— Как себя чувствуешь?
Дальский посмотрел на жену Потапова, рядом с которой стоял Денис.
— Нормально.
— Ты выглядишь больным. Не лучше ли отменить пресс-конференцию?
Алексей покачал головой.
— Поедешь? — спросил Денис.
Дальский кивнул.
Сын Потапова явно был взволнован. Вероятно, весть о покупке акций огромного зарубежного концерна донельзя взбудоражила парня. А может, отпрыск олигарха наслушался телевизионных комментариев и решил, что теперь он самый состоятельный жених на свете.
— Точно поедешь? — переспросил Денис. — Я почему спрашиваю: сейчас я по делам в Москву собираюсь, так уж заодно распоряжусь, чтобы тебе машину подготовили.
Алексей кивнул и начал подниматься в постели. Молодой человек вышел из комнаты. На пороге обернулся, посмотрел на отца внимательно и обронил:
— Удачи!
Дальский закрыл глаза.
— Ну, как знаешь, — вздохнула Светлана Валерьевна. — Я бы не советовала ехать.
Больше она ничего не сказала. Просто вышла вслед за сыном.
Дальский и сам не знал, едет он или нет. Может быть, ему придется только поприсутствовать на пресс-конференции, а отвечать на вопросы журналистов будет кто-нибудь другой. Федотов, например. Но никто не звонил. Он вышел из спальни, переоделся в гардеробной, накинул на плечи кашемировое пальто. В гостиной увидел врача и медсестру в креслах. Девушка спала, а доктор зевал.
— Поезжайте домой, — с трудом прохрипел Алексей, — я уж без вас как-нибудь. Температура нормальная. Если бы не горло, то вообще бы ничего.
Врач разбудил медсестру. Сказал, что отдохнет немного у себя дома, а вечером вернется с новой помощницей.
Медики удалились.
А он не мог придумать, чем ему заняться. Почему-то показалось, что очень скоро произойдет встреча с Потаповым, который скажет: двойник ему теперь не нужен. А может, передаст это через Германа. Но как бы там ни было, осталось недолго: день-два, и Алексей перестанет быть значительным лицом. Ему отдадут обещанный гонорар и, вполне возможно, не дожидаясь его выздоровления, отправят восвояси. Денег все равно должно хватить на квартирку и на автомобиль. Он вернется в театр на ту же ставку. Хотя после спонсорской помощи олигарха ставки, вероятно, увеличили, на скромную жизнь будет хватать. Будет все, как прежде: посиделки с Карновичем, походы по кинопробам и, возможно, участие в съемках какого-нибудь сериала. Алексей будет жить, как жил, с той лишь разницей, что никому не сможет рассказать, что два месяца с небольшим был самым богатым человеком в стране.
Актер спустился на первый этаж. Дежуривший у входа охранник поприветствовал его.
— Денис уехал? — поинтересовался Алексей на всякий случай.
— Вместе со Светланой Валерьевной вышел минут двадцать назад.
— Ну, и мне пора, — вслух произнес Дальский и направился в гараж.
Машина стояла подготовленной к выезду. Алексей уже сел в «Бентли», когда раздался звонок его мобильника. На связи был Герман Владимирович, который сообщил, что его присутствие на пресс-конференции необязательно, Потапов решил встретиться с журналистами лично. А машина пусть едет в Москву к офисному зданию.
Дальский решил, что так и в самом деле лучше. Из гаража он вышел в цокольный этаж, поднялся по служебной лестнице к своим апартаментам, рассчитывая увидеть Аню, но та ему не встретилась. И вообще дом показался пустым и чужим, притаившимся. Словно огромный особняк, проглотив не так давно чужака, теперь готов вот-вот выплюнуть его туда, где таким людям и место.
Он вернулся в гардеробную, отыскал костюм, в котором прибыл сюда и в кармане которого хранил ключ от своей квартиры и кое-какие документы: паспорт, кредитную карту, на которой и денег-то почти было, разве что на пару бутылок пива и пачку сигарет. Переложил в карман своего пиджака доставшийся от Потапова бумажник с тиснением. В нем лежали деньги, выигранные в казино, и старая пластиковая карта, на которой, видимо, рукой Максима Михайловича когда-то был записан пин-код, теперь уже едва различимый. Карту Дальский собирался отдать Герману Владимировичу, но каждый раз при встрече с ним забывал это сделать. Ничего, при расставании уже не забудет.
В голову пришла мысль о том, что прибыл сюда в одном костюме, а теперь уже зима. Хоть в Москве и нет особого мороза, все же выходить из дома без пальто вряд ли осмотрительно. Скорее всего Максим Михайлович отдаст ему какое-нибудь со своего плеча, как в давние годы господа дарили слугам отслужившие свой век вещи.
На барной стойке в гостиной стояла бутылка коньяка. Алексей наполнил пузатый бокальчик наполовину и устроился с ним в кресле, где еще недавно спала медсестра. Грел коньяк в ладонях и пил маленькими глотками. Как ни странно, но вскоре ему показалось, что горло почти не болит и глотать стало значительно легче.
Он вытянул ноги, положив их на журнальный столик, накрылся пальто Потапова — возвращаться в спальню не хотелось, да и спать тоже. В огромной гостиной горели лишь лампочки над барной стойкой. Тишина стояла и в комнате, и во всем доме. Вроде вполне уютно… если бы это был его собственный дом. Но кресло, в котором Алексей сидел, ему не принадлежало, стол, на котором лежали его ноги, вероятно, стоил столько, сколько ему, ежевечерне выходя на сцену, не заработать за полгода, и даже пальто, которым укрылся, чужое. Не говоря о коньяке, который он только что выпил.
Зазвонил мобильный, данный ему на время. Дальский взглянул на экранчик — вызывавший номер не был записан в память аппарата, а потому отвечать не имело смысла. Телефон звонил еще и еще. Коньяк в бокале закончился. Алексей хотел наполнить его снова, но подниматься было лень, к тому же менять удобное положение не хотелось.
За окнами раздался звук подъехавшего автомобиля. Даже, кажется, не одного. Затем где-то за стенами прозвучали быстрые шаги. Такие быстрые и громкие, словно по коридору бежали несколько человек. Он обернулся к двери. И тут же в гостиную влетели Федотов, Светлана, еще какие-то люди, среди них генерал полиции в фуражке, похожей на гусарский кивер, и Денис.
— У-у-ф… — оторопело выдохнул полицейский генерал.
А Федотов просто вытаращил глаза, словно не узнал человека, закинувшего ноги на журнальный столик.
Светлана Валерьевна бросилась к Алексею и обняла.
— Слава богу… — прошептала она, быстро целуя его. — Надо же, мы все вне себя от ужаса, а он преспокойненько виски пьет…
— Коньяк, — уточнил Дальский, отстраняя от себя жену Потапова, чтобы беспрепятственно поставить ноги на пол.
Обвел взглядом вошедших, но в глаза бросилась лишь бледность Дениса, у которого тряслись губы.
— Что случилось? — спросил Алексей удивленно.
— Максим Михайлович, вы все время дома были? — спросил Федотов. — Никуда не уезжали?
— Хотел на пресс-конференцию ехать, но потом передумал.