Похожая на причудливое птичье гнездо, на холмах над морем прилепилась столица герцогства. Здесь царил дикий и вместе с тем красочный беспорядок. Мощенные булыжником улочки то резко уходили вверх, то обрушивались вниз. В городе, казалось, не было двух похожих по силуэту и цвету домов. Отсюда и название столицы — Аркобалено, что в переводе с итальянского означает «Радуга».
Над всем городом возвышался дворец герцога Сан-Лоренцо Себастьяна. Чуть ниже, ближе к морю, располагалась вилла, выстроенная из розового мрамора, в которой вот уже два года жил их превосходительство Патрик Лесли, граф Гленкирк, посол их величества Джеймса Стюарта, короля Шотландии.
Леди Джанет Мэри Лесли сидела, скрестив ноги, на постели и расчесывала длинные золотисто-рыжие волосы. В зеленых глазах ее сверкали задорные искорки. Она насмешливо смотрела на своего восьмилетнего брата Адама, который нетерпеливо расхаживал взад-вперед по комнате.
— Боже мой, Джан, неужели нельзя поторопиться? Руди целый час уже ждет!
Девушка рассмеялась:
— Иди, если хочешь. Адам. Что касается Руди, то он меня дождется.
— Вы просто бестия, Джанет Лесли, как говорит наш отец! — ответил брат.
— А вы — мистер Наглец. И учти: тебе позволено отправиться с нами на прогулку лишь потому, что рядом буду я, твоя старшая сестра. Я ведь уже взрослая, можно сказать, на выданье.
— Ха! — фыркнул Адам. — На выданье, как же! Отец не позволит тебе обручиться с Руди до тех пор, пока тебе не исполнится четырнадцать!
— Он никогда этого не говорил.
— Станет он обсуждать серьезные вещи с женщинами! — надменно ответил Адам.
— Ты подслушивал?! О, Адам, расскажи мне, что ты знаешь, умоляю! А за это я дам тебе одного щенка нашей Фионы, когда она разродится.
— И я его сам выберу?
Джанет колебалась с ответом. Самого красивого щенка ей хотелось подарить Руди, но любопытство возобладало, и она кивнула брату.
Адам тут же взобрался к ней на постель и заговорщически зашептал:
— В сущности, я не подслушивал. Просто отец забыл, что я жду его. Это было вчера вечером, и он разговаривал с герцогом Себастьяном. Отец сказал, что даже четырнадцать лет — это еще рано, но так и быть, мол, он позволит тебе обручиться с Руди, только при условии, что со свадьбой герцог подождет, пока тебе не исполнится шестнадцать-семнадцать лет.
— Вы бессовестный лгунишка, Адам Лесли!
— Вот святой крест, не вру! Сама пойди спроси у него! Джанет соскочила с постели и повела стройными бедрами, чтобы пола ночной сорочки упала вниз. Ее юное тело уже начало раскрываться из бутона в красивый цветок.
Девушка бросилась по коридору в кабинет отца, на ходу размышляя о том, что рассказал брат. Она-то надеялась, что уже на следующее Рождество будет объявлено о ее помолвке с Рудольфе, наследником герцога Сан-Лоренцо, и в течение года после этого они поженятся.
Миновав слугу, который ошарашенно уставился на нее, она влетела в покои отца.
Патрик Лесли лежал на постели и ласкал какую-то брюнетку, которую Господь одарил пышными формами и золотистым загаром. Увидев дочь, он, задохнувшись проклятием, вскочил с кровати:
— Сколько раз говорить, чтобы ты не смела врываться ко мне без стука, Джанет!
— Но вы все равно не услышали бы, милорд, — фыркнув, проговорила Джанет и присела в реверансе. — Мне хотелось поговорить с вами об одном весьма важном для меня деле.
Патрик обернулся к брюнетке:
— Ступай!
Девушка неохотно поднялась, обидчиво поджав губки.
— Но не уходи далеко, — добавил Патрик. Та счастливо улыбнулась и скрылась за дверью.
— Итак, миледи, что же это за дело такое, мысль я котором не дает вам покоя настолько, что вы не стесняетесь вламываться ко мне без приглашения?
— Адам сказал, что ему вчера вечером удалось подслушать твой разговор с герцогом Себастьяном. И будто бы ты сказал, что позволишь мне обручиться лишь в четырнадцать лет, а выйти замуж — в шестнадцать.
— У твоего братца выросли слишком большие уши и слишком длинный язык, — буркнул Патрик.
— Значит, это правда?
— Да, Джан.
— Но почему? За что мне такое наказание? В четырнадцать лет многие девушки выходят замуж!
— Я не допущу, чтобы ты совсем юной умерла при родах, как твоя мать и мать Адама.
— Господи! — воскликнула Джанет, возмущенно закатив глаза. — Разве я похожа хоть лицом, хоть фигурой на Мэг? Что до Агнес, то она была слишком хрупкая. А женщины из рода Лесли всегда славились тем, что рожали по многу детей. А я — Лесли! — с гордостью прибавила она.
Патрик поморщился. Он обожал свою дочь. Ну почему время бежит так быстро? Кажется, еще вчера Джанет была крошкой, которая забиралась к нему на колени, упрашивая рассказать сказку. А теперь перед ним уже явно не ребенок… Но, черт возьми, еще и не женщина!
Джанет тем временем продолжала:
— Вот взгляни. — Она натянула спереди юбку, показывая, какие у нее широкие бедра. — Бабушка говорит, что я просто создана для того, чтобы быть матерью. Такого же мнении брат Дундас и падре Джиан.
— К черту твою бабушку и болтунов священников! К черту! — гневно воскликнул Патрик. — Я не допущу, чтобы ты вышла замуж в четырнадцать лет! Что ты вообще знаешь о браке?! Только не надо мне цитировать катехизис! Ты думаешь, что семейная жизнь — это бесконечные праздники и охотничьи забавы? Так вот, поверь мне, дорогая: все совсем не так. Как только ты выскочишь замуж, первой твоей задачей будет родить наследника. И после этого ты будешь рожать и рожать, ибо наследник должен быть окружен братишками и сестренками. А тебе известно, что такое беременность? При первых же ее признаках тебя будут запирать от всего мира и ты будешь жить хуже монашенки. Что же до Руди, то с ним будешь видеться весьма редко. Разве что только в постели.
— Это не так! — горячо возразила Джанет и даже топнула ногой. — Руди — настоящий джентльмен!
— Это сейчас, пока он за тобой ухаживает. Но стоит только вам пожениться, все изменится в одночасье. А когда ты забеременеешь и у тебя начнет увеличиваться живот, он мгновенно предпочтет тебе какую-нибудь смазливенькую девчонку, вроде той, что стоит сейчас за дверью.
— Я забеременею от него, — мрачно пригрозила Джанет. — Тогда у тебя не останется иного выбора, кроме как поженить нас.
Патрик Лесли схватил свою своенравную дочь за плечи и уставился на нее горящими глазами. Его крепкие пальцы сильно вдавились в ее нежную кожу.