но ты ведь делаешь какие-то умозаключения? Как всегда.
— Не в этот раз. Может, тут орудовали десять человек, а мы не в состоянии ни подтвердить это, ни отрицать. Работаем объективно, без предвзятости. Кстати, ты должен участвовать в пресс-конференции.
— Терпеть не могу разговаривать с журналистами.
— Придется.
Робертссон ушел. Виви Сундберг уже хотела сесть в свою машину, когда увидела, что к ней, размахивая чем-то над головой, бежит Эрик Худден. Орудие убийства нашел, подумала она. Было бы замечательно, оно очень нам пригодится. Если не сумеем схватить преступника в ближайшее время.
Но в руке у Эрика Худдена оказалось не оружие, а пластиковый пакет, который он передал ей. В пакете лежала красная шелковая ленточка.
— Собака нашла. В лесу. Метрах в тридцати от ноги.
— Следы там были?
— Они как раз изучают то место. Собака сделала стойку возле ленточки. Но глубже в лесу поиски продолжать не стала.
Виви поднесла пакет к глазам. Один прищурила, другим пристально всмотрелась в находку.
— Тонкая. Вроде из шелка. Больше ничего не нашли?
— Нет, только ленточку. Она выделялась на снегу.
Виви Сундберг отдала ему пакет.
— Ясно. Тогда можно сообщить на пресс-конференции, что у нас девятнадцать жертв и улика в виде красной шелковой ленточки.