К тому же, как с неприязнью заметили подруги, покойница отнюдь не была худышкой. Посадив своих подопечных на якобы здоровое питание, исключив из их рациона все копченое, острое, вяленое, жирное и сладкое, самой себе любимой Гербария во вкусненьком не отказывала. Видимо, потому что она была здорова, богата и благополучна?
Итак, покойница обладала упитанным и холеным телом. Ее полные пальцы были буквально унизаны дорогими кольцами, на запястье покачивалась золотая цепочка, а на другой руке красовались часы, также золотые и усыпанные бриллиантами.
И прибывший на место трагедии местный полицейский, осмотрев убитую, решительно заявил:
– Одно могу вам сказать: все ценности остались при покойнице, это точно не ограбление.
Был он маленький, щуплый и лысенький, но при этом страшно деловитый.
– Покойная выпивала?
– Никто не замечал.
– Откуда тогда тут эта бутылка? Она явно появилась здесь совсем недавно.
И сняв с лица покойницы папоротник, полицейский наклонился, принюхиваясь.
– Фу! – поморщился он и даже лицо вытер чистым носовым платком. – Разит, как от винокурни! Она же пьяная в дымину! Целую бутылку в одиночку высосала, в таком состоянии и в луже захлебнешься.
– С дерева бухнулась. Небось там со своей выпивкой сидела. На берегу-то сыро.
– Прекрасная версия! – обрадовался полицейский. – Забралась на дерево, не удержалась, упала в воду и, пытаясь выбраться на берег, захлебнулась.
– Очень уж странно она в таком случае лежит, – рискнула предположить Инга. – Словно не из воды выбиралась, а наоборот, в воду ползла.
– Лежит… – недовольно проворчал полицейский, почесав лысоватую макушку, которую уже укусил не один комар. – Ну и что с того, как она лежит? Пьяная была, вот и ползла сама не видя куда!
Окружающие тут же подхватили:
– Нет, ну надо же так нажраться!
– И без закуски!
– А еще приличная женщина!
– Бутылку с собой взяла и до конца ее высосала.
Алена слегка ущипнула подругу за руку, привлекая к себе ее внимание.
– Ой! Чего щиплешься?
– Я легонько.
– Будто бы не знаешь, что у меня от твоего «легонько» потом неделю синяк на руке будет красоваться.
– Извини. Я не хотела.
– А чего хотела?
– Посмотри на бутылку.
– Она же разбита.
– А этикетка? Осколки? Они тебе ничего не напоминают?
Инга послушно посмотрела. Осколки как осколки.
– А этикетка?
– Водка «Octopus». Ого!
– Теперь понимаешь? Такая же бутылка была в комнате у Милы! Рядом с ее телом!
– Ты уверена?
– На все сто процентов!
Инга в изумлении уставилась на подругу:
– И что это может значить? Гербария и Мила отоваривались в одном магазине?
– Мила не сама купила себе водку. У нее в последнее время денег совсем не было. Она не работала, а ее прежние кавалеры исчезли, когда Мила завязала с прежней веселой жизнью.
– А какая твоя версия? Почему Гербария купила себе ту же водку, что пила ее дочь?
– Может, это она ее и угостила?
– Гербария? Милу? Но они же не общались друг с другом! Вспомни, Гербария ни разу не наведалась к Миле, пока та жила в детском доме.
– А потом у нее совесть проснулась.
– Нет, Гербария такая монументальная особа, если бы она наведалась к Миле, кто-то из соседей обязательно бы ее увидел, запомнил и сказал бы о ее визите полиции.
– Надо будет еще поспрашивать людей, показать соседям Милы фото Гербарии, но откровенно говоря, мне тоже кажется, что в гостях у Милы была не она.
– Конечно! Что ей там делать?
– Заботиться о своей дочери, например! Пусть и с опозданием, но все же!
– И начала заботу с того, что напоила Милу паленой водкой, а потом и сама ею же отравилась?
– Да, согласна. Нелепо как-то получается.
– И если бы Гербария захотела позаботиться о своей дочери, то, скорее всего, сделала бы это обычным для нее способом.
– То есть?
– Переселила бы Милу в Клоповник и стала бы ставить над ней свои опыты.
К приезду господина Федосеева у полиции уже возникла стройная версия произошедшего. Покойная выпила лишку, упала в воду и утонула. Вот только супруг Гербарии решительно воспротивился этой версии следствия:
– Моя жена не пила ничего крепче шампанского. Да и его она могла выпить максимум один бокал. Обычно она лишь брала бокал в руку и, разговаривая с людьми, делала вид, что отпивает. Но к концу вечера бокал у нее оставался почти таким же полным, как и в начале светского раута.
– Но как вы объясните запах спиртного, который исходит от покойной?
– Я ничего не желаю объяснять! Вы – полиция, вы и объясните мне, что произошло с моей женой. А ваша версия о том, что Гербария нализалась до такого свинского состояния, что полезла купаться и утонула в двух шагах от берега, просто бред! Не желаю больше слышать ничего подобного! С моей женой случилось несчастье, ищите злодея, который убил ее!
Услышав это, маленький полицейский откровенно затосковал.
– Можно будет проверить обитателей дома, который патронировала ваша супруга, – пробормотал он наконец.
– Вы об этих бедолагах из Клоповника? Бросьте! Они боготворили мою супругу! Впрочем… проверьте их, среди них есть парочка таких личностей… Я давно говорил Гербарии, чтобы она бросила этих доходяг. В крайнем случае оставила бы женщин с детьми и стариков. Если взрослый мужчина не в состоянии сам себе помочь, то нечего с таким и возиться. Он – мусор, бросовый материал, который не должен размножаться.
В общем, господин Федосеев подругам не понравился. Более того, он показался им отвратительным. Этот человек совершенно не скрывал, что всегда и всюду будет ставить во главу угла свои собственные интересы, только их он и примется отстаивать. На всех прочих ему чихать с высокой колокольни, как хотят, так пусть там внизу и барахтаются. Лишь бы ему самому урвать от этой жизни побольше, ведь никакой другой уже не будет.
– Найди мне убийцу моей жены! – угрожающе надвигался он на маленького полицейского. – Вынь и положь! Прямо сейчас отправляйся к этим голодранцам и выясни, кто из них был поблизости от места преступления!
Да все! Обитателям Клоповника воспрещалось далеко уходить от своего дома. Они должны были находиться под контролем госпожи Федосеевой даже в те часы, когда ее самой в Клоповнике не было.
Подруги почувствовали, как сжалась Леночка. Кажется, девочка не сомневалась: полиция, стремясь угодить мужу их хозяйки, обязательно найдет среди обитателей Клоповника подходящего козла отпущения. Может быть, им станет глухонемой Вася – «папа» Леночки. А может, это будет даже кто-то из трех стариков. Леночке совсем не хотелось терять тех людей, которые стали ей близки за это время.